городу на «железном коне» не стоит – не успеете скорость набрать, а город уже и закончился! Так ничего и не увидите, а то, что увидите, не разглядите. Пешком и только пешком!

Интермедия тринадцатая. Прогулка по Суздалю конца XVII века с Алексеем Варгановым

«В это время собственно городом назывался только кремль. Торговая часть города располагалась с восточной стороны кремля и носила название посада. Посад еще в XII веке был обнесен земляным острожным валом с бревенчатым тыном и назывался Острогом. За ним располагались загородные слободы, стороны и монастыри.

В центре кремля на площади, среди низеньких деревянных строений, возвышались каменные здания собора и Архиерейских палат. Пять кремлевских деревянных церквей окружали старую вечевую площадь перед собором, на которой стояла „съезжая изба“. Около вала размещались осадные дворы крупных землевладельцев – монастырей, бояр и князей Шуйских, Пожарских и других.

Здесь же находилось 105 деревянных „жилецких“ избушек с огородами, тюрьма, обнесенная тыном из заостренных бревен, и пороховой погреб.

По земляному валу шла рубленая деревянная стена с 15 башнями, двумя проезжими и двумя пешеходными воротами. Проезжие ворота Ильинские, увенчанные двуглавым орлом, выводили из кремля на посад – Острог. Дмитриевские ворота были завершены изображением всадника на коне, через них проходила дорога на Владимир, через села Ивановское и Черниж. В воротах были спускные железные решетки и подъемные мосты. Пешеходные ворота Никольские (ныне к большому мосту) и Водяные (на углу вала против Ильинской горы) вели к реке Каменке.

В заливных поймах реки раскинулись обширные луга – луг Андреев (ныне Ильинский), луг Ворок, луг Болтоусов (за городской баней) – владения суздальского архиерея.

На заречной стороне перед кремлем располагались слободы и стороны: Дмитриевская, Борисоглебская, Иванова, Андреева, принадлежавшие также архиерею, и городская Пушкарская слобода. В них жили дети боярские, а также архиерейские дворовые и бобыли[42], работающие на своего правителя.

В низкой пойме, между Андреевским монастырем и Богоявленской церковью, по обеим сторонам, на излучине реки находилась Кожевенная слобода посадских людей. В каждой слободе было по две церкви. За Кожевенной слободой, вверх по реке, на левом берегу, на горе и внизу разместилось пять монастырей: Покровский, Спасский, Александровский, Троицкий и Ризоположенский, на правой стороне Андреевский. Каждый монастырь имел свои слободы, в которых жили монастырские мастеровые, ремесленные и торговые люди.

В центре, между кремлем и монастырями, на широком плато стоял посад, в середине которого располагалась главная торговая площадь (она там и теперь), окруженная кривыми улицами и переулками с деревянными строениями, огородами посадских людей, ремесленников, бобылей и нищих. Среди этих строений высилось 11 деревянных церквей.

Суздальский кремль. 1900-е

Торговые ряды. 1900-е

На торговой площади находились таможня и „губная изба“, амбары солодовые и торговый, „гостинный двор государев с рядами“: общим, мясным, рыбным, соляным и дегтярным и в них „290 лавок с полулавкою, да прилавок“. Здесь торговали луком, чесноком, шубами, щепяным товаром, калачами, пирогами, киселем, рукавицами, горшками, хлебом, сапогами, скобами, хмелем, лаптями, рогожами, москательным товаром, пушниной, кафтанами и шапками, льном и крашениной, медом и другими мелкими товарами.

Посад был окружен земляным острожным валом с проезжими воротами – Красногорскими (по улице Красная Горка), Михайловскими, Васильевскими, Цареконстантиновскими, Ризположенскими, Богоявленскими, Ильинскими, Варварскими.

Главная улица шла из кремля берегом реки Каменки к Ризположенскому монастырю (от нее осталась теперь только часть – Старая улица). При выезде из Ризположенских острожных ворот дорога шла прямо на Ростов и Ярославль, мимо Спасского монастыря. Поворот налево вниз от ворот… вел на Москву и носил название „Стромынка“. Через реку Каменку был брод, называвшийся Вознесенским (где ныне Покровский мост).

За посадом находились монастыри и слободы с множеством церквей, некоторые из них к концу XVII века стали уже каменными»[43].

Глава пятая. Суздаль в XVIII веке

В 1697 году в Москве произошла «оказия», которой было суждено аукнуться спустя некоторое время в Суздале, хотя никто из ее участников к Суздалю никакого отношения не имел, но ход событий причудлив и непредсказуем… В конце февраля, незадолго до отъезда Петра с Великим посольством[44] за границу, был раскрыт заговор с целью убийства царя, в котором участвовали думный дворянин[45] Иван Елисеевич Цыклер, окольничий Алексей Прокофьевич Соковнин и зять Соковнина Федор Матвеевич Пушкин (между прочим – родственник великого поэта). У каждого были свои личные обиды карьерного плана. О заговоре стало известно, наскоро было проведено следствие, и все трое «аспидов» лишились своих буйных голов. Казни подвергли даже останки умершего в 1685 году князя Ивана Михайловича Милославского, которого Цыклер выставил вдохновителем заговора, – гроб с телом был выкопан и на санях, запряженных свиньями, доставлен к месту казни, где его установили под эшафотом таким образом, чтобы на него стекала кровь обезглавленных. Эту церемонию разработал сам царь, имевший к Милославским свои счеты[46].

Покровский монастырь

После раскрытия этого заговора резко изменилось отношение Петра к своей жене Евдокии Лопухиной и ее родственникам – можно заподозрить, что тесть царя Федор (Илларион) Лопухин и его братья Сергей и Василий были каким-то образом связаны с заговорщиками. Лопухины были отправлены из Москвы воеводами в дальние области, а Евдокию принудили к постригу, который она приняла в суздальском Свято-Покровском монастыре осенью 1698 года, получив имя Елена.

Бернард Кристоф Франке. Портрет царевича Алексея. 1720-е

Князь Борис Куракин был прав, когда охарактеризовал Евдокию как женщину «ума посредняго». Оказавшись в ссылке, Евдокия повела себя не лучшим образом. Попав под влияние епископа Ростовского и Ярославского Досифея, который происходил из дворовых людей Лопухиных и прежде был архимандритом Спасо-Евфимиева монастыря, Евдокия самовольно сложила с себя обет. Досифей, принадлежавший к числу противников Петра, заморочил Евдокии голову своими пророчествами – вернешься-де ты, царица, к государю и родишь ему двоих детей, вот она и вышла из монашества. Дальше – больше! В 1710 году Евдокия начала «жить блудно» с майором Степаном Глебовым, приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора.

В феврале 1718 года, когда началось следствие по делу царевича Алексея, Петр отправил в Суздаль для розыска капитана-поручика Скорнякова-Писарева со следующим повелением: «Ехать тебе в Суздаль и там в кельях бывшей жены моей и ея фаворитов осмотреть письма, и ежели найдутся подозрительныя, по тем письмам, у кого их вынул, взять за арест и привести