Он воткнул лыжу – глубоко, в песчаное дно. Перевязал ремнём. Другой конец замотал на ноге и лёг на лёд. Самую тонкую кромку отбил палкой и опустил её в воду раз, другой, третий. Улов был слабоват.

Надо было сразу же прятать растения в термос. Руки заледенели. Он несколько раз прятал их под куртку и лежал без движения.

Потом снова стал на лыжи и побежал в Дельфинарий. В рюкзаке за спиной весело булькала вода, он согрелся и последний километр прошёл на хорошей скорости.

Оказывается, он смелый. И сильный! Дэн прав, он ещё много сможет сделать в жизни хорошего, нужного!

Дельфинарий спал. Закрытые ворота, лампочка на столбе и от неё до земли стайка снежинок.

Звонил долго. Вышли двое, кутаясь в куртки и ёжась на холодном ветру после сна.

– Кто тут бродит по ночам? – спросил Игорь Александрович. Коля молчал.

– Я, Антон, впустите меня!

Ему помогли снять лыжи. Руки не слушались, губы тоже. Он всё порывался сказать, что Сильве нужно срочно помочь, но ему растирали руки и ноги. Коля всё же заглянул в термос:

– Что это, Антон?

– Это… Чак сказал, что Сильвия умрёт без этих водорослей. Надо срочно дать ей сейчас, хоть веточку! А остальное опустить в бассейн, они разрастутся. И нужно включить подогрев в большом бассейне и выпускать их, им не мороз опасен, а неподвижность, сказал Чак. Пойдёмте, пожалуйста, скорей!

Они вошли в помещение зимнего бассейна. Коля включил свет. Дельфины неподвижно стояли в воде. Они не отреагировали ни на людей, ни на свет. Глаза их были закрыты.

– Сильвия, иди сюда, пожалуйста. Я принёс водоросли из Тёплой Бухты.

И дельфины услышали его! Они шевельнулись, открыли глаза, Сильвия подплыла к бортику и взяла клювом веточку, потом следующую, и понесла Чаку. И все подплыли к бортику, Антон только успевал протягивать веточки то одному, то другому. Раздал всё. И опустил руки.

– У меня ничего не осталось. Что же мы пустим разрастаться в бассейн?

– Мы поговорим об этом, пойдём. Коля, посмотри, как там чайник. Ты, Антон, всё сделал хорошо, но неправильно! Люди должны всё делать сообща. Есть такое понятие – сообщество. И у людей оно есть, и у дельфинов, у многих животных, у насекомых, даже у крокодилов! Впрочем, насчёт крокодилов я не уверен. А ты с таким риском для жизни пошёл один. Никому не сказал, что без этих водорослей дельфины могут умереть.

– Да вы бы не поверили мне!

– Даже если бы усомнились, приняли бы меры. А ведь они надеялись на тебя, ждали твоей помощи. А если бы ты погиб? И дельфинам бы не помог, и Виктор Сергеевич – он же отвечает за тебя! А оказался бы в тюрьме, вместо того, чтобы лечить детей.

Антон вдруг почувствовал, что всё напрасно, вся эта ужасная ночь… Он расплакался.

– Перестань. Из своих поступков просто надо делать выводы. Завтра мы возьмём герметичный бак, поставим на сани, возьмём багры и одеяла, и заготовим столько водорослей, что дельфинам хватит до весны. Спасибо тебе. Мы были бы тебе благодарны даже за одну информацию.

– Вы не сможете, лёд ломкий, он не выдержит взрослого. Возьмите меня с собой!

– Спи, утро вечера мудренее.

Игорь Александрович несколько минут сомневался – звонить ли в санаторий. Может, утром? Но вдруг обнаружат, что Антона нет – до звонка? Да Виктор Сергеевич с ума сойдёт! Нет, лучше позвонить. Который час? Ого, половина четвёртого!

– Виктор Сергеевич, простите, ради Бога, что разбудил Антон у нас, жив-здоров, спит.

– Как он к нам попал?

– Ну, он у нас с вами мастер на сюрпризы. Говорит, Чак его попросил о помощи – водоросли принести из Тёплой бухты, а то помрут. Он и отправился в одиночку, с украденным термосом. Добыл, привёз. Еле его отогрели. Вы меня слышите?

– Да, конечно. Я просто в шоке.

– И мы были в шоке. Нет, не приезжайте за ним, мы утром поедем в Тёплую бухту. Подъезжайте туда часам к одиннадцати. И если прихватите крепких ребят, буду вам очень признателен.

Виктор Сергеевич так и не заснул до утра. Что делать с Антоном? Нельзя же держать его на привязи! И так не помогает ни охрана, ни запертые ворота. Он не чувствует ограничений, абсолютная внутренняя свобода, как у гения.

Но даже диких зверей, выросших в неволе, не выпускают, они погибнут! А тут ребёнок, человек, хотя и маленький. Он имеет право на пробы, ошибки, даже на смерть, – подумал он, и сам испугался этой мысли. Нет, надо с ним поговорить.

А что я, собственно, сделал такого, чтобы он мне доверял? Хотя, похоже, после того, как он узнал, что у него есть родители, которым он не нужен, он вообще перестал доверять людям.

В Тёплую бухту приехали почти одновременно – Игорь Александрович с Колей и Антоном и Виктор Сергеевич с двумя охранниками. К снегоходу, что пришёл из Дельфинария, были привязаны сани с двумя баками, баграми, досками. Виктор Сергеевич приехал на рафике, испытанном не раз в их снежные зимы.

Антона и близко не подпускали к воде. Он только смотрел, как Саша обрубает лёд, кладёт доски. Страховка – крепкие канаты. Взрослые работали так быстро и слаженно, что Антону в их команде явно нечего было делать. Но улов у кромки льда был небольшой. Тогда Коля надел скафандр и нырнул в тёмную глубину. Через несколько минут два бака с тёплой водой были доверху набиты водорослями и закрыты крышками.

Уже в машине, по дороге из Дельфинария, Антон спросил, решился, наконец:

– Виктор Сергеевич, вы не очень сердитесь на меня?

– Понимаешь, Антон, ты уже не маленький. И сердиться – какой в этом прок. Я одного не понимаю, мне казалось, что ты доверяешь мне.

– Разве вы разрешили бы мне?

– Нет, конечно. Но всё сделал бы, как сегодня, чтобы решить эту проблему. Пожалуйста, очень тебя прошу, не надейся только на свои силы. Гораздо больше можно сделать, если действовать сообща, объединить усилия.

– Игорь Александрович сказал, что даже крокодилы живут сообществом. И у дельфинов большая семья. Но у меня никого нет, ни семьи, ни друзей. Был Ромка и уехал.

– От этого он не перестал быть твоим другом. И Женя, и Сергей Николаевич, да и все мы. Мне было бы очень больно, если бы сегодня ночью с тобой что-то случилось. А ты… Я же не могу привязать тебя или держать взаперти. Это было бы неуважением к тебе. Но у человека, живущего среди людей, в их сообществе, должны быть внутренние ограничения, внутренние границы дозволенного. Ты меня понимаешь?

– Понимаю. Простите меня!

– Давай договоримся – с любой серьёзной проблемой ты приходишь ко мне.

– У вас и так хватает проблем!

– Ты прав, малыш. Так не прибавляй их, ладно?

Антон слушал. В душе он соглашался со всем, что говорил Виктор Сергеевич. Он и жалел о своём ночном походе, и гордился, что смог!