– Чего это мы будем сидеть? – возразил ветеран. – Скинем одежку, свяжем трос и спокойно спустимся. А потом полуголые добежим до ближайшей базы.

– В общем, что бы мы ни сделали, над нами кто-нибудь ухохочется, – подытожил Фома.

– Да что вы ноете? Все будет хорошо, лестница не рухнет. Отоспимся – и на Маяк.

Колючий показно суровым взглядом обвел компанию, а затем как бы невзначай подошел к верхнему краю перил. Рука легла на деревяшку, сжала ее и попыталась сдвинуть. Лестница даже не шелохнулась. Майор еще постоял для вида и с облегчением отошел.

Внизу тем временем бойцы обеспечивали командиру и гражданским безмятежную ночевку. Кусок цепи со звеньями толщиной в палец надежно скрепил скобу дверной ручки с перилами, тяжелый замок шумно защелкнулся. Военстал отступил на шаг, чтобы полюбоваться проделанной работой. Второй боец покачал головой и толкнул дверь, перила послушно развалились, цепь со звоном улеглась на земляной пол, словно откормленная змея.

– Пошли поищем, чем дверь подпереть, – вздохнул обломщик.

– Там темнеет уже! – возразил другой.

– Не с… грусти, успеем до темноты! Пошли, обшмонаем пару домов – и обратно! Уж слега какая-никакая да найдется. Или жердь покрепче.

– Ладно, но только туда и обратно! Что-то мне тут неуютно, аж передергивает! И ты, Серега, первый иди, хорошо?

– Какой я тебе Серега? Мы в Зоне, тут прозвища используются! Дать бы тебе разок, чтоб не забывал!

– А что будет, если по имени назвать? – поинтересовался глуповатый боец, когда они вдвоем направились к ближайшей избе с почти целой крышей. – Забыл? Мы же почти военные, по уставу должны…

– Накличешь, вот что будет! Я Овод, запомни наконец! И мы не просто военные, мы – военсталкеры, усек? Если хочешь здесь выжить, подчиняйся неписаным правилам. Эх, надо тебе месяцок среди бродяг пожить, полезного наберешься!

– Меня Хомо́й назвали. Только я думал, это для смеха, а оно вон чего, оказывается.

– Как парня из Вия? Неплохо! Лишь бы только панночку нам в этой халупе не встретить! Прикинь, вылезет девка из полусгнившего гроба, да как выйдет в центр залы, как начнет орать: ко мне, колдыри! Ко мне, вурдалаки!

– Она не так кричала. Я смотрел кино.

– Молодец. Ну, давай, Хома, не отставай. Заходим.

Боец по прозвищу Овод встал возле двери и прислушался. Внутри звенела тишина, ни звука не доносилось из-за прогнившей створки. Как и обещал, Овод вошел первым. В нос ударил неприятный запах, такие бывают в очень старых, давно заброшенных жилищах.

Под ногами шуршали остатки пола, доски разбухли от влаги и приятно пружинили, но подошвами при этом растаскивалась мелкая труха. Хома следовал за опытным напарником, пятился в комнаты спиной вперед. Ствол автомата скакал по возможным укрытиям неприятеля.

– Да фиг мы тут что найдем. Надо было раньше сообразить, – расстроенно произнес Овод. – Давай на выход.

Хома кивнул и послушно двинулся обратно к двери. В этот момент половица под его ногой провалилась, боец оказался на полу. Правая нога ушла в дыру практически вся, левая неловко подогнулась, и теперь в бедро отдавалась режущая боль.

– Блин, Се… Овод, вытащи меня отсюда! – заголосил неумеха.

– Экий ты неловкий, – вздохнул военстал. – Ну что там у тебя? Встать сможешь?

– Не знаю, больно. – Хома вдруг всхлипнул. – И трогает меня кто-то!

– Где трогает? – не понял Овод. – Кто?

– За ногу. А кто – не знаю! – Лицо неудачника еще сильнее скривилось.

Напарник подскочил к нему, запоздало подумав, как бы остатки половицы не провалились и под ним. Боец ухватил парня за облегченный «Панцирь», модифицированный под военных сталкеров, однако попытка вытащить ногу провалилась. Хома мешком обвис в руках и никак не помогал, зажмуренные от ужаса глаза слезились.

– Оно не отпускает! – простонал он. – Овод, не бросай меня!

– Хватит придуриваться, вылезай давай! – грозно скомандовал военстал, но по его спине будто засквозил ледяной воздух.

Кто знает, что за тварь может скрываться в подвале заброшки. Они запросто могли потревожить спящего мутанта. Или… целое гнездо мутантов. Эта мысль вызвала еще большую панику.

– Давай, давай, вылазь! Ну! И где только тебя Колючий откопал на нашу голову? Совсем ты к службе непригодный!

Овод осекся: из-под пола донесся глухой стук. Несколько секунд стояла тишина, затем стук повторился, а когда Хома задергался на полу, звук перерос в монотонный. Застрявший боец с немым ужасом смотрел на своего товарища. И тот не выдержал.

Сорвав с плеча автомат, он попятился к двери – и тут же развернулся, чтобы опрометью броситься прочь. В страхе военстал выскочил на уже порядком потемневшую улицу. Осклизлые доски крыльца потеряли контакт с подошвами ботинок, когда их хозяин слегка притормозил. Тело повело назад, беглец со всего маху грохнулся спиной о наружную стенку, от чего позвоночник пронзило болью. Из покинутой избы разнесся по проклятой деревне надрывный вой.

Овод хватал ртом прохладный вечерний воздух, пока дыхание не перестало отдаваться в груди спазмами. Судорожно сведенные пальцы разжались, приклад оружия с тихим стуком уперся в крыльцо. Вой не стихал. Боец с трудом поднялся, несколько секунд постоял на месте, свободной рукой вытирая мокрое лицо, затем рванул на себя входную дверь.

В уши ударил высокий звук, сейчас больше смахивающий на визг. Внутри он казался оглушающе пронзительным, пробирал до глубины души.

Хома сидел на полу и верещал на одной ноте. Стук из подвала вторил этому бардаку, словно выбивая ритм. Овод поморщился от боли в висках, тут же легонько толкнул приятеля стволом.

– Заткнись, ладно? Мы с тобой и так опозорились по самые подштанники, хоть сейчас давай возьмем себя в руки.

– А? – спросил побелевший от ужаса напарник. Он седел на глазах, испугавшись внезапно возникшего рядом товарища.

– Вот тебе и «а». – Овод протянул руки и обвил ими Хому под мышками. – И-а. Хе-хе. И-а!

Истеричный смех бойца вперемешку с ослиным криком привел застрявшего в полу парня в чувство. Совместными усилиями многострадальная часть тела начала вылезать из пролома. Наконец оба вояки поднялись во весь рост.

Старший с облегчением перевел дух. Он ждал, что вместо ноги из дыры покажется окровавленная культя, но обошлось: целехонькая конечность не слишком уверенно стояла на сгнившем полу. Ее хозяин подумал чуть-чуть и полез обниматься со своим спасителем.

– Ладно, чего там. Отвали, говорю, – проворчал пристыженный военстал. Лицо горело от осознания недавней слабости. Надо же, чуть не сбежал, практически бросил напарника! Интересно, как бы этот лапоть вылез без посторонней помощи?

– Все, оправься, застегнись и не скули. Шагом марш искать жердь.

Овод пропустил Хому вперед и отправился вслед за ним. Глаза в полутьме развалюхи шарили по полу, выискивая непрочные места. Взгляд бойца вдруг упал на берцы идущего впереди бедолаги.

– Эй, ты где так обувку покоцал, несчастный? – изумился старший.

Сзади на подошве зияли четыре глубокие царапины. Из просеченного ранта во все стороный торчала суровая нить, прошивающая толстую кожу ботинка. По заднику будто