Вот что показал на следствии Глебов: «Как я был в Суздале у набора солдатского, тому лет с восемь или с девять, в то время привел меня в келью к бывшей царице, старице Елене, духовник ее Федор Пустынный и подарков к ней чрез оного духовника прислал я два меха песцовых, да пару соболей, косяк байберека немецкого и от пищей посылал. И сшелся с нею в любовь чрез старицу Каптелину, и жил с нею блудно. И после того, тому года с два, приезжал я к ней и видел ее. А она в тех временах ходила в мирском платье. И я к ней письма посылал о здоровье, и она ко мне присылала ж». Евдокия подтвердила слова любовника: «Я с ним блудно жила в то время, как он был у рекрутского набора, и в том я виновата». Злоумышления против царя ей в вину не вменили и потому особо наказывать не стали, а только лишь отправили в ладожский Успенский монастырь, где пришлось жить строгой монашеской жизнью. А вот с Глебовым и Досифеем вышло иначе. Досифей показал, что капитан Глебов осуждал «законный брак его царского величества с государынею царицею Екатериною Алексеевною» и говорил: «Для чего вы, архиереи, за то не стоите, что государь от живой жены на другой женится?» Кроме того, среди бумаг Глебова нашли крамолу – записи, написанные цыфирью, то есть шифром, а также записи, в которых осуждалось бритье бород и ношение европейской одежды.

Глебов, Досифей, ключарь (казначей) Покровского монастыря и бывший духовник Евдокии Федор Пустынный, который познакомил ее с Глебовым, были увезены в Москву. Всех троих предали жестоким казням – Глебова посадили на кол, а Досифея и Пустынного колесовали.

17 июля 1719 года в Суздале случился большой пожар – из кремля огонь перекинулся на посад и уничтожил все деревянные постройки, включая и городские стены, которые решили не восстанавливать за отсутствием необходимости в них. Многие каменные строения тоже пострадали от пожара – выгорели изнутри, в частности были уничтожен весь архив с документами. «Надо полагать, что пожары в Суздале, как и во Владимире, явились следствием и концом „Суздальского розыскного дела“, связанного с Евдокией Лопухиной, т. к. 150 владимирцев было привлечено по „Суздальскому розыску“», – пишет в своей книге, посвященной истории Суздаля, Алексей Варганов.

Из дошедшей до нас описи, составленной после пожара, можно извлечь множество ценных исторических сведений, например, о запасах, хранившихся на Архиерейском дворе, где сгорели четыре деревянные житницы, в которых находилось шестьсот шестьдесят четыре четверти ржи, овса, гороха, ячменя и солода. Четвертей на Руси было две: та, которая служила единицей измерения объема сыпучих тел, равнялась примерно двумстам десяти литрам, а та, которой меряли жидкости, составляла немногим более трех литров. Стало быть, на Архиерейском дворе хранилось около ста сорока кубических метров зерновых. Солидный запас, ничего не скажешь.

Незадолго до знакомства Евдокии-Елены с капитаном Глебовым, а именно в 1708 году, Суздаль вошел в состав Московской губернии в качестве центра Суздальской провинции. Губернии были введены Петром вместо прежних уездов и волостей. Указом от 29 декабря 1708 года было учреждено восемь губерний – Московская, Ингерманландская (позднее переименованная в Санкт-Петербургскую), Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская. Территории губерний были весьма большими. Так, например, Московская губерния включала в себя современные Московскую, Калужскую, Тульскую, Рязанскую, Владимирскую и Костромскую области, а также часть Ярославской области. Жизнь в Суздале практически не изменилась, продолжала идти своим чередом. Вот немного статистики: в 1711 году в Суздале имелось посадских и нищенских дворов четыреста пятьдесят два, кузнецких – сорок пять, пустых дворов – тридцать один, купцов гостиной сотни – пять, подьячих – шестнадцать, один двор архитекторского ученика Куприянова, два двора заплечных дел мастеров, два двора приставников, а всего пятьсот сорок дворов.

Относительно «нищенских дворов» нужно сделать пояснение. Так назывались не только дворы (дома), жители которых жили за счет подаяния, но и беднейшие хозяйства, частично или полностью освобожденные от уплаты государственных податей. Что же касается приставников, то так назывались чиновники, приставленные для надзора за порядком. Приставники надзирали, а заплечных дел мастера наказывали виновных. В Соборном уложении (своде законов) 1649 года говорилось: «А в городах палачей выбирать с посадов и уездов с сох, с дворцовых сел, и с черных волостей, и со всяких сошних людей, и с патриарших, и с митрополичьих, и с архиепископских, и епископских, и с монастырских, и со всяких с поместных и с вотчиных земель». По боярскому приговору (постановлению), принятому в мае 1681 года, требовалось «Послать великого государя грамоты к воеводам, чтоб они в заплечные мастера взяли тех городов из посадских людей, которые волею своею в тое службу быть похотят; а буде охотников не будет, и посадским людем велеть выбирать из самых из молодчих, или из гулящих людей, чтоб во всяком городе без палачей не было».

Удивительно, но в преславном духовном центре, обильном монастырями и храмами, до 1723 года не было ни одного духовного училища! Первая суздальская семинария была основана по петровскому Духовному Регламенту 1721 года, который предписывал епархиальным архиереям создавать при архиерейских домах училища для детей духовенства.

Духовный регламент. 1721

С 1723 по 1728 год семинария располагалась в архиерейском доме. Семинаристов было немногим более ста, и обучение не шло дальше грамматики. В 1726 году случился неурожай, отчего не удалось собрать с церквей и монастырей положенного на пропитание семинаристов хлеба и пришлось распустить их по домам. Деятельность семинарии была возобновлена лишь в 1736 году, по распоряжению епископа Афанасия. Сорок семинаристов проучились до конца 1737 года, а затем занятия снова прекратились из-за нехватки пропитания… Столько монастырей и храмов не могли прокормить сорок учеников? Скорее всего, причина крылась не столько в плохих урожаях, сколько в плохой организации дела[47].

В 1740 году епископу Симону синодальным указом было велено позаботиться об открытии семинарии в своей епархии. Для руководства семинарией в Суздаль прибыл иеромонах Киево-Печерского монастыря Юстин Илляшевич. Теперь семинария разместилась в Спасо-Евфимиевом монастыре, и можно было надеяться, что больше она не закроется, ведь в богатой обители семинаристам голод не грозил даже в неурожайные годы, тем более что на сей раз их было совсем немного – всего двадцать восемь человек… Но дело снова не пошло – в начале 1744 года иеромонах Юстин оставил своих учеников для исполнения данных ранее обетов, а нового учителя найти не удалось, и