– Вы издеваетесь? Да я выгляжу как карикатура на саму себя! Лицо как расплавленное. – Я резко развернулась в кресле, отчего лиловая накидка пошла рябью. – И такое ощущение, что из кожи выкачали всю влагу!

За считаную долю секунды Тилли Кребтри превратилась из радушно щебечущей хозяйки в огнедышащего дракона. Я перепугалась.

– Да кем ты себя возомнила, черт тебя дери? И пяти минут не проработала в «Богине»! – Она ткнула в меня парой влажных салфеток. – Я Афине все выскажу. Подослала непонятно кого, когда я просила адекватного репортера!

Я вынула из сумки телефон и сфотографировала свое изуродованное лицо. Затем, схватив салфетки, с неимоверным облегчением соскребла с него мерзкий тональный крем – весь без остатка. Напоследок повернулась к зеркалу левой стороной. По щеке, где чувствовалось покалывание, расползлись уродливые красные пятна.

Горстка сотрудников универмага наблюдала, как я собираю сумку, допиваю остатки шампанского и ухожу. Хорошо, не пришлось появляться на публике в образе горгульи.

Не успела я переступить порог офиса, как Афина вылетела из своего кабинета с видом ангела мести.

– Леони, на пару слов. Немедленно.

Я поплелась за начальницей, облаченной в тесный костюм из ткани «гусиная лапка». Она захлопнула за мной стеклянную дверь, которая возмущенно завибрировала.

– Какого черта ты себе позволяешь? Без году неделя, а уже умудрилась оскорбить мою близкую подругу!

– Афина, она зацементировала мне лицо своим новым кремом так, что я стала похожа на маску смерти. – Я повернула голову вправо. – И заметьте: сегодня утром никакого раздражения не было.

Начальница прищурилась, изучая покраснение. Я тем временем достала мобильник и ткнула ей чуть ли не в нос свои последние фотографии.

Она отшатнулась:

– Господи! Что это?

– Это я, замурованная в тональную основу из новой гаммы Тилли.

Афина недоуменно уставилась на меня:

– Ты просто никудышный фотограф.

Боже, дай мне сил! Я бы много отдала, чтобы вновь оказаться в редакции «Вестей Силвер-Несса».

Афина скрестила на груди свои худосочные руки, зазвенев по меньшей мере дюжиной браслетов.

– Твоя задача – найти достоинства, а не выпячивать недостатки. Какова текстура? Мягкая ли? Шелковистая? Или, например, цена? Насколько конкурентоспособна на рынке?

– На ощупь крем как бетон, а цена за бутылочку в 50 мл просто запредельная. На такие деньги можно неделю прокормить семью из четырех человек.

Она сердито сощурилась:

– Не нравится мне твое отношение, Леони. Совсем не нравится.

От страха сводило живот, однако я стояла на своем. С какой стати я буду врать и писать восторженный отзыв о таком товаре? Я еще раз взглянула на фотографии в телефоне – просто грабитель банка с натянутыми на голову капроновыми колготками.

Афина начала разглагольствовать о преданности «Богине» и лично ей, но это только подстегнуло мое негодование. Она же не хотела, чтобы я сочиняла небылицы?

Раздражение на коже возле уха не проходило. Я наклонила голову и откинула назад непокорные локоны.

– Афина, умоляю, взгляните повнимательнее. – Она присмотрелась к красным пятнам. – Когда я шла на презентацию, никаких пятен не было. Это все из-за тонального крема.

Уголок рта мисс Мэйхью дрогнул.

– Не может быть. Ты просто не заметила.

– Ничего подобного.

У Афины от ярости свело челюсти; казалось, она вот-вот взорвется. По счастью, в дверях кабинета появилась Орион:

– Афина…

– Ты что, не видишь, я занята?

Не обращая внимания на угрожающее выражение лица начальницы, Орион продолжила:

– Вам обязательно нужно посмотреть. Я только что получила письмо от двух сотрудниц универмага «Саския» – они тоже были на презентации Тилли Кребтри.

– Ну и что?

– Обе вызвались попробовать макияж Тилли на основе тонального крема «Глориус».

Афина нетерпеливым жестом поторопила помощницу:

– Ну и?

– Кожа обеих женщин воспалилась через десять минут после нанесения крема. Как у Леони.

Взгляд Афины стал еще жестче, хотя она промолчала.

– Прежде чем вы спросите, – спокойно продолжала Орион, – они прислали фотографии.

Мисс Мэйхью метнулась к дверям.

– Покажи, – потребовала она, выходя из кабинета.

Орион приподняла верхнюю губу в стиле Элвиса и последовала за начальницей к своему компьютеру, а я, естественно, за ней.

– Вот, пожалуйста.

Она щелкнула мышкой на присланные изображения, и на экране открылись две фотографии обиженных женщин с точно такой же красной сыпью на щеках, как у меня.

– Они слышали разговор Леони с мисс Кребтри и, зная, что Леони работает в «Богине», решили с нами связаться.

Афина склонилась к экрану, сердито выпятив губу. От напряжения у нее на виске начала пульсировать жилка.

– Публиковать после такого положительный отзыв было бы неэтично и неприемлемо, – убежденно сказала я. – Только представьте, в какое положение такой отзыв поставил бы журнал!

Афина заскрежетала зубами. Ее правая нога в туфле на скошенном каблуке нервно застучала по полу.

– Я поговорю с Тилли. Объясню ситуацию и все улажу. – Она смерила меня взглядом. – И посоветую ей вернуть «Глориус» на стадию разработки.

Мы с Орион смотрели ей вслед, пока она дефилировала к своему кабинету. У дверей Афина обернулась:

– Надеюсь, вы проявите не меньше усердия и ответственности, работая над проектом «Аванти». Я возлагаю на тебя большие надежды, Леони. Не подведи.

По-моему, это была пассивно-агрессивная угроза.

За три первых дня, проведенных в «Богине», я вымоталась так, будто проработала там безрадостные и мучительные полгода.

Орион по секрету рассказала мне о кумовстве Афины, и я не могла предать ее доверие. Насколько мы могли судить, никто не знал, что Керри – племянница мисс Мэйхью. А если и знали, то не подавали виду.

Я держала эту информацию при себе, стараясь не позволять обиде вырваться наружу. Обидчивость была мне несвойственна, и я не хотела становиться озлобленной неудачницей.

Керри мне, в общем, понравилась, хотя выглядела несведущей и растерянной. Большую часть времени она проводила на «материнском корабле», как называли кабинет Афины мои коллеги.

Что же касается моего проекта с участием «трех граций», то он разрастался не по дням, а по часам и висел надо мной зловещим дамокловым мечом. В среду утром Афина поинтересовалась темой для фотосессии, и я выдала несколько идей, включающих космический антураж и дискотеку семидесятых, от которых она отмахнулась.

– Не стильно, Леони. Мы должны задавать тон.

«Интересно, какой тон мы задаем, беря на работу по блату?» – подумала я, опускаясь обратно в кресло.

Какое же огромное облегчение я испытала, когда моя первая неделя в «Богине» подошла к концу. Она утонула в море восторженных отзывов и комплиментов в адрес омолаживающей зубной пасты, новейших дезодорантов с солью Красного моря и прочих штучек.

Я забрала