– Сатори могла вызваться помогать Лиз Бэйси как волонтер! Например, таскать ей в лес продукты или лекарства. Ни с кем из друзей она не общалась, а там у нее был шанс почувствовать себя нужной, исполняющей важную и такую секретную миссию. Она любила всякие тайные, мистические штуки, я помню! Наверно, они случайно столкнулись на улице…

От возбуждения Дэви дрожала. Безразличие Сары подливало масла в огонь.

– Сара!!! Ты что, не слышишь?

– Это все очевидно, – оторвала та взгляд от экрана и теперь смотрела на девушку. – Вопрос в том, куда Сатори отправилась дальше. И подожди, что странного в том, что ты не знала об их связи? Вы, кажется, не разговаривали.

Она не мигая глядела Дэви прямо в глаза.

– Лес по ту сторону полон загадок. У нас здесь не кружок юных следопытов, поэтому считаю, что дело можно закрыть. Я давала ему множество шансов. И так как прошло уже больше семи лет – следовательно, я официально признаю Сатори Мэй погибшей.

Внезапно воцарилась такая тишина, что даже шум улицы, врывающийся в открытое окно, исчез.

Сара опустилась в кресло и закинула ноги на стол. Она сделала два глотка из своей фляжки.

Эффект, произведенный ее словами, затянулся.

Сара усмехнулась и встала.

– Дэви, то, что я сейчас расскажу, – всего лишь теория.

Никто даже не шевельнулся.

– Итак, – она стояла на фоне сумеречного окна, где тень скрывала ее лицо, – теория: Сатори расстроена несложившимися отношениями с парнем, который начал встречаться с ее сестрой. Соответственно, атмосфера дома оставляет желать лучшего. Она много учится, волнуется о предстоящем поступлении, читает книги и гуляет в уединении. Однажды на той стороне реки она замечает девочку. Лиз Бэйси скрывается в лесу от отчима и всех тех, кто ее ищет. Она превосходно знает приемы скаутов, ловко применяет их для выживания, но… Несмотря на то, что она молодец, рано или поздно ей требуется помощь, вероятно, медицинская. Она иногда выходит из леса и регулярно видит Сатори, гуляющую в одиночестве. Вероятно, Лиз наблюдает за ней несколько дней, прежде чем выйти на контакт. Они не знакомы, но Лиз обращается к ней с просьбой. Сатори не отказывает. Это что-то необычное, «настоящее», а она такое любит.

Во-первых, она сделает реальное дело – поможет человеку в трудной ситуации, во-вторых, ее заметят и оценят. Я предполагаю у нее такой ход мысли.

Далее.

Сатори соглашается оказать помощь, и Лиз показывает ей свое жилище, достаточно глубоко в лесу. Лиз просит ее никому не выдавать свое местоположение. Что именно случилось у девочки, мы не знаем. Может быть, болезнь Лиз зашла слишком далеко. Может быть, Сатори, из-за отсутствия опыта, некорректно оказала помощь, и девочка умирает у нее глазах. Может быть, Сатори все сделала правильно, но девочка тем не менее умирает.

Тогда Сатори впадает в отчаяние, не может с этим смириться, еще глубже проваливается в депрессию и, обезумев, убегает.

В итоге не может найти выход из леса и погибает в чаще!

Дэви застонала.

– На момент смерти Лиз Бэйси было четырнадцать лет! А сбежала она в двенадцать! Сатори пропала в шестнадцать! Сара, тут что-то не сходится! Куда делись эти два года?!

Сара придвинулась к ней вплотную:

– Эксперты установили примерный возраст того, что осталось от Лиз Бэйси. Девчонка была крепкой и в свои двенадцать-тринадцать вполне могла выглядеть старше.

– Но я хочу узнать правду!

– Ты должна во что-то поверить!

– Сара! То… то, что ты говоришь, – это сказка… красивая, убедительная, но сказка!

– Ты должна принять это. Ради себя самой. Да, детка, так случается. Это жизнь… Мне никто не рассказал, почему у меня умер ребенок, хотя я и мой муж были здоровы! Почему… почему… наедине с собой я не думала ни о чем другом! Запомни: никто никогда ничего тебе не объяснит. Просто продолжай жить. Есть вещи, которые мы не узнаем! И это ничего не изменит.

– А если изменит?

– Ну, тогда вали в лес! Давай! Узнаешь правду на своей шкуре, потому что ты там сдохнешь!

Глаза Дэви налились яростью.

– Или сразу ложись в психушку! – продолжала Сара. – Ничего в этом лесу найти невозможно! Каждый день там подыхают тысячи зайцев и барсуков, дохрена разных букашек! Ты хочешь всех их отыскать?

– Сатори…

– Она мертва! Люди умирают, Дэви.

– Но…

– Если ты будешь жить в иллюзиях, то кончишь как твоя мать! Дэви, заткнись! Заткнись! И прекращай себя жалеть. Мы живем в жестоком мире, который иногда заставляет собрать себя по запчастям и начать все с нуля!

Тишина.

– Завтра я уезжаю в Нью-Йорк.

Плеснулась жидкость на дне кожаной фляги.

Тишина.

С противоположной стороны щелкнула зажигалка.

Тишина.

Силуэт Сары контрастно вырисовывается на фоне окна.

Тишина.

Часть вторая

«Спасибо, мне не нужна помощь»

Глава сорок четвертая

10 февраля Сатори впервые заметила у себя на запястье пятнышко. Еще с осени она часто болела, поэтому списала его на сбой иммунитета. Оно не чесалось, но было странно выпуклым.

«К весне пройдет!» – подумала она и решила теперь ежедневно принимать контрастный душ для закалки.

Но несмотря на то, что Сатори два раза в день пила витамины, к концу месяца она обнаружила такое же уплотнение, только на другой руке.

Не проходило и первое. Теперь оно покраснело по краям.

«Постоянно заложен нос. Наверно, поэтому было трудно вдохнуть? Дэви ничем не болеет! Значит, у меня это от стресса. Только надо разобраться. Ведь это может быть лишай или какой-то грибок. Вдруг я заразна?»

С такими мыслями Сатори проводила свои дни за изучением симптоматики и классификации кожных заболеваний.

Наступил март, и однажды утром она увидела сыпь на обеих ушных раковинах и у подбородка. Насморк не заканчивался.

Теперь в свободное от школьных занятий время Сатори внимательно читала про бактериальные инфекции.

И несколько раз останавливалась на Mycobacterium leprae, бактерии, вызывающей «болезнь Хансена», также известную, как проказа.

«Поразительно похожие симптомы! Бред, конечно, но… ладно, выводы делать рано. Буду наблюдать. Эти высыпания могут пройти сами, если укрепить иммунитет и не дать болезни развиться, чтобы она не перешла в тяжелую форму».

Сатори решила: пока не выяснит все наверняка, не будет общаться с друзьями, проводить время с родителями и с сестрой.

«Дэви и так все время где-то пропадает. Уже и не помню, когда мы с ней нормально разговаривали!»

Странно, но воспоминания о Джимми не вызывали в ней больше трепетного замирания сердца, как это всегда было раньше. Напротив, теперь все мысли о парне, в которого она была влюблена, почему-то отзывались в душе неясной тревогой…

* * *

Зараза, проникшая в тело девушки и прочно там закрепившаяся, стремительно развивалась в растущем организме. И появления первых признаков не пришлось ждать годы – потребовалось всего несколько месяцев.

Сатори до последнего отказывалась в это верить, но все справочники, уже изученные ею от корки до корки, говорили об одном:

Ошибки быть не может.

Это лепра, или проказа.

И она ею заразилась.

Сатори каждый день подолгу изучала себя, сравнивала с написанным в исследованиях и, кажется, не могла осознать, что это касается ее собственного тела.

Она наблюдала с интересом, с каким разглядывают лабораторных мышей.

Мозг будто выставил защиту и не позволял мыслям двигаться в сторону будущего.

Только одно намерение периодически вспыхивало в мозгу: «Я должна предостеречь семью и спасти сестру».

С Дэви она все еще обходилась двумя-тремя предложениями в день. Бывало и так, что сестра возвращалась домой, когда Сатори уже спала. Желание видеться с друзьями отбилось напрочь.

Длинные юбки, штаны и водолазки стали неотъемлемой частью ее стиля.

Сатори по-прежнему избегала общения и с родителями. Ела в одиночестве, зная, что мама всегда оставит порцию для нее.

Она ссылалась на сильную загруженность по учебе и нехватку времени.

Тогда мама посоветовала обратиться к врачу, чтобы составить адекватный распорядок дня, сдать анализы и пропить препараты, поддерживающие жизненный тонус.

Сатори отказалась.

«С ума сойти, что будет, если я сейчас покажусь врачу!»

Март