Шрифт:
Закладка:
Теперь он с уверенностью мог сказать, что Эмбер его не обманывала - она действительно никогда больше к нему не придёт! Эш помнил высоко вздёрнутый подбородок, полные слёз серо-зелёные глаза, в которых, несмотря ни на что, виделся воинственный блеск. Он недооценивал свою маленькую фею - девушка была не только чиста и невинна, но и ужасно горда. Получить её прощение будет непросто, но граф был твёрдо намерен это сделать.
В Лондон Эштон прибыл лишь вечером следующего дня. Внезапно начавшаяся буря заставила его задержаться на постоялом дворе на несколько часов.
И вот он, измотанный и уставший, поднялся в свой кабинет. Отправятся к Стерлингам в подобном состоянии Эш просто бы не смог.
На столе лежала его корреспонденция, и Эштон, до этого намеревшийся налить себе бренди, решил, что завтра ему понадобится свежая голова, и лучше будет заняться накопившимися бумагами, чем продолжать заливать алкоголем остатки своей совести.
Устало рухнув в кресло, он взял в руки первый попавшийся конверт.
И без того ледяные глаза стали практически бесцветными, стоило ему увидеть то, что находилось внутри. Доверенность и ключ от дома. Того самого уютного, скромного дома, купленного им специально для семьи Эмбер.
Кажется, всё обстоит не так просто, как он думал. Ему придётся приложить не мало сил, чтобы всё было так как раньше. Хотя... Кого он обманывает, как раньше уже никогда не будет, ведь он сам убил в своей хрупкой фее то, что она была готова вручить ему безвозмездно.
Тяжело прикрыв глаза и борясь с вновь нахлынувшей головной болью, Эш не заметил, как заснул прямо в кресле, будто наяву видя перед собой полные слёз колдовские глаза...
Глава 13
На следующие утро Эштон первым делом отправился в дом Эмбер, желая убедиться,что вернувшаяся к нему дарственная - это не шутка.
Реальность превзошла все его ожидания. Особняк остался точно таким, каким он преподнёс его отцу Эмбер. Всё, что Эш покупал специально для неё, осталось в доме, в котором уже никто не жил.
Он долго стоял в её комнате, оформленной в нежно-зелёный оттенок,внимательно разглядывая каждую вещь. Аромат лимона и ещё чего-то особенного витал в воздухе, и казалось, совсем скоро Эмбер окажется рядом.
Разумеется, это была иллюзия. В доме уже несколько дней никто не жил.
Слуги отказывались что либо говорить, и даже звон монет не смог заставить их изменить своё решение. И это было не единственное разочарование Эштона за этот день.
Оказалось, что забрать иск и вернуть расписку было тоже невозможно. Обычно неповоротливая английская судебная машина на этот раз сработала чётко и быстро из-за недобора ссыльных. На корабле пустовали места, суд трудился непокладая рук, вынося приговоры. Узнав это, Эш несколько часов добивался встречи с судьёй, а когда это случилось, он был готов вновь рвать на голове волосы от охватившего его чувства безвыходности.
- Милорд, боюсь, что вы опоздали, - произнёс грузный мужчина лет пятидесяти, с превосходством глядя на графа, - решение вынесено, и как вы уже знаете, мистер Стерлинг осуждён и наказан. Его отправили на поселение вместе с остальными преступниками.
- То есть вы хотите сказать, что совсем ничего нельзя сделать? - максимально сощурив глаза, поинтересовался Эштон, протягивая толстяку маленький мешок со звонкими монетами.
Обычно такой взгляд вкупе с определённой суммой могли решить многие проблемы.
- Вы можете заполнить вот эти бумаги, но это не даст вам никаких гарантий, - кинув ему несколько листов и протянув руку к мешочку, промолвил судья...
Узнав, что случилось с братом Эмбер, Эштон не стал медлить, и в этот же день отправился в Ирландию. Наверняка его маленькая фея вернулась домой вместе с родителями, не желая оставаться в Лондоне после всего, что ей пришлось пережить.
Граф уже давно не замечал усталости, делая всё по инерции, стараясь исправить то, что натворил. Он не обращал внимание на частые приступы головной боли, похожие на стук молота, и учащённое биение сердца,списывая всё на события недавних дней.
Поместье Стерлингов действительно находилось в ужасном состоянии. Некогда величественный особняк, выстроенный несколько веков назад, нуждался в ремонте.
Пожилой дворецкий, впустивший его в дом, несколько минут держал его в холле и лишь узнав, примет ли его лорд Стерлинг или нет, проводил к тому в кабинет.
- Лорд Стерлинг, - Эш поклонился, стараясь не смотреть пожилому человеку в глаза.
Джозеф был удивлён, увидев несостоявшегося зятя на пороге своего кабинета.
- Чем могу быть вам полезен, милорд? - поинтересовался лорд Стерлинг, указывая молодому человеку в кресло напротив, - мне казалось, что все вопросы мы решили ещё в Лондоне.
Эш отрицательно покачал головой на предложение сесть.
- Лорд Стерлинг, вам наверное неприятно меня видеть, но я ищу вашу дочь, и мне есть что...
- Мою дочь? Эмбер по-прежнему находится в Лондоне. Они с Джейсоном решили немного задержаться в столице, и я не стал возражать.
Эштон обдумывал только что услышанную информацию. Эмбер в Лондоне... Но это абсолютно точно не могло быть правдой, ведь он получил доверенность на дом и ключ... Неужели она просто исчезла, не оставив никакого следа?! Такого просто не могло быть! Он наймёт детектива и найдёт её, исправляя свою ошибку.
Сдержанно попрощавшись с лордом Стерлингом, Эш поспешил ретироваться, впервые за свою взрослую жизнь испытав такое чувство как стыд.
В Лондон он вернулся совершенно измотанным, но был полон решимости сразу же обратиться к частному детективу на Бонд-Стрит, которого ему посоветовал его хороший знакомый герцог Дрейкстоун.
Однако его планам было не суждено сбыться. Дома его ждал Генри, который, как обычно не прилагая никаких усилий, сумел вывести его из себя.
- Эш, ты можешь объяснить, что происходит? - поймав его в кабинете, произнёс младший брат и, сложив руки на груди, прислонился к дверному косяку. - Мама не может успокоиться, желая знать, что с тобой происходит. Ты сорвался с места, толком не объяснив, в чём дело...
- Я не собираюсь ничего тебе объяснять! - упрямо заявил Эштон, чувствуя, как участилось сердцебиение, а глаза застелила пелена, - скажи спасибо, что я не убил тебя за то, что ты сделал! Хотя возможно...
Граф собирался ещё что-то сказать, но это было последнее, что он
