Минут десять туда-сюда разгуливал, Настасья даже заскучала.

Вот и Ратмир уж во двор вернулся, и Берендей на пенек присел, а Алеша все нужную девицу ищет.

– Чего медлишь? – недовольно сказал царь. – Никак выбрать не можешь?

– Почему же не могу? Могу, – отозвался жених. – Просто погода хорошая, на солнышке греюсь.

– Делом займись, а погреешься потом.

– Э нет, царь-батюшка, потом мы свадьбу играть будем, пир устраивать, брачную ночь справлять, разве ж останется время на отдых? Я лучше сейчас отдохну. Заранее.

– Прежде чем о брачной ночи думать, лучше бы о невесте подумал, она, поди, упрела вся, – буркнул Берендей.

Настюша тихонько вздохнула. По лицу действительно скатывался пот, вытекая тонкой струйкой из-под платка, смывая краску и оставляя яркие полосы на лбу и щеках. Даже черненые брови расплылись. Одним словом, сплошные мучения.

Ратмир, вероятно, тоже запарился, потому как стал вести себя весьма странно… То руку вверх поднимет, то Настасье подмигнет, то головой покачает, будто она никак не поймет чего-то важного. В конце концов, дождавшись, когда жених отойдет к другому концу ряда, Ратмир так рьяно замахал Настасье, что стал похож на вентилятор. Она вздернула брови – он кивнул еще раз.

– Похоже, Ратмир от тебя чего-то хочет, – шепнула стоявшая рядом девица.

– Чего именно?

– Не знаю. Помаши ему тоже, что ли.

– Ага, а потом Берендей разозлится и высечет всех…

– Не успеет. У Ратмира в руках заветный прутик, р-р-раз – и перенесемся куда подальше.

Понадеявшись на это самое «р-р-раз», Настя чуть-чуть приподняла руку. Ратмир одобрительно улыбнулся.

– Вот! Вот царевна! – тут же завопил Алеша, подскакивая к Настасье. – Вот моя невеста! – И смачно впился в губы стремительным поцелуем.

– Фу, – скривилась она, вытирая рот рукой.

– Фу! – брезгливо согласились остальные девушки.

– Обознался! – радостно воскликнул Берендей.

Лишь Ратмир ничего не сказал, спокойно созерцая удивленного жениха.

– Чего это обознался? – сказал Алеша. – Это царевна, я точно знаю.

– Откуда? – вдруг поинтересовался богатырь.

– Сердцем почувствовал!

– Ах, сердцем… Ну, тогда все понятно. – Ратмир сунул руку за пазуху и вытащил насмерть перепуганного зайчонка. – Слышь, серый: он сердцем почувствовал! А ты говорил, не сможет. Смог!

Алеша нервно сглотнул. Настя отчетливо видела, как сильно побледнел царевнин недожених, как затряслись его руки, как заметался взгляд.

– Что такое, Алешенька? – спросила она, нагнав в голос русалочьей ласки. – Испугался чего? Что же ты, родимый, молчишь? Целовать целовал, а как замуж по обычаям позвать, так застеснялся?

– Царевна? – с надеждой спросил он.

– Конечно царевна. Только не твоя.

Настюша скинула платок, обнажив светлые волосы, сдернула с шеи амулет, скрывающий сущность, и едко ухмыльнулась:

– Понравилось целоваться?

– Нечисть! – заорал Алеша.

Тут все девушки поснимали платки, заставив жениха шарахнуться назад, но и там поджидала неприятность. Ратмир, стоявший за его спиной, тихонько сказал:

– Ну нечисть мы, и что? Серый у тебя тоже не из простых, а ты ничего, смирился и помощью его пользуешься без зазрения совести. Я с ним тоже потолковал по душам… Рассказать, что узнал?

Алеша замотал головой, но Берендей его опередил:

– Рассказывай, Ратмир.

– Зайчишка из перевертышей. Проклят кем-то, вынужден исполнять три желания того, кто его поймает. Вот Алеша и воспользовался.

– Так значит, мои испытания…

– Серый с ними справлялся, а жених ваш лишь к концу подъезжал, за почестями. И сейчас заяц должен был с царевной договориться, чтобы рукой махнула вовремя. Да я вовремя его под тулупом словил.

– Вот оно как, – посуровел Берендей. – Ну поганец!

– Не так все было! – заорал Алеша. – Как можно нечисти верить?!

– А зачем мне верить? – делано удивился Ратмир. – Давай у серого спросим, пусть он сам расскажет. Эй, слышь, ушастый…

* * *

Настасья готовилась вернуться домой. Впрочем, как и остальные девять девиц и два высоких светловолосых мужчины, один из которых был уже всем известный Ратмир, а второй – бывший заяц.

И вот на этого самого зайца Настя засмотрелась… Недурен, серый!

Дуняша тоже глаз с него не сводила, время от времени улыбаясь так заразительно, что тот волей-неволей отвечал такой же широкой улыбкой.

– Уведет он нашу Дуняшу, как думаешь? – вдруг спросил Ратмир, вставая рядом.

– Не знаю, может быть. Они хорошая пара.

– Почему так решила?

– Видно же! Вон как симпатизируют друг другу, улыбаются, – Настя кивнула на зайца. – Она им явно заинтересовалась, да и он выделяет ее среди остальных.

– Завидно?

– Мне? Нет, конечно! – усмехнулась Настюша и тут же поняла, что покривила душой.

Еще как завидно. Между Дуняшкой и новым знакомым чуть ли не искры летали, не оставляя сомнений в великой химии зарождающихся чувств.

– И все-таки завидно, – сказал Ратмир и тихонько взял ее за руку.

Настя дернулась, но вовремя сообразила, что в этом прикосновении не было ничего интимного, просто чуть потянул, чтобы развернуть к себе и шепнуть едва слышно:

– Не печалься, Настенька, у тебя тоже все будет со временем.

Тепло мужской ладони исчезло. И от этого стало еще грустнее, даже где-то в груди засвербело тихонько какое-то странное чувство… Настя глубоко вздохнула. Изжога, что ли? Этого еще не хватало.

* * *

Царевна так буравила Ратмира взглядом, что неладное почувствовала не только Настюша, но и другие девицы. Еще бы не почувствовать, если та не только подмигивала светловолосому богатырю, но и, призывно улыбаясь, потряхивала головой в сторону двери, мол, словом перемолвиться надобно.

Ага, надобно ей! Настя поджала губы. Ей тоже, может быть, надобно! И вообще, богатырь чей? Змея Горыныча! Стало быть, чужим царевнам нечего на него рот разевать. Еще чего выдумала! Самим женихов мало.

Настя насупилась, подойдя к остальным девушкам, шепнула пару слов – и вот уже десять пар внимательных глаз наблюдали за ничего не подозревающим Ратмиром.

Царевна, надо признать, тоже что-то почуяла. Иначе с чего бы вдруг начала озираться и почесываться?

– Чего это она шелудивится? – хмуро поинтересовалась одна из девиц. – Вшивая, что ль?

– Не, – хмыкнула другая. – Она ж в бане каждый день моется, а что лоб скребет, так это я сглаз на нее кинула. Небольшой, водицей все смоет. Но Ратмир, глядишь, дважды подумает, прежде чем с ней беседы вести.

– Так он вроде и так не хочет, – заметила Настя, с интересом выслушав про сглаз.

– Сейчас не хочет, а потом захочет! Еще не один мужик от женского внимания не отказывался, и этот не откажется, дай только время.

Ну, насчет такого заявления Настюша бы поспорила. Ратмир все же отличался от других мужчин. Чем-то неуловимым, едва заметным, но отличался.

– Хватит ерунду