– А масло какао у тебя есть?

Руби для чего-то рассеянно оглянулась через плечо, словно пыталась припомнить содержимое шкафчиков и холодильного ларя.

– Кажется, есть, – кивнула она. – Наверное, есть. Да не, точно есть.

– Давай меняться! – выпалила я. – Четыре бутылки растительного масла и горшок топленого за брусок масла какао. Еще красивые зефирки в стеклянной баночке! И отдам котомку с забавной эмблемой… кхм… нашей прачечной.

– Зачем мне столько масла? – недоуменно нахмурилась она.

Чувствуя, как болезненно заныла пораненная губа, я одарила Руби улыбкой коммивояжера, впаривающего доверчивым людям дешевое мыло по ломовым ценам.

– И вот мы снова вернулись к вопросу о жареных картофельных пирожках…

Обмениваться Руби отказалась наотрез. По утрам пирожки ее не вдохновляли, и в комнату я возвращалась все с той же котомкой, полной бутылок.

За бальзам принялась тут же, не откладывая ингредиенты ни в холодильный ларь, ни в долгий ящик. Заодно добавила в застывающую на глазах смесь пару капель заживляющего зелья. Пришлось три раза подогреть, чтобы без проблем разлить бальзам по маленьким стеклянным баночкам. Образцы отправились остывать на подоконник.

Вильгельму был дан строгий наказ следить, чтобы ничто не потревожило ровного затвердевания. Алое возмутился и по этому случаю у него внезапно сломался нижний мясистый лист. Хоть немедленно делай увлажняющий гель для всех частей тела! Как зелье от всех болезней, только надо мазать, а не пить.

Киран появился после полудня, когда нормальные люди давно переварили второй завтрак, а у меня в котелке булькал очередной эликсир и от волшебного бальзама зажила губа.

– Почему я никогда не пробовал твое энергетическое зелье? – разуваясь, бодро спросил Зейн. – С ним здорово тренироваться. Ни на минуту не остановился.

Короче, завтра не сможет подняться с постели.

– Давай дам обезволивающее. Курсовой проект, сварено по канону, никаких побочек, – по доброте душевной предложила я.

– Не надо. Я отлично себя чувствую, – отказался Киран.

Точно не встанет…

Я предложила сходить на обед в столовую, пока он не вернулся домой. Есть хотелось зверски.

– Только с зельем закончу.

– Не торопись, – с интересом рассматривая баночки на подоконнике, вымолвил Зейн. – Орешками перекушу.

– Какими орешками? – не поняла я, тут же вспомнила, как ловко произвела продуктовый обмен миндаля на бутылек миндального масла, и стало ужасно неловко. – А я их съела! И фрукты съела… Масло намазала на хлеб и тоже съела. Пока варила зелье, все съела.

Киран смотрел оторопело. Похоже, пытался в уме подсчитать, сколько еды вмещается в стройную девушку чуть выше среднего роста, если она по-прежнему испытывает голод.

– Я что-то не то купил, да? – вдруг сконфуженно спросил он.

– Ты все правильно купил, – покачала я головой. – Просто привез, так сказать, первоисточники. И к слову, тебе четыре бутылки растительного масла домой не надо? Убрала в шкаф, а оно размножилось…

Непредвиденное случилось поздним вечером: губы внезапно начало покалывать, словно прощального поцелуя им не хватило и хотелось продолжения. В большой задумчивости я подошла к зеркалу в ванной и отшатнулась от собственного отражения. От бальзама губы приобрели алый оттенок и заметно отекли.

– Да ладно! – с испуганным смешком недоверчиво охнула я.

Вытянула их трубочкой, получилась уточка. Посмотрела сбоку – выпирают. Нервно облизала и почувствовала, что их словно накачали воздухом или гелем из алое. Как знала, что три раза подогревать смесь с заживляющим зельем в составе – дурная идея!

Накануне мы с Кираном договорились погулять по аптекарскому огороду. Он думал, что его позвали на свидание, а я-то планировала прикупить ингредиентов для зелий. Глупо таскать сумки на своей хребтине, когда есть свободная хребтина целого спортивного парня. Однако на следующее утро выглядеть краше я не стала: на голове радужный взрыв, на лице не губы, а алый крупный росчерк.

Встречу я отменила. В ответ получила сообщение, что Киран сегодня, безусловно, цел, но не совсем здоров. И если совсем откровенно, то полностью нездоров. Лучше бы помер вчера под штангой.

«Приезжай ко мне», – вкрадчиво позвал он.

«Готовлюсь к бытовой магии», – соврала я, отказываясь появляться на людях.

Люди пожаловали сами. Три соседки с факультета бытовой магии, ловко всучившие мне растительное масло, молча протягивали знакомую жестяную банку с порошком какао, зефирки и бумажный пакет с булочками.

– Еду на зелья не меняю, – объявила я.

– Не надо зелий, – покачала головой одна. – Просто поменяй обратно на растительное масло.

– У нас закончилось, а надо отрабатывать жарку картофеля, – добавила вторая.

– Очень надо! – тихим голосом согласилась с подругами третья. – Иначе зачет по кулинарии не сдадим.

Радость-то какая! Думала, что придется в этом масле топиться.

– Ладно, – с самым безразличным видом кивнула я.

– Слушай… – не удержалась одна, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Неловко говорить, но у тебя опухли губы. Ты не подумай ничего! Тебе идет. Я сама не отказалась бы.

– Хочешь? – выстрелив острым взглядом, быстро спросила я.

– Что? – Она слегка попятилась.

– Бальзам, увеличивающий губы. Отдам масло за просто так, но вы попробуете бальзам, – предложила я девчонкам.

– За просто так – это почем? – видимо, наслышанная о расценках спросила одна из девушек.

– С добровольцев денег не беру, – вкрадчиво улыбнулась я.

В общем, подружки охотно согласились послужить на благо женской красоты. Если подумать, все верно: красота требует жертв. Вот я и нашла ей бескорыстных жертв. За дополнительный горшок с топленым маслом, занимавшим место в холодильном ларе, мне пообещали вести дневник наблюдений. В общем, удачный обмен. Лучше не придумаешь!

В понедельник столовая почти пустовала по понятной причине: народ не хотел испытывать на себе кулинарные шедевры первокурсников. Мы с папой обедали на втором этаже в платном кафетерии за соседним столом с деканом Кросманом. Было неловко, и он не преминул спросить, как продвигается проект озеленения склепа. Пришлось чуток приукрасить, что все готово, осталось дождаться окончания ремонтных работ.

– Что тебя понесло на это кладбище? – перекладывая в мою тарелку кусочек отбивной, проворчал отец.

– Поспорила с другом, – фыркнула я. – Говорю же, что мы жертвы самоуправства. Просто прогуливались и дышали свежим воздухом, а нам прилетело.

– С другом? Близким?

– Обычным! – отрезала я, искренне считая, что обсуждать парней с собственным отцом выше понимания о добре и зле. – Ты же говорил, что мне надо заводить друзей. Я последовала мудрому совету своего знающего жизнь родителя.

На его лице расцвела многозначительная улыбка.

– Ты нас познакомишь?

– Возможно, в следующем тысячелетии, если мы все еще останемся друзьями, – ответила я, начиная стремительно краснеть.

Полагаю, что щеки по цвету уже слились с губами. За последние сутки они заметно сдулись, прошло ощущение, будто меня покусали пчелы. Алый цвет побледнел, но впечатление постоянного макияжа