Шрифт:
Закладка:
— Ну что, друже комиссар, дрезину-то нам дашь?
— Не бойтесь пан гетман, раз мы договорились — все ресурсы Коцита в вашем распоряжении.
— Ну, вот и правильно, — он упёр руки в боки и с хозяйским видом оглядел весь вокзал:
— Дак что ты намерен сделать?
— Караулить её возле каждой двери, каждой щели. В конце концов, у неё только десять бойцов.
— Це дило. Однако ж, не боишься? Хлопцев-то десять, но с оружием богато — и светомёты и ваджра.
— Так пускай. Здесь все кого видишь — смертники. Если каратели возьмут Цитадель — нам всем не жить. Республика не прощает мятежей. Поэтому мои легионеры готовы и на ваджру и на светомёт. Грудью ляжем, но перехватим её.
— Жестоко. Я, значет дрезиночку беру, лады? Мы со хлопцами по кругу Цитаделюшку объедем, ладо? Вдруг ещё где дыра, а мы не знаем, — он сделал шаг, собираясь уходить, и вдруг, остановился, словно пораженный внезапной мыслью: — Слушай, пан комиссар… а окон в стене нет?
— Окон⁈
— Понимаешь, когда за спиной крылья — демон Хаоса выразительно раскрыл свои: — То как-то туго понимаешь, почему некоторые бескрылые видят разницу между дверью, окном и дымоходом… — и улыбнулся.
Призрак невесело рассмеялся:
— Нет. Окон нет, но пара дымоходов найдётся. Спасибо что напомнил, я как-то упустил такую возможность. А вообще, если есть у неё хоть капля ума — выше крыши она подниматься не будет, радары никто не отменял, а они — не даром «железными» прозваны. Про зенитки ты сам знаешь. И я думаю, будет проблематично протолкнуть поезд в дымоход⁈
А вот этой шутке гетман не рассмеялся. Воистину, когда господь решил, кого наказать — он того лишает разума. Он проводил взглядом ушедший на посадку на крышу вертолёт и, вздохнув, перекрестился, пожелав, чтобы призрак поскорее понял. «Грузиться» — приказал он своим, и сам, взойдя на подножку, приказал трогаться…
…Марчантар долго смотрел вслед. Джаханальский вихрелёт прогрохотал над головой и ушел на посадку — призрак даже не отреагировал. Погруженный в свои мысли он даже не слышал настойчивых просьб адъютантов, умолявших его уйти с опасного места.
«А ведь он прав», думал комиссар: «Крылатые привыкли мыслить тремя измерениями, я об этом всегда забываю. И есть ведь в городской стене „окна“ — ремонтные люки! Надо немедленно расставить у них группы захвата или заминировать — может, успеем, если не остановить, так отпугнуть! Зря казакам дал столько свободы — они бы сейчас на эту роль лучше всех бы подошли…» — его размышления были прерваны сигналом отбоя тревоги:
— Что⁈ — вздрогнул он.
— Наконец-то! — раздался рядом вздох облегчения.
— Отбились…
Многие из солдат, особенно поднятые по авралу ополченцы, стали по команде «вольно», и принялись собирать личные вещи.
— Стоять! — заорал во всю глотку Марчантар: — Кто дал приказ оставить позицию!
— Но ведь…
— Мы на службе охраны порядка! Мы — безопасность! Хоть многие из вас и служат в армии, но пока вы под моим командованием, общевойсковые сигналы к нам не относятся! Вернуться на посты, занять позиции, доложить о готовности!
— Есть, — но с какой неохотой ему это сказали!
Как в дополнение его крику тяжелая ракета карателей прошила горизонт на востоке и взорвалась совсем рядом, у третьей стены — с характерным хлопком глушилки электроники.
— Дурачьё! Идиоты! Вы не видите, что штурм продолжается? — ещё одна ракета Тардеша громыхнула где-то далеко за городской стеной: — Этот отбой тревоги не мог быть санкционирован! Это диверсия или подстрекательство! Я лично сейчас же отправлюсь в командный центр, и расстреляю предателя, включившего отбой во время штурма! — еще одна ракета. К ним в крепости уже привыкли, как к перемене погоды, но сейчас, во время пламенной комиссарской речи, грохот бомбардировки играл только на руку Марчантару: — По местам, зеваки! Триста раз было сказано — не торчать на открытом месте — снайперы этой шлюхи, наверное, уже выбирают, в котором из ваших выпученных глаз не хватает лишней стрелы!
И, наведя таким образом порядок, быстрым шагом удалился в здание вокзала — сегодня каратели перестали церемониться и играть с шифрами, и просто сбили спутники, которыми, без малого год пользовались вместе, по молчаливой договорённости. Коды доступа были общими, и обе стороны специально не меняли их, пытаясь перехитрить друг друга в рискованной игре. Но связисты с первых минут были готовы, что всё отключат, правда менее радикальным способом — поэтому приготовили независимый, проводной канал, который в тесно застроенном Коците действовал, кажется надежнее, чем спутниковый. Марчантару сейчас нужен был сам Умкы — главнокомандующий обороной Крепости.
На удивление связался быстро. Родственник Тыгрынкээва был внутри периметра:
— Товарищ командарм, что произошло?
— Это я тебя должен спросить, «товарищ» комиссар! — рявкнул пещерный демон, да так, что показалось, будто его белесая шерсть вылетит через экран:
— Что за хрен дал сигнал отбоя! Убить на месте! Эти сычи с гарнизонной артиллерии мигом слиняли по домам на радостях, а я в разгар боя, перед ракетным налётом, остался без ПВО! Меня первая же атака лишила половины личного состава! Понижаю в звании!
— Я полагаю, товарищ комоборкреп, что имела место диверсия…
— Что-о?!! Какая ещё на хрену твоём диверсия?!!!
Вызвав на помощь всё амальское самообладание, Марчантар кратко, но, не упуская важного, объяснил ситуацию с принцессой, перебиваемый короткими, но весьма экспрессивными выражениями военно-сексуально-копрологического характера, которые весьма подходили к образу разгневанного демона, которым, собственно, и являлся сейчас товарищ Умкы. Только под конец речи он успокоился:
— Ты прав. Это всё меняет. Шульгену сообщил?
— Нет связи.
— Ах да, я и забыл. Значит так: все силы на поиск этой чокнутой стервы. Раз сучка сама к нам в окно лезет и раздвигает ножки, надо хватать и трахать. В помощь разрешаю снимать любые посты — даже со Стены. Если сам не справишься с девкой, — демон хохотнул:
— Я отвожу свои легионы и оставляю только арьергард, чтобы не замкнули кольцо. Можешь их использовать на своё усмотрение — принцесса стоит окружения. Сам, пока с тобой не попался, вылетаю к Шульгену, ты, когда её поймаешь — следом. Если сможешь. Не сможешь — требуй
