Шрифт:
Закладка:
— Паршивый у тебя выговор, пан комиссарчук. Фон Трахен-Махен и то лучше тебя по-нашему балакает, ты уж не напрягайся притворяться, — Зубило усмехнулся, показав свои клыки во всей красе: — А по делу — считай, что договорились. По рукам!
Она пропала
…Мацуко осторожно перенесла вес на ногу, проверяя надёжность выступа, перехватилась руками, и подтянулась выше. Вот где пригодились штыри, торчащие из доспехов Кена — взлетать было тесно, а суккубы отказались прикасаться голыми ногами к загаженным стенам, (они и сейчас висели, обмотавшись верёвками — только бы не испачкаться!), а вот шипастые латы, оказались, как нельзя лучше приспособлены для лазания по мусоропроводам. Учитель фехтования вместе с ангелом забрались наверх, (нематериальные крылья не боялись материальной грязи), и где-то там прикрепили верёвку. Правда, что-то никто не понял, что они кричали насчёт выхода (вернее, Маваши кричал), ну, доберёмся — разберёмся.
Агира сейчас сидел внизу, следил за генератором антигравитации, значительно облегчившего всем жизнь — поднимаясь последним, он поднимет и его. Господин Сакагучи пыхтел сверху — он ни за что не захотел оставить свою госпожу, с большим трудом преодолев дилемму — быть выше по верёвке, и нанести оскорбление императорской фамилии, или быть ниже — и нанести оскорбление принцессе лично. В первом случае он рисковал не уберечь её от падения, а во втором — от внезапно напавших врагов. В конце концов, Метеа, которой надоело смотреть, как он всех задерживает, скомандовала ему лезть первым — чисто прагматически подумав, что широкоплечий хатамото закроет её от помоев, которые иногда пролетали по этой трубе. Ну и за ней, чтобы Хасан не подглядывал, сразу лезли Афсане и Гюльдан — отвлекать.
— Знаете, — заметил Аравинда, который лез впереди Сакагучи: — А вовсе не так страшно, думал — верёвка подведёт…
— У тебя догу, а не изоляция, — проворчала принцесса, морща носик: — Ты это не нюхаешь.
— Да, действительно… Я представляю, каково вам приходится.
— Не представляешь! — с возмущением воскликнула Афсане: — Змеиный яд! Да от меня теперь целый месяц как от дэва нести будет!
— Что она сказала? — человек не знал языка суккуб.
— Что наша секретность накрылась, — вкратце объяснила принцесса: — Теперь нас по запаху будут чуять.
— Да что там запах? — Аравинда с натугой подтянулся, включив механизмы рук, чтобы не утомлять собственные: — Я боюсь другого — вдруг кто с верхнего этажа молоток выкинет? Тут высота — амальская тысяча, у него под финиш траектории скорость пули будет!
— Как — тысяча? Это же половина ри! У нас верёвки на столько не хватит…
— Нет, не надо нам тысячу лезть. На двадцать этажей только, там технический отсек, нам в него. Уже почти залезли.
Снизу донёсся голос Гюльдан:
— Поверь, я бы с радостью сняла трусы, но здесь слишком грязно и холодно. И к тому же — у меня руки заняты!
— Гюльдан, не порти Хасана!
В ответ раздался заливистый смех:
— Ой, да… То есть, так точно! То есть не тебе! Я стараюсь, Ваше Высочество, но теперь он сам меня начал портить!
— Хасан! Хватит портить Гюльдан!
— Э-э… оно как-то само…
— Сотник Хасан! Оставить приставания!
— Да, — добавила Афсане, сверкнув в темноте глазами: — Ты её сейчас заведёшь — придётся на верёвке трахаться. А это, поверь моему опыту, очень неудобная позиция…
— Чо? — донеслось со стороны башибузука.
— Да, кстати, — вспомнила дочь императора: — Ты же, кажется, занимался чем-то подобным⁈ Как тебе местная техника⁈
— На веревке не занимался!
— Она о мусоропроводе! — хохотали все суккубы.
— Дерьмо как дерьмо, — проворчал бывший золотарь: — Видел и похуже. Вы там двигаетесь или нет? Или в крышку упёрлись⁈
…Мимо прошла перекинутая поперек массивная балка. Останавливаться не стали — буквально на рост выше уже ждал Маваши. Только принцесса подзадержалась, постояв ногами и дав отдых рукам.
Сакагучи немедленно спросил:
— Как ваше колено, госпожа?
— Слушай, отстань от моего колена!
…- Вот про это я вам и орал! — сказал Маваши, ткнув ещё раз в маленькое отверстие люка. Туда пролазила только голова Хасана — кстати, и не вылазила, несмотря ни на какие усилия его самого и яростной помощи Гюльдан. (Афсане тоже ему сочувствовала, но брезговала прикасаться — он уже порядком измазался).
— Орал он! А выше подняться не мог? Через какую-то дырку тот труп пролез!
— Ну, я и сказал, чтобы Агира спросил у вас как быть. А тут — вы лезете.
— Сказал! Ещё, небось, на нашем языке просил немого передать! Чего выше не полез⁈
— Устал я. Тяжело.
— Дурень ты. Два сапога — пара с Хасаном. Как он, кстати⁈ Не вылазит⁈
Гюльдан развела руками.
— Подвинься, — и, шлепнув по попе Хасана, приказала, надеясь, что слышит голова: — Вытяни шею! — резкий взмах меча, пинок ногой, и Хасан уже сидит здесь, потирая шею. И лысину.
Убирая меч, принцесса скривила рожу — некрасивый получился удар, ногу не так поставила.
— Может, так и пройдём? Вскроем стенку — и по этажам?
— Нет. Мы до крыши так не доберёмся. Первый же сосед поднимет тревогу, и дом окружат. И крышу тоже.
— И лишний перерыв лучше не делать — батарея у генератора не бесконечная.
— Заберёмся все — генератор на эту балку и повторим. Маваши — снова вперёд.
— Ну, блин! Я же сказал, что устал!
— Ну, пока отдыхай, пока Даршани и ангел забираются. А потом — вверх.
…Казакам теперь не доверяли — порубленных их шашками часовых никто прощать не собирался, но со скрипом признав соглашение действующим, их всё-таки допустили на совещание.
— Итак, — карта скверно хранилась, Марчантару пришлось занять обе руки, чтобы уберечь её от свёртывания, но никто из его подручных даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь командиру. Вот такое согласие царило в рядах мятежников:
— Принцесса опять у нас в подземелье. Ход, которым она воспользовалась, выведет её на главную магистраль, откуда, если мы не перехватим, у неё будет возможность перебраться в любое место города. Засады уже её ждут, но как показывают события, они не очень-то
