– Не хочу! Это был мой забор!

– Так прогони их нафиг.

– Так они не уходят! Они вообще по-русски не понимают!

– А ты их интернационально выстави, Катюнь!

Виктория с неожиданным проворством отлепляется от грузовика и отвешивает увесистую затрещину ближайшему рабочему. Следом – еще одну, не давая пареньку опомниться. Понемногу оттесняет смущенных работяг своим внушительным бюстом и (еще более внушительными) кулаками.

– А ну-ка давай-давай, парни! По домам! Стоп! Хозяину скажите – стоп. Не хотят люди. Расходимся! Да все вы понимаете! Не надо тут Вику за дуру считать! Русский они не знают, ага! Быстро отсюда, а то завтра ко мне ни ногой! Не пущу.

За три минуты спонтанной атаки Виктории удается полностью освободить двор от непрошеных гостей. Последний, замешкавшийся, рабочий торопливо подбирает с травы чуть было не забытые инструменты. Вика делает шаг в его сторону, парень смешно поскальзывается и молниеносно ретируется следом за своими. На земле остается молоток. Продавщица самодовольно улыбается и брезгливо пинает молоток острым носком туфельки. Картинно отряхивает ладони.

Наталья Михайловна осознает, что все это время простояла с открытым ртом, завороженная развернувшейся баталией. Качает головой, разминая затекшие мышцы шеи. И в ту же секунду слышит справа сдавленный…

Слышишь это? Правда слышишь?

Катя смеется все громче. Хохочет в полный голос, жмуря глаза до слез. Опирается ладонями о сваленные бревна, пытается удержать равновесие.

Катя смеется.

Сын когда-то настаивал, что способность безудержно смеяться – один из главных талантов его обожаемой жены.

Катя смеется.

Спасибо! В этот раз Ты – молодец. Нет вопросов.

Виктория заговорщицки подмигивает Наталье Михайловне.

Катя кое-как берет себя в руки, с трудом переводит дыхание.

– Вика! Вика! Как вы их ловко! Наталья Михайловна, вы это видели? Уфф! Вот только теперь у нас у порога куча бывших деревьев. И нет забора. Зато есть молоток.

Катя неожиданно снова заходится в хохоте.

Виктория артистично расправляет кружева декольте, взбивает волосы и только после этого приобнимает за плечи обессилевшую от смеха Катю, увлекает ее за собой.

– Пойдем-ка, подружка. Обсудим возможную рекогносцировку за рюмочкой… ну, скажем, чая. Или как сложится…

Катя беспомощно оборачивается: вопрос в глазах.

Ты ободряюще киваешь невестке головой.

И все же, правда, интересно, где в Лисичкино Виктория столь регулярно раздобывает алкоголь?

Октябрь

Глава 15. …Андреем

Андрей неторопливо сдвигает белую пешку – осознанно подставляется под удар.

Как вообще его угораздило ввязаться в эту шахматную партию?

Не особо таясь, Андрей разглядывает задумавшегося противника. Константину не откажешь в красоте (хотя худоба, конечно, чрезмерна): аристократичные черты лица, выразительные скулы, большие черные глаза.

Вот только выражение глаз…

Андрею еще не приходилось общаться с людьми, пережившими кровоизлияние в мозг. Возможно, простодушная наивность взгляда – норма в подобных случаях. Скорее всего, так. Но Андрея все равно жутко раздражает детскость Катиного улыбчивого мужа.

Дом определенно разваливается, в нем отсутствует нормальное отопление, нет полноценного водопровода, дует из каждой щели. В ноябре в деревне наступит такой дубак – никому мало не покажется. Выхаживать в подобных условиях немощного супруга, попутно воспитывая упрямую девочку, вступающую в пубертат? Бред какой-то!

Тоненькая Катя вовсе не тянет на выносливую хозяйственную бой-бабу.

Да и эта их Наталья Михайловна… Образчик утонченной элегантности. Стойко улыбается направо-налево, да исподтишка отдыхивается после каждого шага.

В голове не укладывается, как мужчина мог допустить откровенно жалкое существование своих женщин?

От сумы да тюрьмы… Все эти присказки многозначительные – пусть ими жонглирует Викин сын-переросток, фанатичный ценитель народной мудрости.

Андрей выразится проще: не хера загонять жизнь туда, где ты теряешь возможность страховать мать, жену, дочь. Женек что-то путано рассказывала про кредиты (бедный испуганный ребенок, рановато ей рассуждать по-взрослому). Ну кредиты. Ясное дело. Андрей и сам знает, без них в большом деле никак. Не только поначалу. В немаленькой компании Андрея давно отстроена и бесперебойно функционирует чудесная многоходовка займовых игр с банками. Любопытно, кстати, какой у Константина бизнес был? Наверняка что-то айтишное, парень похож на умника – белая кость… Кредиты кредитами, но, имея семью, будь добр, завяжи с лихачеством. Авось – счастливая прерогатива одиночек.

К инвалидной коляске Константина робко подходит Женя, заглядывает через папино плечо на доску. Почувствовав дыхание дочери, Константин начинает суетливо раскручивать колеса кресла: старается развернуть громоздкий агрегат так, чтобы девочке было удобно наблюдать за игрой. Пальцы мужчины белеют от напряжения, однако он нежно улыбается ребенку, мычит что-то обрадованное. Женя садится на подлокотник, всем телом прижимается к отцу. В ответ тот неловко гладит дочку по руке, вновь и вновь безуспешно пытаясь подвинуться, чтобы дать ей больше места.

Андрея полощет стыдом. Ну не скотина ли он?

Инвалид.

Напротив него сидит инвалид.

И не дай бог когда-нибудь узнать, что сейчас происходит в голове Константина. Убогость нового жилища семьи, скорее всего, очевидна ему не меньше других. Особый род пыток – мучить близких на глазах закованного в цепи узника. Вряд ли инсульт способен уберечь человека от самобичевания.

Андрею даже не надо особо углубляться в самоанализ, чтобы понять, причина нынешней вспышки якобы праведного раздражения – не парализованный Константин, а собственная беспомощность.

Очень жалко Катю.

Сочувствие и… что-то еще.

Возможно, восхищение. Или злость? Независимая, гордая девочка-женщина, так старательно скрывающая свое отчаяние. Столь очевидно ранимая и раненая. Так бессмысленно упрямая.

Андрею ничего не стоит отремонтировать эту развалюху. Да что говорить, не проблема даже заново отстроить дом, проложить трубы, подвести электричество к забору. Все-таки он строитель. Ну хорошо-хорошо: строитель-теоретик. Последний раз какие-либо инструменты Андрей брал в руки лет пятнадцать назад. И то в шутку. Теперь на смену физическому труду бурный финансовый поток принес Андрею великолепную квалификацию дорогих наемных рабочих.

Вот только Катя, в отличие от местных, никогда не позволит ему щегольнуть благотворительностью. Андрей невольно усмехается, вспомнив обиженный отчет прораба о неудачной попытке заменить забор у новых посельчан. Бородинская битва прямо. Парой дней позже состоялась задушевная беседа с Викой: по-дружески тебе советую, Андрюх, не лезь к девчуле. В лучшем случае обидишь, в худшем – увязнешь по уши.

Умная баба – Вика, хоть и прикидывается простушкой. Впрочем, два высших образования под прилавок сельпо не спрячешь, самогоночкой да жаргоном