Находились они в нескольких саженях от деревеньки Апраксино, куда Глафира давно хотела зайти, потолковать с местными жителями, а тут такая оказия вышла.

«Что ж, значит, это знак. Действительно, нет худа без добра», — про себя решила девушка и, старательно придерживая на поводке Клепку, зашла в деревню.

Первой, кого она встретила у колодца, была Фрося — помощница на кухне в Опалихе.

— О, Глашка, здрава будь! — завидев знакомую, заулыбалась щербатым ртом девушка. — Ты чего тут?

— Да я прогуливаюсь вот с Клепой.

Клопадра злобно зарычала на деревенскую девушку.

— Ух ты, какая грозная! — присела на корточки Фрося. — На цепь тебя надо! — подразнила она собачонку, та с жутким остервенением облаивала ее. — Да ну тебя, — разглядывая чуть ли не укушенный палец, сообщила Фрося, — а я к матери заскочила по хозяйству помочь, до ужина еще время есть, а потом сразу в Опалиху вернуся.

— Хорошо, что я тебя, Фрося, тут встретила. Я бы хотела поговорить с местными, кто Змея в озере видел. Только вот чтоб прям своими глазами видел, а не чужие сказки пересказывал. Поможешь? — серьезным тоном попросила Глафира.

— А тебе зачем? Заняться нечем? — покачала она головой.

— Фросенька, ну надо мне, чес слово! — взмолилась Глаша.

— Дай подумать. Шоб прям видел? — задумалась Фрося. — Тех, кто прям Змея видел, тех он и съел, — захихикала она. — Вот Гришка был, конюхом работал. Тот рассказывал еще в прошлом месяце, что видел чаво-то, да такой счастливый был. Говорил, что теперь-то дела у него в гору пойдут, что он видел такое, что его озолотит. Только как Змей озолотит-то его? Не понимаю, — пожала плечами Фрося. — Хотя, говорят, Змеи древние сокровища охраняют, ну тама золото всякое, серебро. Тока как достать его с озера?

— Это тот Григорий, чью руку потом нашли в озере?

— Аха, тот самый. Видать, Змей его и сожрал, эх, не успел озолотиться Гришка, — мрачно заметила Фрося. — Про чудо-юдо в озере еще дед Федот рассказывал, но он старый сильно, он сам почти ничего не соображает, он не то что Змея — себя вспомнить не в состоянии. Мишка и Егор — рыбаки — клялись, что у них часто сети кто-то большой на глубине рвет, а Змей emo али щука зубастая, хто ж их разберет. Фекла-старуха болтала о том, что видела чего-то темное посреди озера, но она слепая — может, то и лодка была.

— То есть в деревне настоящих свидетелей Змея нет? — удивилась Глаша. — Все же судачат, что есть много свидетелей чудо-юды, а на деле никого нет?

— Ну, почему нет, — немного обиделась Фрося. — Самого Змея, конечно, не видали, но посреди озера часто чертовщина творится, то пузырьки над водой, то лодки раскачивает — мама не горюй.

— Это я сама видела и чувствовала, как раскачивает, еле живы остались, — перекрестилась девушка. — А раньше съеденные тела находили в озере? Или, может, части тел? Руки? Ноги?

— Нет, раньше не видали, — отнекивалась Фрося. — Вот только руку Гришки нашли, а потом Луизкину.

— А со Змеем что-нибудь еще видали?

— Баба Клава, кстати, мать нашего французского художника Ваньки, говорила, что много лет назад лодка с рыбаками аккурат под воду пошла, в пучину, как будто кто проглотил ее. Она молодая была, с берега смотрела, там, в лодке, вроде как жених ее был. Можешь подробности у нее узнать, я провожу.

— Да, давай сходим. — Глаша натянула поводок Клопадры, грозно цыкнула на нее, потому что нахалка все норовила залезть в нору под домом. — Крыс, что ли, чует?

— Да, у нас крыс тут тьма-тьмущая, — поддакнула Фрося. — А к Клаве сходить можно, она поболтать любит.

— А сын с ней общается, ну, Жан? — по дороге к дому спросила Глаша.

— Ой, тут вообще умора, смех, да и только. Наш Ванька-Жан к матери только по ночам бегает, чтобы никто его не видел. Но старшее поколение все знает, кто он такой. А он днем все из Парижу себя строит, а к матери только заходит в сумерках. Ты представь, какой наглец!

— А что в Вишневке-то делает?

— Он якобы гостит у Бориса Яковлевича, якобы общий семейный потрет рисует, но рисует он его третий год. У барина плохо с головой, не понимает, какого проходимца в дом взяли, — яростно сплетничала Фрося. — А Ванька наш бабник какой, ни одной юбки не пропустит, да еще с французским шиком все это подает, художник! — захихикала девушка.

— А управляющий Семен почему его не выгонит?

— Ой, у Семена дел хватает, ему до Ваньки ли. Семен всем домом, хозяйством занимается, а еще нянькой у барина прислуживает, чуть ли не с ложечки Голощекина кормит. Вот оно как бывает!

— Да уж, — только и смогла добавить Глаша.

За такими разговорами они дошли до маленькой неказистой мазанки, на лавочке у забора сидела дородная баба с признаками былой красоты на лице.

— День добрый, баба Клава. Познакомьтесь, это Глафира, с хозяином своим из самого Петербурха приехала, — солидно подняла палец вверх Фрося.

— День добрый, деваньки, — щурясь на солнце, согласилась Клавдия. — С чем пожаловали?

— Баба Клава, я бы хотела с вами поговорить! — вежливо попросила Глаша.

— Вот как? — округлила глаза от удивления Клава. — Что же тебе рассказать?

Фрося решила было тоже присесть на лавочку послушать деревенские истории, но Глаша свистящим шепотом предупредила ее, что Лука Матвеевич очень будет гневаться, если к ужину не будет хрустящих рябчиков.

Фрося тяжело вздохнула, но все-таки отправилась выполнять поручение.

Глафира хотела в нагрузку дать ей и дурочку Клепку, но, представив себе, что сделает с ней Матильда Львовна, если с собачкой что-то случится, вздохнула еще тяжелее.

— Садись, девонька, садись, чего маешься? Спрашивай, чаво надобно? Неужели Ванька мой чаво учудил? — Догадка озарила лицо бабы Клавы. — Если обрюхатил тебя, то не надейся, он не женится. И я на него никак не повлияю. Такой же, как отец его, — тоже ни одной юбки не пропускал, пока совсем уж… Ну да ладно, не об этом я. Вижу, ты девка хорошая, но ничем помочь не могу. Ванька теперича француз, птица высокого полета, только с богатыми девками путается. Так что, малая, не обломится свадебка! — захихикала старуха.

— Да нет, не из-за Ваньки я пришла и совсем не брюхата, — опешила от такой идеи Глафира. — Я с вами по другому поводу поговорить хотела — о Змее из озера. Говорят, вы его по-настоящему видели?

— Не о Ваньке? Точно? А зачем тебе змееныш надобен? Больше заняться нечем? Тут это чудище все в деревне видели!