Шрифт:
Закладка:
Он затаился, он ждал, хотя и сам не знал, чего именно.
* * *
— Ника-а! — тихо позвала Даша. — Ты можешь зайти ко мне? Мне надоело пялиться на дверь.
Могло ли это быть трюком? Вполне. За последние дни Ника была проклята раз двадцать и официально объявлена врагом народа. Так что проигнорировать младшую сестру было проще всего — но только на первый взгляд. Отпуск заканчивался, Нике нужно было возвращаться в город, и больничный Даши не мог длиться вечно.
Так что очень скоро ей пришлось бы отпустить сестру при любом раскладе. Вопрос лишь в том, к чему это привело бы дальше.
Поэтому Ника вошла в комнату, и Даша могла бы сразу броситься на нее, цепь это позволяла. Но сестра сидела на кровати, грязная, измученная и вполне спокойная.
— Ты понимаешь, что можешь за это отправиться в тюрьму? — устало спросила Даша.
— Да, это было одним из вариантов, которые пришлось принять.
— Мне было хорошо — и тебе было хорошо.
— Мы обе катились черт знает куда, Даш. Ты умирала. Это не «хорошо».
— Но есть ведь и другое «раньше», — напомнила Даша. — То, которое было до замгарина. Я не уверена, что хочу вернуться туда!
— Придется… Я так точно вернусь.
— А если я — нет? Если снова начну принимать таблетки, что ты будешь делать тогда?
— Я не смогу тебя остановить, — признала Ника. — Но я хотела, чтобы ты сначала прошла через ломку, чтобы поняла, что эта мерзость делает с тобой и с твоим телом.
— Ты так и не сказала, что будешь делать, если я снова буду принимать его.
— Уйду.
— Куда?
— Да не важно, куда, просто прекращу с тобой общение.
— Со мной? С родной сестрой?
— Я не смогу иначе, — вздохнула Ника. — Это будешь не ты… Это будет Даша плюс «Белый свет». Мне это не нужно.
— Ты меня шантажируешь!
— Нет. Если у тебя есть право принять решение, то и у меня тоже.
Даша смотрела на нее так, будто готова была разрыдаться.
— Ну почему? — всхлипнула она. — Это же нечестно! Зачем тебе понадобилось снова быть нервной, дерганой, печальной?
— Не обязательно, что я буду такой всегда. Но, знаешь, если надо принять это, я уж лучше приму. Потому что, отказываясь от этого, я теряю нечто большее, — ответила Ника.
— Что, интересно?
— Себя. Замгарин — это дорожка, проторенная кем-то. И я вдруг поняла: я не знаю, куда она ведет. И проложили эту дорожку совсем не из благих побуждений.
— Этого ты точно знать не можешь!
— Я это могу знать и знаю, потому что я недавно попробовала сделать крохотный шажочек в сторону с этой дорожки, и ничего хорошего это мне не принесло.
Она рассказала сестре о том единственном дне, когда коллеги заподозрили, что она отказалась от замгарина. Даша не хотела верить. Это читалось по ее глазам, по поджатым губам, по отведенному взгляду. И до всей этой истории с передозировкой и ломкой она бы и не поверила, замгарин запретил бы ей.
Но теперь обмануться ей стало куда сложнее.
— Может, они все правы? — только и спросила она.
— Логика уровня «десять дураков не могут ошибаться», — усмехнулась Ника.
— Я серьезно!
— Я тоже. Знаешь, чем меня больше всего пугает замгарин? Он принимает решения за меня. Даша, я не пойду по второму кругу. Да, замгарин дает кучу преимуществ. Но я уже не верю, что они бесплатные. Делай выбор со знанием об этом.
Она наконец отстегнула Дашу, и бесполезная цепь со звоном упала на пол.
К двери Даша не бросилась, и уже это было не так уж плохо. Она, болезненно морщась, потерла ногу, потом поднялась и медленно пошла наверх. Телефон и возможность вызвать полицию ее не интересовали — ее интересовал душ. При деревенском домике он был более чем скромным, но после нескольких недель в подвале и это казалось чудом.
Нике хотелось получить от сестры ответ как можно скорее, но она понимала, что торопить Дашу бесполезно, и терпеливо ждала.
Сестра снова подошла к ней только поздно вечером с видом мрачным и решительным.
— Хорошо, — выдохнула она. — Я больше не буду использовать замгарин.
Тут уже Ника поддалась порыву, одному из тех, которые замгарин раньше делал невозможными, и обняла сестру. Даша, тоже от такого отвыкшая, рассмеялась и прижалась к ней.
— Поначалу нам будет трудно, конечно, — предостерегла ее Ника. — Да и дальше не станет легче, просто мы привыкнем.
— Ты о чем сейчас? О нервах?
— О нервах — это само собой. Я тебе говорю о том, что придется притворяться и маскироваться…
Вот теперь Даша отстранилась от нее, нахмурилась, словно задумавшись о чем-то.
— Я тебя не понимаю…
— Придется и дальше изображать, что мы все еще пьем замгарин, — терпеливо пояснила Ника.
— Что? Вот уж нет! Это свободный выбор!
— Ты просто с этим не сталкивалась еще…
— Уверена, ты преувеличила. Ну что они тебе сделают, в самом деле?
— Уволят, например, — мрачно предположила Ника.
— Ха, не осмелятся!
— Ты не знаешь Люду.
— Зато я помню ее интервью! Она сама не раз говорила, что каждый волен отказаться от замгарина в любой момент, это нормально. Как это будет смотреться, если она уволит тебя за такой отказ?
— Не думаю, что ее это остановит.
— Они не посмеют ничего нам сделать! — упорствовала Даша.
И в этом действительно была настоящая Даша — упрямая, как барашек, от рождения, а не подкорректированная в нужную сторону замгарином.
— Поступай, как знаешь, — пожала плечами Ника. — Но я о своем отказе распространяться не буду.
— А я всем расскажу! И все будет хорошо, вот увидишь!
Ника только кивнула. Она бы и сама не отказалась увидеть, как хорошо все будет. Вот только у нее уже появилось предчувствие, что обе они не спаслись сегодня, а движутся к большой беде.
Глава 6
Даша была уверена, что ее сестра не во всем права. Ника явно переоценила опасность, исходящую от замгарина. В самом деле, если бы этот препарат был наркотиком, о таком давно бы уже рассказали!
Так что проблема, вероятнее всего, была конкретно в Нике и Даше. Они же сестры, и у них замгарин вызывает опасное привыкание. Вот именно с этим Даша собиралась смириться и двигаться дальше.
Но скрывать, что она
