– Вильгельм, – обратилась я к дремлющему на подоконнике приятелю-алое, – в принципе я похожа на жертву любовного зелья…

Вильгельм, понятно, промолчал, а я с подозрением покосилась на холодильный ларь и все-таки полезла проверять, на месте ли флакончик с любовным приворотом. Варила в прошлом году по заказу второкурсницы с бытового. Она мечтала приворожить звезду магбола, некроманта Адама Фейна. Правда, пока зелье настаивалось, девчонку отчислили, и она вроде как самоустранилась.

Флакончик оказался на месте. Зато место других зелий пустовало! За пару последних недель запасы в холодильном ларе заметно оскудели. Скоро народ переметнется к парню с пятого курса Адмиру Рауту. Он придумал пару лет назад эликсир от всех болезней. В прямом смысле слова! Хочешь – намажь на лодыжку от растяжения, хочешь – прихлебни от соплей или мигрени. Глядишь, от чего-нибудь поможет. Никто не рисковал пробовать, но это пока у меня зелья не закончились!

Приподнятое настроение немедленно подпортилось. К тому же в ванной я вспомнила о вчерашнем поцелуе, широко улыбнулась и… нижняя губа лопнула посередке. Совсем как у Кирана. В общем, некоторые носили парные свитера, а мы с ним теперь будем козырять парными трещинами на нижней губе. Этакая прозаичная романтика.

Как назло, кроме косметического воска других составляющих для питательного бальзама не было. Пришлось намазать пораненную губу маслом для рук и начать варить то, для чего ингредиенты все-таки хранились.

В самый разгар работы, когда в котелке медленно нагревалась основа для энергетического зелья, на магпланшет пришло сообщение от Кирана. Он писал, что собирается на тренировку в академию, и спрашивал, не прихватить ли мне что-нибудь из города.

– Внезапно, – пробормотала я и невольно покусала ноющую губу. – Ну раз ты сам предложил…

Хорошенько встряхнув стило, чтобы точно не подвело и не пропустило буквы, ведь рецептура ошибок не терпит, я написала на магпластине список не хватающих для бальзама составляющих. Масло какао, масло из виноградных косточек, миндальное и мандариновое.

«Я имел в виду пирожные», – через некоторое время, видимо, справившись с шоком, сдержанно ответил Киран.

Он появился на пороге около восьми утра. За окном расцвело, в котелке, играя мелкими магическими блестками, остывало энергетическое зелье. Принеся с собой запах холодной улицы и терпкого одеколона, Зейн энергично вошел в комнату. В руках он нес распухшую с боков спортивную сумку.

– У меня через полчаса тренировка, – бодренько объявил он и, сдвинув на столе склянку, раскрыл торбу. – Успеем перекусить.

С возрастающим недоумением я следила, как Киран начал по очереди выуживать свертки: завернутую в газету гроздь свежего зеленого винограда, матерчатый мешочек с жареным миндалем, жестяную банку с какао-порошком и десяток крупных мандаринов в бумажном пакете.

– Пирожные, – добавил он, вытащив коробку из кондитерской. – Выбрал на свой вкус. Надеюсь, понравятся.

– Чего? – в полном обалдении переспросила я, кажется, перестав понимать человеческую речь.

– Я чего-то не взял? – Он повернулся к столу. – Вроде все по списку.

– А где масло? – пробормотала я.

– Точно! Подержи! – Киран всучил мне коробку с пирожными и снова полез в свою сумку.

Возникало ощущение, что в нее встроен легендарный пространственный карман, и сейчас Зейн, как из шляпы фокусника, достанет кролика, бесконечный платок и, возможно, брусок косметического масла какао. Он вытащил маленький горшок с куском мешковины на горлышке и бутыль с пробкой в хрустком пергаменте.

– Про масло не понял, – пояснил он. – Взял топленое и растительное.

Это был полный провал!

– Сколько я тебе должна? – заторможенно спросила я и в расстройстве махнула коробкой. – За все это богатство.

– Считай, что расплатился за вчерашнего друга, – подмигнул он. – Сделаем кофе?

– У меня нет кофе, но есть какао в банке, энергетическое зелье в котелке и вода из-под крана.

– Отольешь? – ухмыльнулся Киран.

– Воды из-под крана? – удивилась я. – Да сколько хочешь! Куда налить?

– А энергетическим зельем друга не угостишь? – ухмыльнулся он.

В общем, ушел на тренировку без кофе, но с флаконом энергетика и предупреждением, чтобы не делал сто подходов к каждому снаряду, как непременно захочется. Потом с пола будут соскребать и понесут в лекарскую на носилках.

Оставшись наедине с ненужными продуктами, я почесала разноцветный затылок, собрала свертки в матерчатую торбу с жизнерадостной эмблемой ведерка с мыльными пузырями и отправилась менять еду на ингредиенты. Сначала спустилась на третий, где жили по двое в комнате.

Постучалась к сестрам-зельеварам. Обе «сестры», едва оторвавшие головы от подушек, посмотрели на меня, как на чокнутую (в общем, как обычно), но миндаль на миндальное масло поменять удалось. Этажом ниже добыла масло из виноградных косточек, у бытовиков сменяла мандарины на мандариновое. К первому этажу все уже были в курсе, что я изображаю Морозного колдуна, только не раздаю подарки к Новому году, а обмениваю еду.

У бытовиков масла какао не оказалось, но при виде узнаваемой жестяной банки девушки едва не попадали в обморок.

– Отдай за две бутылки подсолнечного масла! – предложила одна из них.

– Еще бутылку оливкового масла добавлю! – воскликнула вторая.

– И зефирки, – вырвалось у меня, хотя зефир я никогда не любила, но третья девушка держала в руках стеклянную баночку с маленькими белоснежными кругляшками, и в голове сверкнуло. Разум затуманился, глаза ослепли, здравый смысл вышел отдохнуть.

В коридоре, когда за мной захлопнули дверь и заперли замок на два оборота ключа, случилось неизбежное просветление. В матерчатой торбе теперь лежала не одна бутылка масла, а четыре! Хоть пей стаканами.

Еще я добыла зефир для горячего какао… Самого какао, правда, больше не было. Питательного густого масла из его бобов тоже.

Единственный человек в общежитии, который постоянно что-то пек и варил шоколадную глазурь, жил на пятом этаже в апартаментах и кормил академию вкусными булками. Наверняка у Руби Бонфаер водилось нужное масло.

– За что? – пробормотала я, возведя взор к потолку.

Восхождение с тяжелой сумкой под крышу общежития оказалось настоящим испытанием! Едва не полегла, но до двери Руби добралась. Она открыла на стук заспанная, взъерошенная и посмотрела очень недобро, словно примеряясь, какую часть от меня можно пустить на рагу прямо сейчас, а какую оставить на фарш для вечерних котлеток.

– Привет, – быстро поздоровалась я. – Ты картофельные пирожки в масле жаришь?

– Нет, – зевая, промычала она и попыталась закрыть дверь.

Наплевать на манеры! Руби Бонфаер моя последняя надежда добыть важный ингредиент и сварить бальзам для губ. Я подставила ногу, не давая захлопнуть дверь и оставить меня с носом.

– В принципе не жаришь или только сейчас?

– Сейчас я готова только спать, –