хорошо знал его, так как мистер Доусон лечил ещё его, когда он был ребёнком. Тогда он был черноволосым, строгим человеком, сейчас же волосы мистера Доусона приобрели серебристый цвет, но авторитета он не растерял и мог приказывать в доме графа Шелсбери не хуже самой королевы.

- На этот раз графиня страдает сердечными болями, - сказал он после приветствий, - поэтому я бы попросил вас быть с ней поаккуратнее. Миледи стало плохо несколько дней назад, и она испытывает слабость и печаль. Я бы хотел, чтобы вы немного развеяли её настроение. Может быть у вас есть хоть небольшие, но хорошие новости?

Эштон, у которого новости были хуже некуда, лишь пожал плечами.

- Я постараюсь, мистер Доусон, - хмуро произнёс он, - но не уверен, что матушка будет рада моим новостям.

- Тогда незачем её тревожить, - отрезал пожилой человек, - вы должны понимать,милорд, что волнение для неё очень опасно.

Самое время было хвататься за голову, но Эштон попытался сделать радостный вид, когда заходил к матери. Заметив его улыбку, леди Шелсбери приподнялась в постели и села с помощью доктора и сиделки, утопнув в подложенных ей под спину подушках. Мать выглядела достаточно хорошо, только её щеки были слишком красными, что, видимо, говорило о её болезни.

-Эштон, дорогой, - она протянула к нему руки, - я рада, что ты приехал навестить меня!

Эштон подошёл, чтобы обнять её, и сжал в руках её ладони.

- Маменька, я рад, что ты хорошо выглядишь. Уверен, что тебе уже лучше.

Леди Шелсбери тихо вздохнула.

- Уже лучше, дорогой. Наш доктор творит чудеса. Но как подумаю о последнем скандале, так сердце и замирает. Вы с Генри сильно меня расстраиваете!

Эштон тут же сжался. Скандал с Эмбер был последним, что он хотел обсуждать с матерью, тем более, что доктор запретил ему её расстраивать. Да и что он может ей сказать? Что изнасиловал девчонку, заманив её этой чертовой распиской? Что обманул её, не отдав эту самую расписку и тщетно прождал столько дней, надеясь на её возвращение? Что отдал расписку в суд, чтобы окончательно потопить её и её семейство? Эти сведения матери совсем ни к чему. Особенно сейчас, когда щёки её приняли нездоровый оттенок, слишком румяный, чтобы быть естественным.

- Меня тоже расстраивает этот скандал, маменька, - сказал он, - но давай не будем его обсуждать. Всё забудется.

Мать тяжело вздохнула. Казалось, она смирилась с ситуацией, но Эш слишком хорошо её знал и понимал, что так просто она его не оставит. Что скажет мать, узнав правду, думать он не хотел.

- Я прошу тебя поговорить с Генри, - наконец сказала она, посмотрев на него своими серебристыми глазами, - Генри хотя бы радует меня, решив жениться на хорошей девушке. Леди Энн такая милая и прелестная... Почти как Эмбер! Ведь не зря они подружились!

Эштон ничего не ответил, устало пожав плечами. Говорить с Генри ему было совсем не о чем. Любой разговор приведёт к скандалу. А ссориться с братом в подобной ситуации ему не хотелось.

- Генри есть что тебе сказать, - не прекращала говорить мать, - я уверена, что он тебя порадует, хоть и натворил немало дел.

Порадует? Граф удивлённо поднял брови. Чем может порадовать его братец?

- Хорошо, мама, я поговорю с Генри и постараюсь примириться с ним ради тебя. В конце концов он просто показал мне натуру моей невесты, что весьма важно, - Эш ухмыльнулся, но отказать матери в её просьбе не смог.

- Да, иди. Поговори с ним, - сказала леди Шелсбери, вновь вздохнув. - Я так устала от вас, что готова уже лечь в могилу, только бы не видеть, как вы постоянно сводите счёты!

- Не стоит говорить о могилах, мама, - парировал граф, - доктор Доусон не позволит тебе отдохнуть от нас.Так что слушайся его.

Мать рассмеялась, и Эштон отсалютовал доктору, показывая, что выполнил его пожелание. Он покинул комнату родительницы, чтобы как можно дальше держаться от Генри и наконец-то выспаться в постели, а не в трясущейся колымаге, скачущей по заполненными кочками дорогам.

Глава 12

Общение с братом не задалось с самого начала. Эштон не стремился к встречам, а Генри всеми силами его избегал. Но в итоге по настоянию матери им пришлось оказаться в одной комнате.

Генри явно нервничал, а Эштон молча смотрел в окно,выходящее в сад, ожидая, что хочет сказать ему младший брат.

- Если в двух словах, - наконец заговорил Генри, заставив Эша обернуться, - без предисловий и всяких там преамбул, то дело было так. Я обманом заставил Эмбер подняться наверх, чтобы доказать тебе, что все твои невесты будут любить меня. Энн видела, как я увёл её, и донесла тебе, что и было частью плана. Так что ты правильно пытался меня задушить, а вот Эмбер пострадала совсем зря. Мне даже перед ней немного стыдно, хотя, конечно, нельзя быть такой легковерной.

Эштон прислонился к подоконнику спиной, чтобы не упасть. Он молча смотрел на брата, размышляя, что лучше с ним сделать. Задушить уже не удалось, но можно было взять стул и огреть его по голове. Мать будет хвататься за сердце, зато у него не станет несносного брата, который портит ему жизнь. Он отлично отбивался стулом в клубе, так что опыт у него есть.

Генри явно нервничал, внимательно следив за ним, ожидая, что же он скажет в ответ.

- В конце концов это ты первый начал, - добавил он,заметив его молчание, - ты увёл у меня Ивонн. А я её тогда безумно любил. Я должен был отомстить!

- Ты отомстил, - сквозь зубы произнёс Эштон, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться и не разнести всё в комнате, включая голову брата. - Ты даже не представляешь, как сильно мы отомстил...

Генри непонимающе наблюдал за братом, глаза которого приняли безумное выражение.

- Передай матери, что у меня возникли важные и очень срочные дела в Лондоне!

Эш буквально выбежал из комнаты, а потом бросился вниз по лестнице, прыгая через три ступеньки.

Виски сдавило с небывалой силой, а сердце громко стучало в ушах, но граф не обращал на это внимание.

Спустившись на конюшню, он велел немедленно оседлать его коня, желая добраться в Лондон в кратчайшие сроки.

Возможно ещё не поздно исправить то, что он успел натворить!

Весь