Лена перевела взгляд с Арло на меня:

– Сделай одолжение. Если сможешь проложить себе путь среди этого хаоса, постарайся очутиться на другой стороне.

– Но… Ты… – от изумления я не смогла найти слов.

– Сделай, наконец, хоть что-то для себя. На этот раз не оглядывайся и не думай о том, что может случиться.

Я прерывисто вздохнула. Я знала, что являюсь причиной этой войны, и понимала, что последствия моего ухода будут серьезные. Брата и сестру могли сурово наказать за то, что они упустили меня, но, несмотря ни на что, Лена велела мне уходить.

На душе стало и легче, и тяжелее одновременно. Старые раны на моем сердце исцелились, но на их месте появились новые. Я с трудом подбирала слова, чтобы выразить свои чувства.

– Лена, – произнесла я, глядя на Винсента и Арло, – если у нас больше не будет возможности поговорить, я хочу, чтобы ты знала: мне жаль, что мы провели во вражде столько лет. Мы могли бы поладить. Ты замечательный человек.

Винсент и Арло одновременно развернулись и вступили в ряды своих армий. Битва началась. Пехота кинулась в бой, кавалерия устремилась следом. Лена вновь взглянула на меня.

– Нет, Китана, – грустно отозвалась она, – не я.

Сразу после своих слов сестра с боевым кличем натянула поводья и с мечом наперевес ринулась в бой, чтобы сражаться бок о бок со своими солдатами.

Я чуть не потеряла сознание, когда увидела Лену в бою с окровавленным клинком. Я видела кровь не в первый раз, но от этого зрелища у меня скрутило живот.

Я со стоном покачнулась, прижала руку к животу и почувствовала, как кто-то касается моей спины. Не оборачиваясь, я знала, что ко мне подъехал Арло.

– С тобой все в порядке? – спросил брат несколько секунд спустя. Я чувствовала себя неважно, но все же постаралась выпрямиться в седле и кивнуть утвердительно. Казалось нелепым жаловаться на боль в животе, когда вокруг гибнут люди.

Я подняла глаза и встретилась с Винсентом взглядом. Несмотря на разделяющее нас расстояние, я заметила беспокойство в его темных глазах. Я еле заметно кивнула, показывая, что все в порядке. Винсент это заметил, выдохнул и расслабил плечи.

Минуты казались часами. С каждой секундой душа болела все сильнее. Казалось, что ее разрывают на части. Солдаты с обеих сторон гибли один за другим, орошая землю кровью и потом.

Пару часов спустя я видела лишь солдат Зиракова. Я ела, пила и веселилась с этими людьми. Со многими из них я общалась. Эти люди верили, что я стану их королевой. Некоторых молодых людей, очевидно, завербовали недавно, на вид им было не больше шестнадцати лет. Мне стало невыносимо от того, что в столь юном возрасте им приходится браться за меч и сражаться за свою трусливую беспомощную принцессу. Люди умирали вокруг, а я была лишь зрителем в театре. Мучаясь угрызениями совести, я сжала кулаки.

Среди погибающих солдат я вдруг заметила шестнадцатилетнего мальчика, слабого и испуганного. Рука, в которой юноша держал меч, предательски дрожала. Могучему воину, стоящему перед мальчиком, хватило бы нескольких секунд, чтобы расправиться с ним.

Этого я вынести не смогла. Не знаю, что мною двигало: патриотизм или страх за беспомощного ребенка, который оказался в опасности из-за меня, но я дернула поводья, пришпорила лошадь и ринулась в бой. Я слышала, как Арло кричит мне вслед, умоляя остановиться, но его голос звучал глухо, словно из другого мира.

Я настигла сентерийского солдата, который уже был готов расправиться с мальчиком, и вонзила в него меч. Мужчина ничего не успел понять. Конечно, я не ожидала, что спасение одной жизни принесет мне покой, но внезапно возникшее чувство вины удивило меня. Неужели мне жаль? Неужели за такой короткий срок я успела сблизиться с людьми, которые подняли восстание, чтобы меня убить?

Солдаты атаковали меня, в пылу сражения не распознав, кто перед ними, поэтому одним трупом дело не ограничилось. Мне пришлось вновь поднять меч, чтобы защитить себя. Сегодня я либо погибну, либо восстану из пепла.

Воинственно настроенная часть меня успела оценить ситуацию, в которой я оказалась. Из-за того, что я сидела высоко в седле, солдаты с трудом до меня доставали, что оказалось значительным преимуществом. С другой стороны, я была вынуждена наклоняться, чтобы зацепить их. Отсутствие брони делало меня беззащитной, но позволяло двигаться намного более ловко. Я размахивала своим окровавленным мечом, пока множество мыслей неслось в моей голове. Солдаты, заметив воинственный настрой своей принцессы, стали сражаться с большей яростью.

Я поразила сентерийского солдата слева, когда меня неожиданно ударили в правый бок. У меня перехватило дыхание. Я заставила себя выпрямиться, но второй удар пришелся в лицо. С моих губ сорвался болезненный стон, и я выпала из седла. Широко открыв от ужаса глаза, я оказалась под копытами собственной лошади, но, к счастью, кобыла оказалась умна и отступила.

Не успев обрадоваться, что избежала смерти от лошадиных копыт, я почувствовала, как чья-то рука грубо схватила меня за волосы. Я вцепилась ногтями в запястье мужчины. Он наклонился вперед, и я, воспользовавшись возможностью, пнула его прямо в лицо. Я быстро села, пока мужчина зажимал свой кровоточащий нос.

Я подняла голову, глядя на двоих солдат, с которыми мне предстояло сразиться голыми руками, и поразилась увиденному…

– Вы… – изумленно выдохнула я. – Вы солдаты Зиракова.

Флаг на их доспехах, казалось, подмигивал. Мужчины переглянулись, кивнули друг другу и направились ко мне, словно давно все спланировали.

Я вскочила и попыталась убежать, но сильные руки вновь ухватили меня за волосы. Я не понимала, что чувствую. Крики ужаса и напоминания, что перед ними принцесса Зиракова, не остановили солдат.

Меня ударили в живот с двух сторон одновременно. Дыхание перехватило. Я стиснула зубы и начала размахивать кулаками, но это лишь больше разозлило мужчин. Я подняла голову и увидела черные испуганные глаза Винсента.

Все произошедшее после казалось сном. Из моих легких словно выкачали воздух. Я упала на землю, безуспешно пытаясь прикрыть живот от ударов. Взгляд затуманился от подступающих слез. Я очень боялась, но не за себя, а за своего сына.

Меня душили рыдания. Жестокие удары не прекращались. Наконец произошло то, чего следовало ожидать. Я почувствовала, что брюки намокли. Нестерпимая боль от потери разрывала на части.

Я повернулась на спину и устремила взгляд в небо. Я зарыдала так громко, словно пыталась рассказать всему миру, что мой сын погиб. Я больше не сопротивлялась, не нападала, не пыталась себя защитить. Боль от утраты оказалась столь сильной, что лишила меня остатка сил.

Мужчина позади выхватил меч, обхватил рукоять руками и приготовился нанести последний удар, но его остановила