– Стоять! – гаркнул Демон, вскидывая руку вверх. Опасный жест. После которого при самом неудачном раскладе может последовать «Смертельное жало».

Но странный тип будто не знал магических раскладов и пассов. Глазел на сыпавшую искрами палочку, словно это был праздничный бенгальский огонек. И медленно, аккуратно отступал в темноту.

Вместо жезла в его руке была зажата магическая хлопушка. Из тех, которыми балуются дети, запуская рождественские фейерверки рядом с домом. Взрослые маги в этих целях используют более крепкие чары, а подобную чепуху можно раздобыть на любом эстер-хазском базаре.

Человек не пытался защищаться и палочки своей не доставал. Это настораживало даже больше спокойствия, растекавшегося по лицу мужика. Обычного, незапоминающегося, с окладистой бородой и в рабочей одежде. Я его будто видела даже пару раз. Но, может, и не его…

В похожих зимних комбинезонах ходят наши работяги, тайно нанятые Бренданом для небольшого строительства на территории Академии. Или большого. Там уж как пойдет. Почти все рабочие – выходцы из Деревни, и не прочь подработать в холодное время года.

Нет, не его… Или все-таки?

– Андрей, это… – прохрипела еле слышно, молясь, чтобы мой голос все же достиг его уха. Карпов уже довольно далеко успел отойти, топая за отступающим мужиком. – Это человек. То есть… обычный.

Мысль была такой ошеломительной, что я покачнулась на сугробе. Но все сходилось: будь мужик магом – давно бы или убежал, или попытался выставить щит. Понимая, что с губ Демона вот-вот сорвется убийственная формула.

Я не представляла, какое сейчас у мужа лицо, но догадывалась, что не мечтательное. Не радостно-рождественское, обещающее подарки. Какое-то из тех, что вгоняет в затяжные обмороки даже крепких и стрессоустойчивых. У Карпова нельзя отбирать его сокровище. Это всем известно.

Как вообще мужик проник в охраняемый заповедник? Как умудрился вскрыть магический замок? Даже эмпам с волшебством на кончиках пальцев такое не под силу! А уж лишенным капли…

Карпов чиркнул в воздухе палочкой, высекая в воздухе полумесяц. Оглушительный хлопок – и в негодяя, выпустившего камнехвостов, полетела «Иклерия». Слабенькая. Предупреждающая, что сопротивление бесполезно.

Каким-то удивительно спокойным жестом тот сунул руку в карман. В кулаке работяги блеснул металлический шар, спрыгнул с ладони на землю. И, едва коснулся снега, залил все вокруг едким черным туманом.

11.3

Жуткая темная клякса разрасталась, поглотив уже и мужика, и моего Демона, и угол пустого вольера. Я отсюда чувствовала запах серы, похожий на тот, с каким телепортируются морфы.

Сажель взвыла обиженно. Боднула дверцу клетки, выбив мордой пару прутьев. Протиснулась, сгруппировалась, прыгнула в ближайший сугроб. И вдруг оказалась сбоку от меня.

– Тише! – я повисла на шее у беззубой глупышки, собиравшейся броситься в черноту. Пробулькала чужим голосом, забыв уже и про ее острые зубы, и про когтистые лапы: – Сиди… тут… Со мной.

А сама в ужасе глазела на черную муть, в которой едва очерчивался такой же черный силуэт. Из-за одежды Карпов сливался с кляксой. Он яростно рубил жезлом пространство перед собой, кромсая бросившуюся на него тьму.

Взрезав молнией воздух, Демон шагнул вперед, стремясь догнать мужика, разжившегося любопытными магическими побрякушками. Но того и след простыл. Он растворился вместе с туманом.

Закашливаясь в смоге и рыча какие-то ругательства, Андрей вернулся ко мне. Убедился, что я никем не покусана, и аккуратно вытащил Сажель из моих намертво сжавшихся рук.

– Похоже, мы и впрямь можем обойтись без сетей и снотворного, – покачал головой, разглядывая тигрицу, чуть не задохнувшуюся в моих объятиях. – И еще похоже…

– Что далеко не все считают нас героями, да? Спасшими мир от Блэра и его мании величия? – догадалась без подсказок.

– Кто знал, что ты собираешься забрать тигрицу именно сегодня, Ани? – сосредоточенно спросил Карпов, усаживаясь рядом с нами на сугроб и перемещая задубевшую меня к себе на колени.

– Я на днях обмолвилась, что лучшего времени, чем на Рождество, может и не представиться, – виновато пожала плечом. – Когда еще совершать акт магического вандализма, как не тогда, когда все охранники празднуют, а Эстер-Хаз утопает в фейерверках?

– И многие это слышали?

– Брендан, Энди, Присс… и несколько рабочих, помогавших огораживать территорию и строить временный вольер, – сглотнула горькую слюну и вгляделась в его лицо. – Обычные маги из Деревни.

– Обычные ли? И маги ли? – с сомнением протянул он, поднимаясь вместе со мной со снега. Отряхнул юбку, поправил на мне пальто, заставив чувствовать себя фарфоровой куклой. – Как ты, пигалица?

Испуг все еще читался в черных глазах, пусть и прикрытый нежностью и заботой. Андрей с трудом отводил взгляд от моего живота и возвращал на лицо. А тот снова падал вниз, на талию.

– Я просто испугалась, – выдохнула судорожно. – Давай ты всегда будешь рядом, ладно?

– Никуда от тебя больше не отойду, – кивнул серьезно. – Как страшный дракон буду охранять свое сокровище. И днем, и ночью. Не смыкая глаз.

– Даже ночью не смыкая? – протянула с недоверием.

– Ночью особенно.

***

Сажелька с тяжелым вздохом вошла внутрь временного вольера и послушно плюхнулась мохнатым задом на мягкий лежак.

– Умница, – похвалила молодую тигрицу, избегая укора в ее глазах.

Согласна, на пятизвездочный отель пока не похоже. Удобств по минимуму. Но не так легко построить хоть что-то под демоническим носом, не ставя ректора в известность!

– У нас ей будет лучше, – убеждая и Карпова, и тигрицу, закивала я.

– О да, стольких учеников можно сожрать! – хмыкнул «господин ректор», запирая чарами дверь вольера.

– Тебе же меньше головной боли, – устало закатила глаза. – Взаимовыгодное сотрудничество.

Я оглядела небольшой участок за магическим ограждением. Устремила взор в темноту хвойного леса, шуршавшего заснеженными ветвями.

Это ведь то, чего желала Аврора. Очень правильно, что потомки продолжат дело великой графини. Да, мы не можем вернуть магию миру, но можем сохранить то, что имеем. На отдельно взятом клочке земли.

– Все, пигалица. Теперь пошли греться, – Карпов сжал мои плечи и притянул к себе. – Остальные подарки, если возможно, оставь на утро.

Парой резких движений подсек меня под ноги, коснулся жезлом медальона… и аккуратным вихрем уложил в возникшую подо мной постель.

Стащил с меня свое мокрое пальто, а затем и мой плащ. И туфли. И платье… Довольно