выхода, кроме как извлечь максимальную выгоду из той передряги, в которую вляпалась, не было. В конце концов, это всего лишь работа. Если продержусь хотя бы несколько месяцев, авось подвернется что-то еще в другом журнале или газете.

Перед мысленным взором мелькнула самодовольная улыбка Майлза, и я заморгала, чтобы отогнать видение.

Чтоб меня! Поверить не могу, что так сплоховала.

Подойдя к охраннику с хмурым лицом, я предъявила приглашение и удостоверение сотрудника «Богини». Он направил меня на четвертый этаж.

Я вошла в лифт вместе с группой других журналисток, которые гадали, повезет ли увидеть последнего бойфренда Тилли, актера Дилана Макнайта. На выходе из лифта нас встретил другой охранник и провел в огромный зал, отделанный лиловым атласом. У входа, а также в каждом углу помещения стояли римские урны с лиловыми и белыми цветами. На огромном настенном экране прекрасная незнакомка с самой совершенной кожей, которую мне доводилось видеть в жизни, бежала по старинному замку.

В одной из зеркальных колонн я заметила собственное озабоченное выражение и потянулась за стаканом воды к проходящему мимо официанту. Мне срочно требовалась влага. Подумать только! Совсем недавно я писала о пропавших мусорных контейнерах, чайках, вырывающих у туристов чипсы, и угрозе закрытия местной библиотеки.

Раздался взрыв восторженных аплодисментов, от которого я чуть не выронила стакан. Я повернулась к собравшейся толпе как раз в тот момент, когда из-за лиловых занавесок, подобно королеве, выплыла Тилли Кребтри. Она то и дело отводила назад копну темных волос и обнажала зубы, словно хотела кого-то укусить. Наконец, широко раскинув руки, как будто собиралась всех благословить, она произнесла:

– Добро пожаловать на презентацию «Глориус»!

Дождавшись, пока стихнут восторженные аплодисменты, Тилли заговорила о том, что для нее значит нести в массы такой потрясающий продукт.

Я завороженно смотрела на ее гладкий лоб, на котором не появлялось ни единой морщинки, даже когда она двигала бровями.

– «Глориус» – настоящая революция в макияже, – вещала она, меряя шагами сверкающую сцену. – Неважно, сколько вам лет, молоды вы или не очень, эта основа станет для вас источником блаженства.

«Кое-кто предпочел бы ночь с Генри Кавиллом», – подумала я.

Мимо пронесся официант с подносом, уставленным фужерами с шампанским – как раз то, что нужно, чтобы продержаться, так как уйти отсюда в скором времени я даже не мечтала.

– Мадам, бесплатный подарок от мисс Кребтри, – произнесла лучезарно улыбающаяся девушка с раскачивающимся из стороны в сторону хвостиком.

– Благодарю.

Когда она исчезла в облаке пьянящего парфюма, я поставила бокал на соседний столик, чтобы рассмотреть подарок поближе. Внутри мешочка из лилового атласа среди россыпи цветочных конфетти лежал набор экстравагантных бесплатных товаров: розово-золотая пудреница Swarovski, крем для рук с золотым блеском и серебряный футляр для помады, усыпанный бриллиантами. А еще пара фирменных теней от Тилли Кребтри.

Я восторженно ахнула, как ребенок в рождественское утро. Невероятно! Бог знает, сколько стоил каждый из этих бесплатных мешочков.

– Мисс Леони Бакстер? – раздался над толпой несколько охрипший женский голос. – Леони Бакстер из журнала «Богиня»?

Я схватила свой бокал и сделала огромный глоток. Шампанское мне точно понадобится. Зажав мешочек с подарками правой рукой, я вскинула левую вверх:

– Я здесь!

Все головы разом повернулись ко мне.

– Следуйте за мной, – улыбнулась девушка, вручившая подарок. – Насколько я понимаю, вам назначена встреча с мисс Кребтри для тестирования нашей революционной гаммы «Глориус»?

– Э-э… да. Верно.

– Тогда прошу сюда.

Мы пробрались сквозь толпу мимо все еще бегущей по замку рекламной красавицы. Пусть она и узница замка, зато какая идеальная кожа!

Девушка с раскачивающимся хвостиком завела меня направо, минуя очередной занавес и пару охранников, в отдельную комнату, обставленную мебелью лазурного цвета. Внимание привлекало огромное зеркало со слепящей подсветкой.

– Добро пожаловать! – защебетала Тилли. – Вы, должно быть, Леони? – Мы пожали друг другу руки. – Мы с Афиной давние подруги. Правда, она чудо?

– О… не то слово, – заикаясь, выговорила я.

– Кофе, мерло, зеленый чай?

– Спасибо, не надо, – заверила я, покачав своим бокалом, прежде чем поставить его вместе с подарочным мешочком на стильный туалетный столик.

– Что ж, прекрасно! – машинально отозвалась Тилли, изучая мое лицо, и коснулась кожи у носа. – Суховато. Нос недостаточно влажный, негодница.

– Хорошо, что я не собака, – пошутила я.

Шутка вызвала лишь любезную полуулыбку.

– Так, средиземноморский загар, – заключила она, оценивающе отступая на шаг. – Испанка?

– Итальянка. По маме.

– Превосходно, превосходно! Мы этим воспользуемся, – пообещала она и потянулась за стеклянной бутылочкой с ярко-лиловой крышкой. Мутная жижа внутри напомнила те редкие случаи, когда Харли получала слишком много лакомств.

Одна из ассистенток театрально расправила и закрепила у меня на шее накидку из лилового полиэтилена. Тилли незамедлительно приступила к работе, нанеся сначала очищающее, а затем тонизирующее средство. Потом выдавила на ладонь немного подозрительно выглядящего тонального крема и вымазала им мое лицо, без конца смешивая и промакивая губкой.

Она суетилась вокруг меня, как художник перед мольбертом или как неугомонная марионетка. Я откинулась на спинку кресла, шурша накидкой и стараясь не думать о своем дебюте в «Богине». Его нельзя было назвать успешным.

Через какое-то время возникло странное ощущение.

– Ничего, что кожа немного стянута? – спросила я.

Тилли проигнорировала вопрос и продолжила наносить тональный крем.

Кожа на лице раздражалась все больше, а участок вокруг левого уха возмущенно покалывал. Что происходит? Так и должно быть?

Наконец Тилли отступила назад и принялась восторгаться своим творением.

– Вы только посмотрите! Взгляните на себя!

«Как я на себя посмотрю, если ты загораживаешь зеркало?» – хотела крикнуть я.

– Одну минутку.

Она отошла в сторону, предоставив мне обзор.

Я приоткрыла один глаз, потом другой.

Из зеркала пялилось жуткое, напоминающее маску существо. Кто это? Я себя не узнала. Мамочки! На меня было страшно смотреть!

Я силилась заговорить, но лицо словно окунули в бетон. Это была не я, а восковая голова из фильма ужасов. Тогда я попыталась улыбнуться – вышло еще хуже.

– Я сама на себя не похожа, – процедила я задеревенелыми губами, как бездарный чревовещатель. – Что вы из меня сделали?

– Это ты, только лучше, – ответила Тилли с маниакальной улыбкой. – Просто итальянская богиня!

– Скорее, экспонат Музея мадам Тюссо, – пробурчала я.

– Прошу прощения?

– Экспонат Музея мадам Тюссо, – повторила я, все больше раздражаясь. – Послушайте, мисс Кребтри, я знаю, вы мечтаете увидеть на страницах «Богини» положительный отзыв о ваших новых кремах, но это…

Я вспомнила о романтической красавице из рекламы, которую крутили на повторе в главном зале. Я стала чудовищем, от которого она убегала! Мое лицо словно обернули резиной.

– Вас что-то не устраивает?

Я хохотнула – насколько