тонкая, словно бумага. Он узнал, что слоновья кожа чувствительна к теплу, а детеныши слонов быстро сгорают на солнце. Вот почему они прячутся под животом мамы, обливаются водой и обмазываются грязью при любой возможности. Доктор Сингх писал, что «кожа у слона настолько чувствительная, что он ощущает, когда на него села муха». Прочитав это, Чопра подумал, что доктор Лала, возможно, недооценил боль Ганеши.

Затем он взялся за вторую книгу, свою любимую.

Тоненькая книга называлась «Ганеша: десять лет жизни с индийским слоном». Ее написала британка по имени Гарриет Фортинбрасс, которая приехала на субконтинент в 1920-х. Фортинбрасс приютила слоненка, чью мать застрелил отец Гарриет, британский дипломат. Чопра даже назвал своего подопечного Ганешей, потому что именно такое имя выбрала Гарриет для своего слона.

Если книга Сингха была сборником сухих фактов и деталей, то у Фортинбрасс любовь к подопечному сквозила в каждой странице. «Слоны прекрасно взаимодействуют с окружающим миром, – писала она. – Они выражаются на своем языке при помощи головы, тела, хобота, ушей и хвоста. К примеру, если самка слона чувствует угрозу, она старается внешне себя увеличить – вытягивает голову как можно выше, широко раскрывает уши. Настроение слона можно понять по телесным проявлениям. Если слон избегает тактильных ощущений, значит, он в эмоциональном стрессе».

Чопра пытался всячески вытащить Ганешу из уныния, но без толку.

В конце концов он решил оставить слона в одиночестве и поработать в кабинете в ресторане. Нужно было оформить документы по ряду дел, а стопка неотвеченных писем от клиентов уже образовала маленькую пирамиду в его ящике для бумаг. Ирфан сделал все, что мог, но этого хватало, лишь чтобы предотвратить коллапс. Чопра не любил заниматься бумажными делами, но за годы службы он стал ценить тщательный подход к документообороту. Эта стратегия всегда воздавалась сторицей. И он настаивал, чтобы и младшие офицеры относились к деталям не менее внимательно.

* * *

Вечером, когда ресторан начал заполняться посетителями, к нему пришел взволнованный младший инспектор Сурат с делом Канодии.

– Рангвалла тебя попросил это сделать, Сурат? – строго спросил Чопра, взяв у него потрепанную папку.

– Да, сэр.

– Послушай меня внимательно. Никогда больше так не делай. У тебя новый начальник. Ты обязан быть преданным ему, то есть ей. Ты хоть на секунду задумался, что она сделает, если узнает, что ты передаешь полицейские документы гражданским лицам?

Сурат побледнел, представив, каковы будут последствия гнева Пристрели-их-Шеривал.

– Ладно. Что сделано, то сделано. Давай вечером я взгляну на бумаги, а утром ты первым делом вернешь папку в участок.

Сурат эффектно отдал честь.

– Да, сэр.

– И, Сурат… не надо отдавать мне честь.

– Да, сэр.

Чопра сел под звездным небом и открыл папку. Сверчки пели хором, заглушая ровный гул машин на Гуру-Рабиндранат-Тагор-роуд. Из ресторана доносился аромат корицы – шеф Лакнаувалла готовил свой фирменный рисовый пудинг с корицей.

Чопра надеялся, что шеф оставит и ему тарелочку – это блюдо он особенно любил.

Балрам Канодия, которого друзья и коллеги знали под именем «Булбул», родился в 1959 году в городе Раджкот в штате Гуджарат. В Мумбаи он переехал, когда ему было чуть за тридцать. Тогда он открыл ювелирную лавочку в особой экономической зоне района Сахар, известной как Санта-Круз. Со временем бизнес перерос в небольшое ювелирное дело. Канодия был из рода гуджаратских ювелиров и слыл превосходным мастером: особенно искусен он был в создании изысканных украшений с драгоценными камнями.

Чопра обратил внимание на Канодию, когда уличный информант донес, что тот стал мелким скупщиком краденого. Булбул, очевидно, решил, что мизерный доход от работы не может покрыть все его нужды.

Чопра проследил за махинациями Канодии и отправил к нему агента под прикрытием. Канодия попался на наживку и согласился найти пристанище товарам, которые, как ему прямо сообщили, были украдены. Весь разговор тайно записали, и Чопра сам защелкнул наручники на незадачливом посреднике.

Расследование и арест были подробно описаны в деле, как Чопра и ожидал. Он с радостью обнаружил и много дополнительной информации.

Чопра постоянно требовал от сотрудников вносить пометки в дела и после первого ареста, чтобы можно было следить за преступниками, которые могут вновь объявиться в их районе. Эта практика не раз приносила плоды, вот и снова пригодилась.

Несколько последующих записей сообщали о жизни Канодии после ареста.

Чопра с удивлением обнаружил, что, хотя Канодия в начале заключения находился в общем бараке тюрьмы Артур-роуд, уже спустя месяц его перевели в барак № 3 – тот самый, которым заведовала группировка Чохана. Похоже, тюремная жизнь Канодии стала гораздо легче благодаря его связям с этой бандой.

После выхода из тюрьмы по досрочному освобождению, которое Чопра не считал обоснованным, Канодия почти на год затаился. Затем у него откуда ни возьмись появились деньги на то, чтобы открыть ювелирный дом под названием «Параматма», что означает «божественная душа».

Похоже, в тюрьме Булбул приобрел чувство юмора, подумал Чопра.

По словам Рангваллы, в городе было уже шесть отделений «Параматмы», самое крупное из них располагалось в шикарном районе Бандра[14]. Любовь к драгоценностям – это единственное, что объединяло современных индийцев с их предками. Эта страсть к золоту и украшениям была у всех, начиная с могольских императоров и заканчивая нижайшими представителями нижайшей касты. Похоже, это было такой же неотъемлемой частью индийской жизни, как пряности или религия.

Бизнес Булбула процветал.

Чопра отложил папку и попытался привести в порядок свои мысли.

Теперь Булбул Канодия стал для него главным подозреваемым в организации кражи короны королевы Елизаветы.

Он знал, что за последние несколько недель музей принца Уэльского посетили ювелиры со всей страны. Ведь когда еще им выпадет шанс лицезреть величайшие творения их особого искусства?

Однако у Канодии было криминальное прошлое, а еще он был связан с преступным миром Мумбаи. Чопра почти не сомневался, что именно преступная группировка спонсировала сеть ювелирных домов Булбула. Бизнес Канодии был прикрытием, а на деле банда Чохана наверняка отмывала деньги через его ювелирные магазины. Операция по краже «Кохинура» для этой группировки была бы блестящим достижением.

Послышалось металлическое позвякивание, а значит, пришел Ирфан с ведром вечерней порции кокосового молока для Ганеши. Ирфан слегка поклонился своему начальнику, а затем подошел к слоненку.

Чопра увидел, как улыбка сползла с лица Ирфана.

– Что с ним случилось?

– Боюсь, Ганеша столкнулся с еще одним проявлением человеческой природы.

На лице мальчика отразилась растерянность. Он поставил ведро и опустился на колени рядом с Ганешей.

– Эй, дружок, не падай духом. Не позволяй никому сломить тебя.

Ганеша никак не отреагировал.

Ирфан встал и начал танцевать, напевая знаменитую болливудскую песенку, которая всегда радовала Ганешу.

Ничего.

– Чопра-сэр!

Чопра повернулся и увидел статную Рози Пинто, помощницу шеф-повара Лакнауваллы, – она стояла на веранде в белой форме и поварском колпаке.

Для Чопры Рози оставалась загадкой. Гоанская католичка с фигурой, напоминавшей ему