Андрей смотрел на ремонтную бригаду и недоумевал: как представители цивилизации, опередившей человечество в развитии на время его существования на Земле с эрой динозавров в придачу, могут заниматься, казалось бы, такой примитивной работой, как обслуживание и ремонт стыковочного отсека корабля. А где фантастические технологии, где автоматика, где искусственный интеллект и киберы? Молодые расы хотя бы привлекли, что ли.

– Вы ошибочно оцениваете возможности эволюции, переоцениваете роль мертвого разума и недооценивайте нашу расу, – прозвучал в голове землянина голос Джив-Тея. – Мертвый разум, то есть – искусственный, по-вашему,– уточнил он.– Да, мы – гарги, по сравнению с вами, ветхая древность. Наша раса старше большинства миров Конфедерации. Однако жизнь вносит свои коррективы в развитие разумных.

Голос умолк на время, но пси-контакт не разорвался. Коммодуль указывал на сопряжение с сознанием гарга. Да и по внутренним ощущениям в его мозгах до сих пор шуршали по нейронам.

– Для вас, молодых разумных, физический труд – своеобразная повинность. Технологии и практики не дают комфорта праздности. Это приходящее, поверьте, – пустился философствовать капитан. – Работники на площадке, как и другие члены экипажа космоносца, кто нашей расы, здесь находятся по большому везению и удаче! Я – не исключение. Жизнь в органическом теле, а тем более – служба в космофлоте Конфедерации – это уникальный счастливый лотерейный билет, если мерить категориями вашей планеты. И конкурс сюда в Гаргской Империи такой, как найти искусно ограненный бриллиант в отвалах песка посреди огромной пустыни.

Кроме того, эта модель космоносца, как бы поточнее выразиться… достаточно древняя. Такие корабли применяются во многих мирах нашей с вами Галактической Конфедерации Лран. Да и за ее пределами тоже встречаются частенько. Технический уровень миров разный, вот и нет здесь биоструктур и прочих прорывных для молодых рас технологий. Компромиссный вариант.

За два неполных года, проведенных вне родного дома, Андрей свыкся с телепатическим общением. Вначале пси-контакты шокируют, воспринимаются скорее как галлюцинация. Затем начинаешь нервничать, что внутренне «я», которое мое и ничье более, вдруг становится без твоего ведома доступно кому-то еще.

Он долго не мог спокойно относиться к телепатам. Шуровать в чужих мозгах без допуска или без веской причины им запрещалось. Коммодули пси-соединения фильтровали, но червячок сомнения долго сидел внутри.

Сейчас же, может, времени прошло достаточно, и привычка выработалась к пси-общению, может, Андрей для себя решил не заморачиваться суевериями и доверился ИскИну коммодуля, но монолог Джив-Тея не вызвал неприятных эмоций. Рано или поздно человечество разовьет телепатические способности. Если доживет.

Пешеходная дорожка, наконец, доставила их к выходу. Пассажиры челнока вместе с представительным эскортом зашли в просторное помещение. С шелестящей дрожью фосфоресцирующий экран дверей лифта закрылся, отрезая шумы стыковочного отсека.

Сквозь полупрозрачные стены поднимающегося лифта Андрей увидел их транспортник. Рядом с трапом, по которому спускался его отряд, открылся люк грузового отсека челнока.

Конструктив перекрытий и шахта, куда втянулся лифт, не дали возможности разглядеть стройную фигуру Элен Смит…

***

Его каюта была обставлена в спартанском стиле: ничего лишнего, только самое необходимое. Желаемое с действительностью совпадало. Дверь закрылась, и Андрей наконец выдохнул с облегчением. Усталость давала о себе знать.

По дороге сюда Джив-Тей поделился с ним информацией. Вернее, как поделился, Андрей спрашивал, а гарг не отмалчивался.

Насколько знал капитан, отряд землян пробудет на космоносце три дня, пока совершается прыжок в гипере. Конечной точки их маршрута Джив-Тей не знал. За трое суток они могут пролететь в гиперпространстве двадцать парсек, а могут и двадцать килопарсек. Это объяснялось законом временного замедления и эффектом прогрессивного смещения расстояний Руоаля.

Андрей не был силен в теории, но вкратце все сводилось к разнице пребывания в гиперпространстве. Как ни банально звучит, но чем дольше там находишься, тем большее расстояние можешь покрыть. Причем дальность полета увеличивается с геометрической прогрессией по времени.

Так переход на десять световых лет совершится за стандартные сутки, но за такое же время пролетишь тридцать парсек и два килопарсека. При желании световой год можно преодолеть за земную неделю, а можно и за пару минут. Это как на многополосном автобане: ты или по-черепашьи относительно других тащишься вдоль обочины, или несешься в закат на максимальной скорости возле разделительного барьера.

Три дня – небольшой срок, поэтому Андрей знал, что для них выделили первые попавшиеся свободные каюты. Не особо заботясь о внутреннем убранстве временного пристанища, новым пассажирам обеспечили исключительно самые насущные потребности. Пища, отдых, личная гигиена.

Отряд Александрова занял отдельный отсек, или как здесь говорили – куб где-то в глубине корабля, рядом с отсеком для технического персонала третьего ремонтного уровня второго истребительного крыла. Другими словами, рядом с обслугой цеха воспроизводства дронов, маяков-ретрансляторов, истребителей и прочей мелкой летающей всячины.

Лейтенант сел в единственное кресло и стал распаковывать свой нехитрый багаж. Парадная форма, похожий на шкатулку блок с информ-кристаллами, кейс с оружием и треугольная книга – таковым было его имущество.

Андрей бросил сумку на выдвинутый из ниши столик и скептически осмотрел разложенные перед ним на кушетке вещи.

Трель электронного зуммера отвлекла лейтенанта от мыслей.

– Да, входите, – он переложил на стол шкатулку, сбросив сумку на пол.

Стальная поверхность-пленка двери стала прозрачной, пропуская гостя. Им оказался сержант О’Брайен.

– Взвод размещен по каютам, сэр, – доложил он.

– Хорошо, – Андрей одернул китель, с прищуром поглядев на заместителя. – Сержант, ситуация требует от нас принятия чрезвычайных мер безопасности. Выставьте перед дверью отсека пост охраны. В нашем расположении на период перелета не должно находиться посторонних. Вход разрешается только по моему личному распоряжению. Запрос по внутренней сетке отряда на мой коммодуль. Линию выделим по протоколу «часовой».

– Есть, сэр!

– Можете идти.

Сержант лихо отсалютовал. Дерзость их командира разгоняла черные мысли, что злили О’Брайена после высадки. Ехидная улыбочка от столь наглого приказа ему грела душу.

«То-то повеселимся, когда начальство космоносца узнает о новых порядках на собственной посудине, – ухмыляясь, ликовал сержант, покидая каюту лейтенанта. – Этот русский чертовски веселый мужик! Тоска нам не грозит – это точно!»

– Ради интереса посмотрим: оценят мою шутку или нет, – проговорил себе под нос Андрей, когда остался один. – Подергаем льва за усы. Если меня действительно курируют сильные мира сего, то все спустят на тормозах,