В повисшей тишине слышно было лишь гул машин с ближайшей дороги. Ганеша поднял хобот еще раз, чтобы смахнуть слезы, которые катились по щекам Ирфана.

Гаревал попадает в заголовки

Рождество в Мумбаи.

Инспектор Чопра (в отставке) всегда поражался, почему этот праздник вызывает такой безумный ажиотаж, если среди жителей Мумбаи не наберется и трех процентов католиков. Накануне знаменательного дня весь город, казалось, был охвачен безумием, которое никак не укладывалось в его голове. Это была еще одна примета времени, еще одна веха, отмечавшая, что индийские города захлестывает непрерывно нарастающая волна вестернизации.

Глядя, как сливаются в потоки толпы его земляков-мумбайцев в ярко освещенном торговом центре, он подумал, что вестернизация, похоже, не совсем точное слово. Коммерциализация. Товаризация.

Он поставил на пол пакеты с покупками и посмотрел на часы. Часам было двадцать пять лет, отец, ныне покойный, подарил их Чопре на свадьбу. Он был трогательно привязан к этим часам, хотя они гораздо больше времени проводили в ремонтной мастерской, чем на его запястье.

Уже наступил полдень. Надо было заниматься расследованием кражи «Кохинура» – каждая остановка секундной стрелки служила ему упреком. Но он должен был сдержать обещание, которое дал жене.

Поппи была страстной поклонницей праздников. Не имело значения, что именно отмечают, она любила все праздники без разбора. Ее как будто мгновенно увлекало все, что происходит вокруг. Он не осуждал ее за такую способность радоваться, только хотел, чтобы она его в это не втягивала. Но Поппи, как это часто бывает, считала, что Чопра получит от этих событий такое же удовольствие, как и она, если просто перестанет упрямиться.

– Хо-хо-хо!

Чопра обернулся. Перед ним стоял невысокий худой мужчина в наряде Санта-Клауса, который был для него слишком велик, отчего складывалось впечатление, будто совсем недавно он сильно похудел. Казалось, что это наряд несет мужчину, а не наоборот. К подбородку была приклеена фальшивая белая борода, а над глазами – пышные брови. Одна бровь слегка сползла вниз, но он, похоже, этого не заметил.

– Хо-хо-хо, – повторил он тонким писклявым голосом.

– Чем могу помочь? – с неприязнью спросил Чопра.

Ежегодная эпидемия Сант тоже вызывала у Чопры раздражение. По его мнению, мало того, что они досаждали своей назойливостью, так еще и были низкопробными подделками. Подавляющее большинство тех, кто заполонял город каждый год – в торговых центрах, в ресторанах, даже в районном отделении банка, – больше походили на разряженных гашишных наркоманов, которых он часто видел спящими под многочисленными мумбайскими эстакадами.

– Сэр, в нашем отделе мужской одежды для вас много прекрасных предложений!

Чопра огляделся. Поппи деловито изучала полку с рубашками для мальчиков. Она так полюбила своих учеников из школы святого Ксавье, что решила в этом году потратить весь свой рождественский бюджет им на подарки, а не на организацию собственного рождественского праздника.

– Представь только их личики, когда они откроют свертки! – вздыхала она.

Он вытащил из кармана удостоверение и помахал им перед носом Санты.

– И у меня для вас есть прекрасное предложение – тюремная камера! Убирайтесь.

Мужчина ринулся от него бегом, на ходу подтягивая объемные красные штаны.

– Как ты думаешь, Ирфану подойдет это? – услышал он позади голос Поппи. Она держала кричаще яркую желтую футболку с логотипом «Ральф Лорен».

– Поппи, мне правда уже пора.

Она отложила футболку и подошла к нему. Озабоченно осмотрела его лицо.

– Ты слишком много работаешь.

– Со мной все хорошо.

– Ты принял таблетки?

– Да.

– Я рада, что Рангвалла будет тебе помогать. Может, теперь ты не будешь себя так загружать. Ты же помнишь, что говорил доктор.

Чопра помнил. Все доктора говорили ему одно и то же – перестать быть собой, не быть больше инспектором Чопрой. Но он не мог это сделать.

– Прерываем вещание экстренным выпуском новостей. Мы в прямом эфире студии «Дабл-ю-ди-ти-ви».

Чопра поднял глаза на гигантский телевизор, свисающий с потолка. Экраны были размещены по всему магазину якобы для развлечения покупателей. Однако он заметил, что телевещание регулярно прерывали продолжительной рекламой разных товаров и скидок из этого магазина.

На экране появился ведущий в костюме с иголочки, с прической в стиле «кок» и серьезным лицом.

– Намашкар, дамы и господа. К нам поступила срочная новость о расследовании кражи короны. Эксклюзив на «Дабл-ю-ди-ти-ви». Сейчас мы начнем прямую трансляцию из штаба Центрального бюро расследования, где заместитель комиссара полиции Суреш Рао собрал экстренную пресс-конференцию.

На экране появился белый зал, залитый ярким светом. За длинным столом, ощетинившимся микрофонами, сидели старший инспектор Скотленд-Ярда Максвелл Бомбертон и заместитель комиссара полиции Суреш Рао, а по обе стороны от них – другие серьезные полицейские. Лысая голова Бомбертона блестела от света лампочек. Его красное лицо раздулось от ярости.

– Заместитель комиссара Рао, как вы прокомментируете слухи о том, что вы задержали некоего Шекхара Гаревала из-за причастности к краже «Кохинура»?

– Я вам сейчас прокомментирую, – взревел Бомбертон, прежде чем Рао успел открыть рот. – Считайте, вам чертовски повезло, что я не арестовал вас прямо тут и не отправил в тюрьму!

Он подался вперед, будто хотел выпрыгнуть из-за стола и подскочить к репортеру, который осмелился задать вопрос.

– Речь идет о полицейском расследовании, так что это вы должны сообщить, откуда такая информация?

– Значит, это правда?

– Отвечайте на вопрос, черт возьми!

– Я не могу раскрыть свои источники, сэр.

Послышался тонкий гнусавый голос.

– Заместитель комиссара Рао, Ромеш Ратнагар из «Таймс». Давайте не будем ходить вокруг да около. Прошу вас прямо здесь подтвердить, что инспектор Шекхар Гаревал был арестован и сейчас пребывает в Анда-бараке тюрьмы Артур-роуд.

Рао облизнул губы и встревоженно посмотрел на коллег. Все они думали о том, что уже яростно озвучил Бомбертон. Как пресса пронюхала о Гаревале?

– Боюсь, я не вправе подтверждать такую информацию.

– То есть вы не знаете?

– Что? Нет. То есть да. Я знаю. Просто я не могу это… подтвердить, – неубедительно закончил Рао.

– А, ясно, вам не хватает полномочий…

Рао вспыхнул.

– Конечно, мне хватает полномочий. Просто…

– Вы не можете что-то сообщать без разрешения старшего инспектора Скотленд-Ярда Максвелла Бомбертона. Понятно. Я думал, что времена британского правления прошли, но, видимо, я ошибался.

Журналисты в зале захихикали, а Бомбертон сдвинул брови. Лицо Рао приобрело цвет свеклы.

– Послушай-ка, Ратнагар, – зашипел он. – Старшего инспектора Бомбертона пригласила мумбайская полиция. Он не руководит расследованием.

– Похоже, сэр, этим расследованием никто не руководит, ведь у вас даже нет полномочий подтвердить…

– Я руковожу этим расследованием!

– Тогда вы можете подтвердить или опровергнуть простой факт! Находится ли Гаревал под стражей или нет?

Рао смерил свирепым взглядом Ратнагара:

– Да.

Вздох пронесся эхом по залу, и все загудели, нервно переговариваясь. Побагровевший Бомбертон повернулся к Рао.

Ратнагар, перекрикивая коллег, решил не упускать момент:

– Получается, тот самый человек, которого вы назначили ответственным за охрану драгоценностей короны, стоит за этим преступлением?

Рао понял, что ляпнул лишнего. Он попытался дать задний ход.

– Мы больше не можем подтверждать никакие подробности, касающиеся ареста Гаревала.

– А почему? Ведь вы же его арестовали по какой-то