Шрифт:
Закладка:
Это антитезис к предыдущему стиху. Вроде бы вот оно, то немногое и трудно уловимое человеческое счастье; автор даже не говорит о каком-то сложном замысле Творца, распределяющего блага по Ему одному понятному принципу. Речь идет не о воле, а о попущении Бога — о времени и случае. И это крайне мрачное заявление.
Нам не легко, но относительно спокойно жить в мире, о котором мы знаем, что он храним Богом, более того, Христос уверил нас, что все происходящее в мире происходит не без ведома Бога — у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц (Лк. 12: 7). Но у Екклесиаста другое мироощущение — он видит ряд феноменов, искренне силится их понять, но не приходит к однозначному пониманию. Если непонятно, почему победа достается храбрейшему не каждый раз, единственное, что может объяснить это вне Божия откровения, — случайность, стечение обстоятельств. Напомню: так не считает Христос.
Вот еще какую мудрость видел я под солнцем, и она показалась мне важною: город небольшой, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь и обложил его и произвел против него большие осадные работы; но в нем нашелся мудрый бедняк, и он спас своею мудростью этот город; и однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке. И сказал я: мудрость лучше силы, и однако же мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают (Еккл. 9:13–16).
Многие толкователи пытались увидеть здесь отклик реальных событий — от библейского повествования о мудрой женщине, предотвратившей разрушение Авель-Беф-Маахи (2 Цар. 20: 16–22), до Архимеда, спасшего Сиракузы (хотя для отнесения текста к периоду Соломона это будет грубым анахронизмом).
Не столь существенно, о каком событии говорит автор, сколько смысл предложенной им притчи: мудрость не только перед Богом, но и перед людьми оказывается дороже и значительнее славы и богатства. Ведь не обладавший ни тем, ни другим мудрый бедняк смог спасти город. Важно, что он именно бедняк: его совета послушались лишь из-за правильности и своевременности.
Из текста можно сделать вывод, что о бедняке никто не вспоминал после того, как он спас своей мудростью город. Однако иудейские толкователи видят здесь обратный смысл: о бедняке никто не вспоминал до случившейся осады. Так, Ибн Эзра размышляет: «И сказал я: мудрость лучше отваги, несмотря на то, что мудрость бедняка презирают… ибо в нужный момент она делает то, чего не может сделать отвага мужественных» (Комментарий Сфорно на Тору). Похожий пример — Иосиф, поднявшийся до правителя Египта из рабского состояния и тюремного заключения. До снов фараона, которые никто, кроме него, не сумел разгадать, он был никем.
Слово мудрых, [высказанные] спокойно, выслушиваются [лучше], нежели крик властелина между глупыми. Мудрость лучше воинских орудий; но один погрешивший погубит много доброго (Еккл. 9:17–18).
Крик часто действует как катализатор, вызывая страх и стремительную реакцию. Начальник закричал — подчиненные засуетились, развили бурную деятельность… Но со временем страх слабеет, и достаточно быстро, а с ним затухает и деятельность. Иначе действует мудрая речь — для ее обдумывания и принятия требуется время. Но именно она сподвигает человека к системным и регулярным усилиям, увенчивающимся желаемым результатом.
Глава 10
Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью (Еккл. 10:1).
Глава 9 завершилась утверждением о грехе и глупости: Мудрость лучше воинских орудий; но один погрешивший погубит много доброго. Начало 10-й главы продолжает эту мысль, да и вся глава в основном посвящена классической теме учительных книг — преимуществу мудрости над глупостью, как будто автор сам утомился от нагнетаемой им безысходности и решил переключиться (как мы увидим в 11-й главе, ненадолго).
Если в финале 9-й главы говорится, что промах одного может принести зло многим, то есть вопрос мудрости и глупости рассматривается в социальных отношениях, то здесь мы видим преломление темы в индивидууме. Начало стиха — аналог отечественной поговорки про бочку меда и ложку дегтя. Малое зло портит большое благо — вот основная сентенция отрывка. Она применима как к конкретному делу — к хорошему начинанию на каком-то этапе примешивается жадность или эгоизм и губит его, — так и к целой человеческой жизни. Об этом говорит Сам Господь у пророка Иезекииля: …праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, будет делать все те мерзости, какие делает беззаконник, будет ли он жив? все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое, какое делает, и за грехи свои, в каких грешен, он умрет (Иез. 18: 24). Господь указывает на возможность покаяния, но ее мало увидеть, ею нужно воспользоваться: …покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь, и живите! (Иез. 18: 30–32).
Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую (Еккл. 10: 2).
Толкователи замечают, что речь здесь идет не об антропометрических отличиях, но это и так понятно. В иврите, как и во многих других языках, в том числе русском, «правый» обозначает как правую сторону, так и правоту, правильность. Сердце — библейский образ средоточия внутренней жизни человека. Таким образом, сердце праведного, обращенное на правую сторону, — это разум и чувства мудреца, обращенные к праведности, к правде: «Речь не идет про тело человека… Смысл сказанного в том, что разум мудреца всегда находится при нем и в нужный момент всегда находится под рукой, чтобы сразу же им воспользоваться, а у глупца — наоборот. Ведь правая рука сильнее левой и ее реакция — быстрее», — говорит Ибн Эзра.
Другой комментатор, рассматривая это место, проводит параллель между небом и землею и правым и левым с точки зрения Бога: «Сердце мудрого влечет его вправо, то есть к грядущему миру, а сердце глупца — влево, к этому миру. Ибо „лево“ намекает на
