Шрифт:
Закладка:
Взяв трех своих помощников, которым он доверял, Мансур приступил к действию. Он давно уже наблюдал за Тарбушей и поэтому в общих чертах знал его образ жизни. Тарбуша редко встречался с Кассабом — лишь в тех случаях, когда ему надо было передать деньги или получить какие-то указания. Все остальное время Тарбуша находился в городе. В этом имелся свой резон — Тарбуше незачем было слишком часто встречаться с Кассабом, необходимо было соблюдать конспирацию. Мансур знал даже, где именно бандит проживает. Жил он в небольшом домике на окраине города, причем в одиночестве. Никогда Мансур не видел рядом с Тарбушей никакого-то другого мужчины, ни женщины. Лет Тарбуше было примерно сорок — сорок пять, никакой особой прытью и ловкостью он, похоже, не отличался, равно как и какими-то особенными приметами. И это все, что Мансур знал о личности Тарбуши. А больше до поры до времени ему и знать ничего о нем было не нужно.
Откуда Мансур мог знать о том, что Тарбуша связан с Кассабом и, более того, является важным передаточным звеном между Кассабом и Кудратуллой? А откуда вообще хороший сыщик знает что-либо о преступниках? У хорошего сыщика имеется множество способов собрать информацию о человеке, кем бы этот человек ни был и какой бы скрытный образ жизни он ни вел. Всех способов и возможностей не перечислишь, да и стоит ли? А Мансур был хорошим сыщиком. Оттого он и знал много чего о Тарбуше, оттого и был уверен, что он — бандит из шайки Кассаба, да и не просто бандит, а личность, которая пользуется особым доверием у главаря шайки. Мансур был в этом уверен на девяносто девять процентов благодаря собранной о Тарбуше информации и вдумчивому анализу этой информации.
Помимо того, Мансур кое-что знал и о характере Тарбуши, и о его привычках. Например, о том, что Тарбуша живет один, у него нет ни семьи, ни друзей, и по характеру он осторожный и боязливый. И коварный, то есть способный на любой жестокий поступок в отношении любого другого человека. Этакий зверь-одиночка. А еще — Тарбуша любил деньги. Видимо, по этой самой причине он осмелился на рискованную игру — утаивать часть денег, полученных от Кудратуллы. Игра и в самом деле была рискованная, потому что если бы Кассаб о ней прознал, то, должно быть, Тарбуше пришлось бы худо. И тем не менее Тарбуша играл в эту, по сути, смертельную для него игру.
Все это, вместе взятое, давало кое-какое представление о Тарбуше. И достаточное для того, чтобы попытаться его завербовать в качестве осведомителя. Да и не только как осведомителя, а как самого настоящего агента, который, помимо предоставления сведений, может еще и участвовать во всяческих хитроумных комбинациях агентурного свойства.
До поры до времени Мансур Тарбушу не трогал, лишь собирал по крупицам о нем сведения. Инспектор не видел реального смысла вербовать Тарбушу, потому что до Кассаба ему не добраться. А если так — то какой смысл в вербовке Тарбуши? Пускай он до поры до времени, что называется, потрепыхается на крючке. А дальше будет видно.
И вот, похоже, нужный момент настал. Теперь инспектор Мансур — не один, теперь он часть могущественной силы. Его ничуть не смущало, что, по сути, он агент иностранной разведки. Это была не просто иностранная разведка, это была советская разведка, это был могущественный КГБ. Мансур не имел ничего против Советского Союза и, соответственно, его разведки. Наоборот, он симпатизировал этой стране, а если так, то и ее разведке. А вот некоторые западные державы вместе с их политикой он терпеть не мог. Логического обоснования такой симпатии с одной стороны и антипатии с другой стороны у Мансура, можно сказать, не было. Все большей частью происходило на чувственном, эмоциональном уровне. И Мансура это вполне устраивало. В конце концов, любой нормальный человек прежде всего руководствуется собственными эмоциями и чувствами, а уж затем всяческой логикой и доводами разума.
Глава 11
Вербовка Тарбуши
Итак, вместе с тремя помощниками Мансур приступил к первому пункту плана — вербовке Тарбуши. Разумеется, инспектор не сказал своим помощникам, что такая вербовка прежде всего нужна не самому Мансуру, а советским разведчикам. Знать это помощникам было совсем не обязательно — неизвестно, как бы они отреагировали на такие слова Мансура. Впрочем, ни о чем таком помощники у Мансура и не спрашивали. Вербовка осведомителя, по сути, была обычным полицейским делом, а потому — о чем спрашивать? Нужно постараться качественно сделать порученную часть дела, а все остальное понятно и без вопросов.
Прежде всего необходимо было установить, где сейчас находится Тарбуша. В конце концов, он мог быть где угодно, даже за пределами Бейрута. Мало ли какие у него могли быть дела?
Было раннее утро, и потому логичным было предположить, что Тарбуша у себя дома. Место жительства Тарбуши Мансуру было известно, поэтому, в скором темпе добравшись до его жилища, Мансур с помощниками установили тайное наблюдение за домом. Дом был как дом, как многие дома на окраинах Бейрута: низенький, неказистый, сложенный из дикого камня, с двумя узенькими оконцами, выходящими на улицу, и высоким каменным забором с узкой деревянной калиткой. Дом стоял в ряду других таких же жилищ, и это для Мансура и его помощников было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что по улице с раннего утра сновало много народа, и значит, Мансуру с помощниками легко можно было затеряться в этой толчее и не обращать на себя внимания. Плохо потому, что в такой людской кутерьме запросто можно было не углядеть Тарбушу и упустить его. Тем более что лишь один Мансур знал Тарбушу в лицо, а вот помощники — не знали. Но приходилось мириться с тем, что имеется, тем более что никакого другого способа выявить Тарбушу у сыщиков не было.
Бо€льшую часть дня Мансур и его помощники промаялись у дома, в котором обитал Тарбуша. Но безрезультатно. Из дома никто не выходил, и в дом никто не входил. Даже никто не останавливался, проходя мимо дома. Из всего этого следовал лишь один вывод, и вывод этот был удручающим: похоже, Тарбуши дома нет, и когда он будет — неизвестно. А где
