смогу.

— Почему? Я могу познакомить тебя с любым нашим кузнецом — хоть с самим Мастером Наритой. Когда победим и выберемся.

— Мы, женщины людей, после родов, к сожалению тупеем. Если я рожу ребёнка, то сразу стану глупой и больше не смогу разбираться в технике и сплавах… А я собираюсь родить, — она улыбнулась Аравинде через плечо напуганной демонессы.

— Правда, что ли? Как грустно…

— Да гонят они, — фыркнула Азер: — Призраков дурят, чтобы девчонок после родов на работы не гоняли.

— Что?

— Может у вас, суккуб, это иначе, но у нас, людей, это так. Моя мама после родов даже читать разучилась…

— Да что я, детей, что ли не рожала? Где в этом тупеть? Только ума набираешься, — фыркнула она, опустив лицевую маску.

— У нас, — сказал Аравинда, нажимая на последнюю клавишу: — Порядок такой: если Сенат принял — значит, это правда. Даже если противоречит очевидному.

— Прямо как этот вычислитель! — засмеялась Даршани: — Ну, Ваше Высочество, принимайте гостей — отбой тревоги!

…В подлинности сигнала никто не стал сомневаться и проверять — сквозь прозрачную стену диспетчерской принцесса демонов видела, как патрули собрались на плацу, и пересчитавшись, двумя колоннами, строем пошли к двум воротам вестибюля. Немного удивились, обнаружив двери забаррикадированными — а когда вскрыли и полезли через баррикады — поняли, но уже было поздно. Всё кончилось быстро, кроваво и рукопашно. Аравинда, сворачивая своё оборудование, спустился из диспетчерской по лестнице и предупредил:

— У нас пять минут на все дела. Они заметили взлом и пустили систему на перезагрузку. Уже… через четыре минуты она перезапустит взломанные нами узлы, и локализует точку вторжения. Нужно торопиться.

Зелёноглазая дьяволица зачарованно смотрела как вся блестящая, в обтягивающем скафандре — «догу» Даршани грациозно обходит лужи крови и разбросанные на полу трупы. Нагрудник с оборудованием, скрывший её талию и грудь она сняла, и вместе с ранцем светомёта несла на руках, чтобы жених помог одеть обратно — и давала шанс всем насладиться красотой её расы.

Да. Красивые же всё-таки существа — люди…

— Выбирайте транспорт, и все улетаем!..

Дело не в грехах

… — Генерал Мацукава! С линии фронта докладывают о внезапном уменьшении плотности огня! Авангарды прорываются в тыл противника и докладывают о возможности десанта на ключевых направлениях!

— Наконец-то! Есть сигнал от Её Высочества?

— Нет.

— Нет⁈

— Так точно.

— Подождём. Подразделениям, прорвавшимся в тыл противника — атаковать третью стену! И найдите мне «языка».

— Генерал! Допрос пленных показывает, что прошел сигнал отбоя тревоги! Система защиты Цитадели автоматически уменьшила нагрузку на периметр, из-за чего многие оборонные системы отключились самопроизвольно!

— Умница!

— Говорят что это технические неполадки.

— Мы с тобой служим у величайшего полководца! Приказ Южной Группе: уничтожить «Заслон Умкы»! Использовать только копейщиков и спахов! Подчеркните, чтобы не занимали их позиции и вообще не задерживались, как выбьют — они в любой момент могут восстановить ситуацию и починиться.

— Есть!

— Генерал, от людей пришло сообщение, что при отбое отключение будет временным — не больше 5 минут.

— Сколько мы потратили?

— Полторы, судя по вашей клепсидре.

— Довести до сведения полевых командиров ограничение по времени. Выполнять! И связь с господином драгонарием!

…В ходовой рубке «Шайтана» царило напряженное молчание, лишь приятно фонили джаханальские экраны. Тардеш давно привёл себя в порядок, и изредка отдавал короткие приказы — пусть Сенат и запретил использовать флот, но у него было множество возможностей нанести вред повстанцам, не повреждая Цитадель.

«Цитадель»… И в его флоте прижилось это прозвище Коцита. Вроде ж так до осады за глаза прозывали саму принцессу: «Неприступна, как Цитадель» — поговорка на самом деле имеет совсем другой смысл. Прибеш с непередаваемым великолепием садился в лужу, когда принимался возвещать о «троекратно более стойком духе Сынов Амаля». «Да нет», — отвечали ему флотские зубоскалы со Златой во главе: «Ей больше сам Амаль симпатичен». Обычно у Тардеша за такую шутку сразу же гремели на губу…

Он посмотрелся в экран — просто удивительно, ведь валился с ног от усталости, а стоило обеспокоиться об одной сероглазой глупышке… Только подумал об усталости — как веки сразу стали наливаться тяжестью… нет, если волнение позволяет держаться, то лучше уж волноваться!

— Товарищ драгонарий, «Извергаль» докладывает о выполнении задания!

— Хорошо. Сменить шифры и частоты! «Извергалю» вернуться в построение.

— Есть!

— Ментор, — сказал Бэла: — В Сенате будут недовольны вашими действиями.

— Спутники надо было сбить ещё при десанте. Глупо беречь подобную ерунду. Глядишь — и первый штурм бы удался сразу.

— А как же приказ?..

— Приказ, приказ!.. Нам дали главный приказ — подавить восстание, и второстепенный — сохранить материальную часть Цитадели. Вполне допустимо пренебречь второстепенными для выполнения главной цели. Надо действовать исходя из возможностей, а не желаний.

— Всё равно мне кажется, что это необязательно.

— Бэла, если мы потеряем командующего стратига, у нас кроме неприятностей с Сенатом будет потеряны результаты всей осенней кампании, а если её ещё и захватят — мы лишимся основной ударной силы армии. Поверь, Шульген сумеет заставить Гайцон танцевать под его дудку.

— Это будет скверно…

— Да. На всех усмирённых системах слишком малочисленные гарнизоны. Метрополия не успевает перераспределять даже номерные легионы — в этом году очень много выпускников Академии завалили экзамены на легата, да и с иностранным набором мы переборщили в ущерб себе. Правда, с любым флотом мы справимся, но вот поверхность придётся ещё разгребать и разгребать…

— И всё из-за какой-то глупой девчонки…

— Это не глупость, а самонадеянность… Хотя, я сам не понимаю в чём тут различие… Нет, сглупили, скорее всего, мы — надо было при формировании флота взять пару спецкоманд Внешней Разведки, пусть даже поступившись каким-либо легким крейсером — они всё равно у нас больше не стреляют, а десант возят. Ну, — он усмехнулся: — сам же помнишь, как у нас глаза разбежались, когда Гайцон обещал нам миллиард солдат?

— Ментор, для меня не секрет, как к вам относятся в Иностранной Комиссии. Бросьте. Нам не светило ничего.

— Да, ты прав. Не надо было мешать личное с профессиональным.

— А сейчас, ментор, вы разве не мешаете?

— Сейчас⁈ Извини. Может быть, и мешаю. Но пока это не во вред одно-другому… — он