Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Центурионы - Жан Лартеги

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 149
Перейти на страницу:
занимался с ними любовью на маленьких песчаных полосках берегов Чёрной реки, в их домах на сваях… и ни разу, ни разу у меня — католика и немного пуританина — не было ни малейшего чувства греха, потому что, видишь ли, таи, в отличие от любой другой расы на земле, не имеют понятия о первородном грехе. А теперь эти парни заразили их всех своей грязной болтовнёй!

Ночь опустилась внезапно как театральный занавес. Зажгли несколько бамбуковых факелов, которые отмечали изгибы дороги на чёрном склоне горы. Вслед за тем Лескюр разразился громким хохотом, и все они слушали его в священном ужасе. Как будто какой-то дьявол, воспользовавшись его безумием, овладел им и говорил его устами. Бессвязный поток слов порождал сумасбродные видения.

Это была великая процессия проклятых, направлявшихся к месту Страшного суда, и ангелы зажгли свои факелы, чтобы никто не мог убежать в темноте. Высоко над ними восседал на троне бог с огромным животом и круглыми, как жернова, глазами. Скрюченными, похожими на когти руками он горстями хватал людей и рвал их зубами на части: праведных и неправедных, чистых и нечистых, верующих и неверующих — всех одинаково. Всё было угодно ему, ибо он жаждал плоти и крови. Время от времени он внушительно рыгал, и ангелы аплодировали с криком: «Да здравствует президент Хо!» Но он всё ещё был голоден, и поэтому начал пожирать уже их, но, даже когда он ломал их кости зубами, ангелы продолжали кричать: «Да будет его жизнь долгой!»

Совсем рядом прогремел взрыв, полыхнуло красное, и отражённый звук усилился отголосками прямо через гору.

— Господь Всемогущий, — сказал де Глатиньи, — самолёты сбросили несколько бомб замедленного действия, а мы должны идти в ту сторону.

Бомбы замедленного действия были одной из его идей. В ходе нескольких воздушных разведок он заметил, что едва заслышав звук самолёта, вьеты немедленно исчезали, бросая свою работу на устраиваемой тропе. Они не возвращались до темноты. Он сказал об этом генералу, и тот дал ему свободу действий. И теперь пятьдесят процентов бомб оснащались взрывателями с задержкой от двух до десяти часов.

Бомбардировка была около 11 часов утра. Таким образом большинство бомб взорвётся между десятью и двенадцатью часами ночи. Он поискал взглядом часы на запястье, забыв, что их у него отобрали. Теперь у него было только обручальное кольцо. Вьеты конфисковали и обручальные кольца, но пленные сказали, что это религиозные предметы, и поэтому их вернули обратно. В его случае это действительно было так.

Всю свою жизнь он провёл под знаком Христа, который проповедовал мир, милосердие и братство… и в то же время он организовал установку бомб замедленного действия на аэродроме Кат-Би в Хайфоне.

— Что у тебя на уме? — добродушно спросил Эсклавье. — Ты женат?

— Да, у меня жена и пятеро детей.

— Образцовая жена и пятеро детей, обучающихся у иезуитов?

— Нет, только двое у иезуитов, остальные — девочки.

— Это прекрасно, твоя жена будет терпеливо ждать, пока ты вернёшься, и тогда наберётся ровно полдюжины.

— Ты слышал бомбы?

— Ну и что из того? Идёт война, и мы не можем допустить, чтобы Ханой был захвачен.

Колонна снова тронулась в путь. Сквозь просвет в облаках луна несколько минут освещала длинную вереницу пленных, поднимавшихся на холм, их наклонённые вперёд тела. Посреди дороги неподвижно и молчаливо стояли грузовики, буксировавшие артиллерийские орудия калибра 105-мм с надписью «Сделано в США». Проходя мимо, де Глатиньи считал их. Их было ровно двадцать четыре — отчёты разведки снова оказались верными. Орудия стояли в оригинальных чехлах, их буксировали короткобазные «Джи-эм-си» или «Молотовы», которые лучше подходили для грязи. Американцы передали эти пушки Чан Кайши; коммунисты либо купили их у генералов, либо забрали во время большого поражения Гоминьдана, а затем отправили Вьетминю, чтобы продолжить ту же войну.

Во главе колонны партия солдат, освещённых дымными бамбуковыми факелами, судя по всему, руководила движением. Дальше дорога была перерезана.

— Мау-лен! Мау-лен! — Крик переходил от человека к человеку и обратно.

Дорога, вырубленная в склоне горы, обвалилась на пятьдесят метров. Тысячефунтовые бомбы были весьма эффективны, и вьетминьский муравейник закипел, как будто его разворошили палкой. Тайские мужчины, женщины и дети, орудуя кирками, корзинами и даже голыми руками, деловито переносили землю, чтобы заполнить воронки, и укладывали камни вдоль внешнего края, чтобы удержать землю на месте. Их было около тысячи, они пришли из деревень, расположенных в нескольких днях пути отсюда. Ими руководили несколько кан-бо — они продолжали петь патриотические песни и скандировать лозунги сначала на тайском, а затем — вьетнамском языках. Руководитель подавал реплику, и они все повторяли за ним, продолжая работу.

— Да здравствует президент Хо!

— Да здравствует генерал Зяп, который привёл нас к победе!

— Да здравствуют славные воины Народной Армии!

Ниже, на краю свежей воронки, лежали пять искалеченных тел — жертвы взрыва бомбы замедленного действия. Но де Глатиньи был единственным, кто их видел, ибо кули, зачарованные заклинаниями, совсем забыли о них, а другие пленные, не чувствующие ничего, кроме собственного изнеможения, не потрудились посмотреть — их это не касалось.

— Боже милосердный…

Де Глатиньи не знал, чего хотел от Бога, его молитва была смутной и сбивчивой. Ему хотелось быть рядом с кули, разделить с ними опасность. Ещё одна бомба взорвалась посреди массы женщин, мужчин и детей, и взрыв сбил пленных с ног. Тай с раздробленной ногой завизжал в темноте, как дикий зверь; несколько окровавленных тел, покрытых землёй, больше не двигались. Скандирование прекратилось. Но вдруг зазвучало снова, сначала слабо, потом всё громче и громче: «Хо Ти Тить, муон нам… Зяп, муон нам».

— Мау-лен, мау-лен!

При свете факелов пленные проходили мимо трупов и раненых, за которыми ухаживали санитары с повязкой из белой марли, натянутой на нос и рот. Скандирование преследовало их и гнало вперёд.

Де Глатиньи перекрестился и почувствовал на плече дружеское пожатие руки Эсклавье:

— Мы все страдаем от угрызений совести и сожалений — вот почему мы проигрываем.

В течении ночи прогремели ещё три взрыва. Каждый раз Глатиньи вздрагивал, каждый раз он чувствовал руку друга на плече.

Внизу снова послышался шум автомобильного движения. Теперь грузовики могли проехать, и их рёв на каждом повороте становился громче, по мере того как конвой постепенно приближался к колонне пленных. Французам приказали отойти на обочину, и чёрные машины, похожие на огромных неуклюжих жуков, неспешно прогрохотали мимо них.

Склоны становились всё круче, люди скользили и пошатывались на тропе, пот капал им в глаза. Некоторые упали, и товарищам пришлось помочь им снова подняться. Махмуди,

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 149
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Жан Лартеги»: