Представители среднего служилого сословия не должны были платить налоги, идущие на выкуп пленников, в отличие от низшего служебного сословия, городских обывателей и крестьян. Эти налоги нарушали все современные актуарные концепции страхования рисков, и те, кто платил меньше всего, получали наибольшую потенциальную выгоду от этого закона. Чем более высокое место занимал человек на социальной лестнице, тем меньше он платил на «выкуп из плена» и тем больше правительство готово было заплатить за его выкуп. В соответствии с разнарядками 1647 г. за крестьянина и холопа полагался выкуп в 15 рублей, а за дворян или детей боярских – 20 рублей за одну четверть земельного оклада.

В октябре 1647 г., когда правительство охотилось на беглых крестьян в Новгородской области, оно не наказывало тех дворян и детей боярских, кто их укрывал, тогда как монастырям и высоким церковным чиновникам, которые делали то же самое, надлежало возместить убытки хозяевам крестьян. Еще одним явным преимуществом помещиков являлось то, что их крестьяне платили более низкие налоги, чем те, кто жил на церковных или на несеньориальных землях.

Из всего вышесказанного следует, что служилым людям был пожалован целый ряд привилегий, которыми они пользовались, пока состояли на службе. Большинство из них можно отнести к Смоленской войне (1632–1634), последней войне среднего служилого сословия и того периода, когда центральное правительство наиболее нуждалось в нем. Тут нет ничего неожиданного – поспешная череда законов военного времени в пользу служилых людей, однако проблема в том, что некоторые из этих уступок были сохранены и в последующих законодательствах. Так, в 1631 г. правительство приказало поставщикам продавать продукты по ценам, установленным государством. На следующий год государство установило цены на оплату продуктов питания участников Смоленской кампании. Затем был издан указ, разрешающий воинам бесплатное пользование сенокосом вдоль дороги. Правительство также согласилось платить за лечение раненных в этой войне. В 1634 г. людей увольняли со службы, чтобы они могли попытаться поймать своих беглых холопов и крестьян.

Другие права, которые, возможно, относятся к этому же периоду, были кодифицированы для тех, кто находился на службе. Военнослужащие могли покупать лошадей, минуя обычную процедуру, которая требовала предоставить ряд документов и свидетельств, что животное не было украдено. В том случае, когда ратника обвиняли в краже лошадей и он не имел документов, подтверждающих его право собственности, необходимо было назначить суд. Служилый человек также имел право на бесплатное использование кормов на неогороженных полях по пути следования на службу, он имел право не платить за продукцию больше, чем текущая рыночная цена, и право покупать дрова и стройматериалы. В исторической литературе это положение относится ко 2-й главе Литовского статута 1588 г. Большая часть, если не все эти заимствования, составлявшие привилегии служилого сословия, были впервые приняты во время Смоленской войны.

Все это обуславливалось обстоятельствами самой войны. У России имелась как бы пятая колонна в тылу. Мало того, что нужно было сражаться с поляками и татарами, правительству также пришлось подавлять балашское движение – серию беспорядков, вызванных крестьянами и смоленскими дезертирами. Все эти события, произошедшие одновременно, побудили власти принять меры для ликвидации потенциальной неудовлетворенности служилого сословия. В дополнение к только что упомянутым постоянным мерам, в ноябре и декабре 1633 г., в особо тяжелое время, правительство заплатило звонкой монетой войскам, находившимся в Смоленске, предложило оплату лечения раненым и избавило вдов от обязательства поставлять в войско служащих со своих земель. Эта ситуация была сходной с событиями 1648 г., которые привели к отмене срока сыска беглых крестьян и завершению их закрепощения. По сути, можно обобщить политику раннего правительства Романовых следующими словами: магнаты шли на уступки среднему служилому сословию только тогда, когда были сильно напуганы.

Пожалуй, самой важной привилегией, которую требовали служилые люди (не считая окладов в разных видах), было право отложить судебный процесс, назначенный на то время, когда они находились на службе. Закон 1619 г., отражая крайне централизованный характер судебной системы Московии, устанавливал для большинства групп с иммунитетом (в основном для монастырей и бояр) три основные даты в Москве для дачи ответов на иски, а иногда и для их предъявления: День Святой Троицы (весной, через пятьдесят дней после Пасхи), День святого Симеона (1 сентября, Новый год по русскому календарю XVI в.) и на Рождество. Проблема заключалась в том, что обычно на первый и второй из указанных дней дворяне и дети дворянские находились на службе; так что оставался только один день, когда они могли явиться в суд. (Требование отложить слушание дела, пока они были на службе, противоречило другому настойчивому требованию служилых людей – праву на правосудие.) Требование отложить судебные заседания, даты которых выпадали на период службы, принималось и удовлетворялось много раз. Соборное уложение кодифицировало предоставление отсрочки в проведении судебных заседаний для некоторых ситуаций, касающихся служилых людей: если человек подавал прошение по вопросу о скрытии свободных служебных земель, перед тем как он собирался на службу, то вопрос не мог быть решен до его возвращения. За этот период спорной землей распоряжаться было нельзя.

Более того, если человеку, находившемуся на службе, предъявляли судебный иск, он автоматически не проигрывал дело по причине неявки (как это обычно происходило). В таком случае разрешалось продлить срок судебного разбирательства после завершения службы. На Земском соборе 1648–1649 гг. был принят новый закон, позволявший военнослужащему, находившемуся в отдаленных местах, таких как Сибирь, Астрахань или же в горах Кавказа, и тем, кто охранял царские границы и пребывал в других отдаленных районах, не отвечать на иски, пока у них не заканчивался срок службы. Этот вопрос был настолько животрепещущим, что законодательная комиссия Одоевского, составлявшая новый свод законов, не только скопировала версию 1628 г., найденную в «Указной книге Земского приказа» и «Указной книге Разбойнического приказа» и включенную в статью 118 10-й главы Соборного уложения, но и составила еще одну новую статью практически того же содержания, дабы удовлетворить настойчивые требования служилых людей на Земском соборе.

Другой связанной с этим проблемой являлось настоятельное требование судебной реформы. В челобитной, поданной в феврале 1637 г. по поводу беглых крестьян, служилые люди заявляли, что их юридическая защита бесполезна из-за недостатков судебной системы. Прибегая к особым привилегиям, «сильные люди» – магнаты и те, кто безнаказанно нарушал законы, – судились на огромные суммы, ибо они были освобождены от оплаты судебных издержек и не вносили требуемого залога. Многие рядовые мелкопоместные дворяне не могли явиться на суд в Москву и обращались с жалобой: «А разорены мы, холопы твои, пуще турских и крымских басурманов, московскою волокитою и