— Кто теперь главарь внизу?

Охранник неожиданно усмехнулся.

— Один мёртвый теск. Твою камеру просили не трогать, так и оставить одиночной. Мол, ты ещё там.

Гедимин мигнул.

— Кто-то её занял?

— Радич, — после секундной заминки вспомнил фамилию охранник. — Напротив — Киган и Виклунд. Три главаря, типа того.

Сармат ухмыльнулся.

— Всё тихо?

— Как и раньше, теск, — кивнул охранник. — Ты всё-таки здорово всё устроил. Давно не было таких спокойных лет.

Окошко закрылось. Гедимин сел на койку и растерянно покачал головой. «Я сдох, но всё ещё там,» — повторил он про себя. «Никогда не пойму „мартышечьих“ традиций…»

02 сентября 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Сентябрь,» — Гедимин дотянулся до смарта и сверился с датой. «Первое воскресенье.»

Дни в одиночной камере тянулись медленно, но, едва закончившись, тут же сливались в неразличимое месиво. Гедимин уже сам не помнил, три или четыре недели он провёл на втором ярусе, — иногда ему казалось, что прошло несколько месяцев. Не происходило ничего; распорядок каждого дня был рассчитан до секунды — еда, пара слов с охранником, тренировки, чтение… Иногда сармат просил принести бумагу и ручку — в первый раз он в самом деле надеялся их получить, потом — только донимал охранника, уже понимая, что запрет никто не отменит. «А жаль,» — тихо вздохнул он, посмотрев на пустые стены. «Я бы оставил им чертёж на память. Не реактор, конечно. Какую-нибудь бомбу.»

Дверь негромко загудела. В приоткрывшееся смотровое окошко влетели три контейнера, скреплённые между собой; сверху, как обычно, была примотана ёмкость с завтраком.

«Апельсин,» — прочитал Гедимин надпись на ячейке с круглыми оранжевыми ломтями и едва заметно усмехнулся. Фрукт, как и следовало ожидать, был синтетическим, но в этот раз прислали продукт более качественного синтеза — на ломтиках просматривался не только белый внешний слой «кожуры», но и крест из тоненьких плёнок-разграничителей между четырьмя секторами, изображающими дольки. Гедимин не без труда вспомнил, как должен выглядеть натуральный апельсин в разрезе, и снова усмехнулся — по крайней мере, комбинат старался.

Сармат содрал плёнку, взял несколько ломтей из разных ячеек, складывая их, как придётся, — всё равно они были на один вкус. Что-то выпало из-под пальцев обратно в контейнер, и Гедимин, заглянув в ёмкость, удивлённо хмыкнул — среди кусков еды оказался несъедобный жёсткий фрагмент, плоская полоска синтетической органики длиной в семь сантиметров, сужающаяся к одному концу. «Заводской брак,» — подумал сармат, вынимая предмет из ячейки. Полоска была в миллиметр толщиной, на ощупь — как обычный осколок фрила. Гедимин отложил её на край ниши и вернулся к еде, но странный обломок снова притянул его взгляд. «Выкину с контейнером,» — решил он, отворачиваясь. «Так скучно, что любая ерунда въедается в мозг. Просто мусор. Повезло, что зуб не сломал.»

Еда закончилась, и сармат взял несъедобный фрагмент, собираясь положить его в пустой контейнер, но остановился. Обломок очень удобно ложился в пальцы, и Гедимин несколько секунд вертел его, задумчиво глядя на плоский край. «Похоже на щуп,» — думал он. «Или на отвёртку… Так. Пожалуй, я это оставлю.»

Окошко снова открылось, и сармат, быстро зажав «щуп» в ладони, протянул охраннику пустой контейнер. Он выждал, пока все затворы закрылись, и звуки стихли, прежде чем достать «отвёртку» и задумчиво оглядеть камеру в поисках чего-нибудь подходящего. Дверь ковырять было бесполезно — внутренняя сторона была частично закрыта пластинами брони, частично — стеной, куда погружалась створка. Сармат повернулся к нише и, задумавшись на секунду, протянул руку к выключенной «читалке». «Просто вскрою и загляну внутрь,» — повторил он себе, пытаясь подавить нарастающее беспокойство. «Давно не копался в механизмах. Ничего с этой штукой не будет…»

Защёлки на корпусе поддались ожидаемо легко — их, при желании, можно было сковырнуть и ногтями. Через пару минут Гедимин закончил раскладывать по простыне «внутренности» смарта и сел рядом, задумчиво глядя на них. Устройство этой штуки он знал наизусть — и точно помнил, что некоторых элементов там быть не должно.

«Похоже на контрольный чип,» — он поддел «отвёрткой» небольшой предмет, закреплённый на приёмнике сигнала. «Это и есть блокировщик? Помнится, Салех как-то обходил его „изнутри“… А если убрать?»

Он проследил за проводами, к которым были прицеплены крепления чипа, и увидел ещё один, очень похожий. «Пара,» — сармат настороженно сощурился. «А вот и сигнальный чип. Ну ладно…»

Через несколько секунд все три чипа лежали отдельно, а Гедимин быстро сматывал проводки, заталкивая «внутренности» смарта в корпус. Едва устройство включилось, тут же замигал зелёный индикатор — «читалка» нашла сеть. «Очень полезная вещь,» — довольно хмыкнул сармат, опуская «отвёртку» в щель между стеной и опорой койки. «Пусть лежит. Ещё пригодится.»

«Ирренций» — набрал он через несколько секунд в поисковике и, подумав, добавил: «реактор».

«Строительство АЭС нового типа завершено в четырёх гетто,» — сообщил ему первый же заголовок. «Ещё семнадцать будут построены в ближайшее время. Концерн „Вестингауз“, „ТВЭЛ“ и Планетарный комитет по ядерной безопасности контролируют каждый этап работ над новейшими реакторами.»

Гедимин, растерянно мигнув, пролистнул несколько заголовков. «Ирренциевая АЭС в Ураниум-Сити» — нашёл он новость четырёхмесячной давности. «Тайна „Феникса“ раскрыта — ирренций на службе человечества!„, — эта заметка вышла пять месяцев назад. 'Комитет по ядерной безопасности одобрил строительство энергостанций нового типа…“, „Энергетический кризис будет преодолён — сарматы раскрыли карты…“, „Сарматский атом наконец станет мирным…“, — заголовки так и мелькали перед глазами. Гедимин спускался всё ниже по новостной ленте, и его сердце билось всё быстрее, а по коже растекался жар. „Сарматский атом? О чём они вообще… А, вот где начало…“ — он с силой надавил ногтем на экран, проводя черту вдоль самого старого заголовка. „Обсуждение энергетического кризиса в Солнечной системе: неожиданный участник. Сармат-исследователь из гетто Ураниум-Сити сообщил о создании новейшего ирренциевого реактора. Университеты Лос-Аламоса, Канска и Суинберна высылают экспертов для всестороннего изучения. 'Выводы делать рано,“ — говорит участник комиссии, профессор Калифорнийского университета Лукас Айяла, — „но если данные подтвердятся — это будет великий прорыв. Да, возможно,