Супруга перебила Мария Даниловна.

— У нее правой руки не было! Она мертвая была! — Москвина затряслась в рыданиях.

— Что она вам еще сказала? — выступила вперед Глафира.

— Она подняла вперед левую руку и сказала: «Отдайте мое кольцо!» — вытер пот рукавом Федор Григорьевич.

Все в комнате застыли от удивления.

Молчание нарушил Петр:

— Это Луиза приходила!

— Какая Луиза? — заикаясь, спросил Москвин.

— Луиза Генриховна, ее на днях Змей подколодный съел, а руку выплюнул, вот она колечко свое везде и ищет! — с угодливой поспешностью ответила рыжая Матрена.

При этих словах Мария Даниловна нелепо взмахнула руками и упала в обморок.

Тверская область. Наши дни

— Ну, и какие новости? Что показала почерковедческая экспертиза? — через пару дней Таня не выдержала и сама позвонила капитану Куликову.

— И тебе добрый день, Татьяна Викторовна, — холодно отозвался Иван. — Хорошо, я тоже иногда бываю не прав. Действительно, на основании присланных материалов почерка из тетради и буквы на клочке газеты оказались идентичны на девяносто девять процентов.

— То есть получается, что это писала Анечка?

— Девяносто девять процентов, что это писала Аня Сорокина, — тяжело вздохнул Куликов, признавать свои ошибки не хотелось.

— Значит, девочка жива! — обрадовалась Татьяна.

— Жива-жива или, по крайней мере, была жива, когда писала эту записку, — ворчал Иван.

— Эксперты сказали, когда она была написана?

— Примерно два-три дня назад. Написана карандашом или помадой красного цвета, фрагмент газеты пока идентифицируется, что за газета такая. Но я думаю, это нам мало что даст.

— Главное, что ребенок жив! Это самое главное!

— Теперь еще предстоит выяснить, как этот клочок попал к вам в парикмахерскую.

— Я тоже над этим думала, — быстро ответила Таня. — У меня полгорода стрижется, он мог выпасть из кармана любого.

— Кто в тот день был у вас? Подготовь список, пожалуйста.

— Я тебе и без списка могу сообщить. Я записку нашла в районе двенадцати часов. С утра у меня побывало три клиента — Селиванов Петр Кузьмич, пенсионер и заядлый рыбак, седой такой, с военной выправкой, потом учитель информатики в соседней школе Кирилл Романович Туз, вредный и очень скользкий тип, и Сидоров Илья Владимирович, обычный дядька, работает менеджером по продажам какого-то медоборудования, всегда молчаливый.

— Значит, трое клиентов. Отлично, что ты не вечером бумажку нашла, а то работы было бы больше, — улыбнулся Куликов. — А не могла эта записка со вчерашнего дня у вас под столом лежать?

— Нет, точно не могла. Я первая на работу прибежала, у нас чисто было, я инструменты разбирала, потом везде подмела, под столом тоже — там не было записки. Потом через полчаса Славик и Алина пришли, тоже бумажки не было, а вот когда Алина свою помаду искала и я волосы после Сидорова подметала, записку и увидела.

— А после Туза и Селиванова ты не подметала? Может, это у них выпало?

— Туза наш Славик стриг, он с ним часа два возился, он любит подольше поболтать с молодыми парнями, — усмехнулась Таня. — Потом и он мел пол, но я не видела там ничего такого.

— Понятно, придется всех проверять, — устало вздохнул Куликов.

Конец июля 1868 г. Тверская губерния

Все в комнате засуетились.

— Врача! Немедленно вызывайте врача! — закричал Федор Москвин, пытаясь привести жену в чувство.

— Дура какая! Что ты такое брякаешь?! — напустился на Матрену Лука Матвеевич. — Она же беременная, а ты ее пугаешь! Вот дура! — сплюнул он на пол. — Беги за доктором Свириным!

— Но ночь на дворе, — вяло отбивалась Матрена.

— Я сказал тебе — живо беги! — закричал на нее хозяин Опалихи.

Глаша хотела открыть окно, чтобы свежий воздух привел в чувство Москвину, но Федор Григорьевич замахал на нее руками:

— К окну даже не подходите! Может, там до сих пор эта стоит… вурдалачка!

— Почему это вурдалачка?! — заступился за умершую подругу Петр. — Вурдалаки кровь пьют, а Луиза Генриховна только за кольцом пришла!

— Пришла с того света?! — возразил Москвин, поддерживая голову супруги. — В своем ли вы уме, молодой человек?! Да где же доктор?

— Доктор уже здесь! — В комнату, комично и нелепо взмахивая фалдами сюртука, влетел доктор Свирин. — Вам повезло, что я был в деревне у старухи Сидоркиной, потому ваша Мотя меня так быстро поймала. Попрошу всех очистить комнату, здесь может остаться только супруг. Все остальные — прошу! — приоткрыл он дверь.

Все медленно вышли и разбрелись по своим комнатам, все, кроме Глафиры, которая вышла из дома, тихонечко передвигаясь вдоль стены имения, приблизилась к окнам супружеской пары.

Нет, она не собиралась подслушивать, о чем с Москвиными беседовал доктор Свирин, Глафиру интересовало иное. Она разглядывала землю под окном, пыталась найти следы бесплотного призрака. Погода благоприятствовала ей, ночь была лунной, и можно было многое разглядеть на траве, чем Глафира и занималась. Как настоящая собака-ищейка, она, чуть ли не вплотную наклонившись к земле, искала улики.

И вот кое-что она обнаружила.

Тверская область. Наши дни

Начать решили с вредного и заносчивого учителя информатики Кирилла Романовича Туза.

Детективы застали Кирилла Романовича на рабочем месте в школе номер двенадцать. Несмотря на летнюю пору и каникулы, Туз был в своем кабинете и работал на ноутбуке.

— Кирилл Романович, добрый день. К вам можно? — постучавшись, спросила Татьяна.

— Следователь Иван Куликов, у меня есть к вам несколько вопросов, — продемонстрировал он служебное удостоверение.

— А давно следователи с парикмахершами вместе работают? — Туз, увидев гостей, громко захлопнул крышку ноутбука. — Если что-то случилось с одиннадцатым «А», то вам не ко мне, а к директору надо. Я к этим оболтусам никакого отношения не имею.

— Нет, мы не по поводу одиннадцатого «А», — осадил учителя Куликов. — Подскажите, одиннадцатого числа вы были в салоне «Чародейка» на Ленина, сто тринадцать?

— Да, я там стригся, и кажется, да, это было одиннадцатое число. А в чем, собственно, дело? Если у них, — он кивнул в сторону Тани, — пропали деньги, то это точно не я, — замотал он головой.

— А с чего вы взяли, что у них пропали деньги? — удивился Иван.

— Так вы же не просто так с собой парикмахершу таскаете? Значит, она с этим связана! — сделал вывод Туз.

— Нет, дело не в деньгах и не в одиннадцатом «А». В тот день вы что-нибудь подозрительное заметили в «Чародейке»?

— Что вы называете подозрительным? — хмуро ухмыльнулся Кирилл Романович. — Ужасная дыра эта ваша «Чародейка», — это уже относилось к Татьяне. — Называются салоном эконом-класса, а деньги дерут