Шрифт:
Закладка:
— Скорее всего, в Москве думают так же, — поддержал резидента его второй помощник. — Дипломатический способ решения проблемы — это, конечно, замечательно. Но тут — Кассаб, который возомнил себя спасителем отечества и затеял собственную игру. Кровавую игру! Вчера он убил одного похищенного, сегодня или завтра может убить другого, третьего… Всех! Какая уж тут дипломатия?
В это самое время за окном раздался звук мотора.
— А вот и посол! — сказал второй помощник. — Уверен, сейчас он повторит нам то же самое, что сказал вам я! Как говорится, другого мнения быть не может!
Это был не посол, а один из его помощников. Впрочем, в данном случае это было неважно.
— Ну что? — с нетерпением спросил второй помощник. — Какие вести обрушились на наши головы? Вы связались с Москвой?
— Связались, — ответил сотрудник посольства. — С тем, собственно, я и приехал, чтобы сообщить вам.
— Ну, ну? — раздались сразу несколько нетерпеливых голосов.
— Москва очень обеспокоена создавшейся ситуацией… — начал посольский работник.
— Этого ты мог бы и не говорить! — перебил его третий помощник. — Говори по существу!
— По существу — в Москве надеются, что мы здесь, на месте, придумаем какой-то свой способ, с помощью которого удастся освободить заложников, — сказал человек из посольства и добавил: — Действенный, эффективный и беспроигрышный способ. Москва обещает оказывать нам всякое содействие.
— Ну, что я вам говорил! — воскликнул второй помощник. — Как я говорил, так и вышло! Там, в Москве, небось тоже понимают…
— В самом деле, — поддержал второго помощника первый помощник. — Кассаб и дипломатия — это просто-таки несовместимые понятия! Спасибо Москве, она развязала нам руки!
— Есть еще что-то? — спросил резидент у сотрудника посольства.
— В целом все, — ответил человек из посольства. — Посол лишь просит, чтобы вы держали его в курсе событий. По мере возможности…
— По мере возможности будем держать, — пообещал резидент.
— Хорошо, — сказал человек из посольства. — Еще посол спрашивает — как быть с ответным письмом Кассабу. Писать его или не писать?
— Обязательно нужно написать, — сказал резидент. — И передать его Кассабу тем же самым способом, что и прежнее письмо.
— Но как… — Человек из посольства не договорил и недоумевающе развел руками.
— Передадим мы, — сказал резидент. — Ваше дело — его написать. Кстати, что будет в письме на этот раз? Что посоветовала Москва?
— Мы хотим сделать вид, что соглашаемся на все условия Кассаба, — сказал человек из посольства. — Вместо одного месяца мы будем просить, чтобы он подождал всего две недели.
— Это правильно, — одобрил резидент. — Это называется — сыграть на самолюбии оппонента. Пускай Кассаб почувствует себя значимой фигурой. Пускай его тщеславие вскружит ему голову. Сражаться с тщеславным врагом намного проще. Тщеславный враг глух и слеп, он никого не видит и не слышит, кроме себя самого. Итак, мы ждем письмо. Все остальное — дело наше.
* * *
Разработка плана заняла довольно-таки много времени. Кончился день, за ним наступил и кончился вечер, настала ночь, а пятеро людей — резидент советской разведки, три его помощника и новоиспеченный агент, он же полицейский инспектор Мансур — все размышляли над планом спасения похищенных людей.
Помимо действий, план должен включать в себя и всевозможные психологические моменты, он должен был учитывать и возможные действия той силы, против которой план был направлен. И даже не одной силы, а сразу нескольких: первая сила — это Кассаб, вторая — это те, кто за ним маячит, а ведь возможны еще и какие-то другие силы — такие, о которых ни советская резидентура, ни ливанский полицейский инспектор Максуд даже понятия не имеют. И всю эту мешанину надо было предвидеть, учесть, предугадать и предвосхитить ее возможные действия и противодействия — да мало ли что еще?
В конце концов уже почти к середине ночи план был готов. Понятно, что в самых общих чертах и направлениях, без учета всяческих нюансов, которые на данном этапе просто невозможно было предвидеть и учесть. Эти самые нюансы должны были учитываться и корректироваться уже по ходу выполнения плана. Тем более что далеко не все зависело от пятерых разработчиков плана, в нем должны были принимать участие и другие люди. Без этого — никак. Ну а где другие люди, там и другие мнения, и, соответственно, другие действия. При этом и мнения, и действия могут не совпадать с мнениями и действиями разработчиков плана.
— Одно меня смущает, — устало потер лоб первый помощник резидента. — То, что мы задумали, может, и хорошо. Да вот только… А вдруг этот Кассаб передумает и все переиграет? Допустим, надавят на него его покровители, он и переиграет? Изменит, так сказать, правила игры… И что тогда?
— Он не передумает, — возразил на это Максуд. — Во всяком случае, так скоро. Его самолюбие не даст ему передумать. Самолюбивые люди упрямые. Зачастую они настолько упрямы, что действуют во вред самим себе. Не понимая этого…
— Хорошо, если оно так, — вздохнул первый помощник. — Но ведь есть еще и второй момент. Покровители Кассаба, черт бы их побрал. Скорее всего, профессиональные разведчики, ничем не хуже нас. А если так, то у них должно быть собственное видение ситуации. И потому они запросто могут предпринять какие-то действия, которые предугадать очень непросто…
— Ну отчего же? — не согласился резидент. — Во-первых, кое-какая информация об этих таинственных личностях у нас все же имеется. Разве не так?
— Имеется, — согласился первый помощник.
— Ну, а если имеется, то на ее основании мы можем сделать кое-какие выводы, — сказал резидент. — Можем или не можем?
— Можем, — не меняя выражения лица, сказал первый помощник.
— А если можем, то, значит, и обязаны, — произнес резидент. — А выводы, по моему мнению, такие. Кассаб, похоже, и впрямь закусил удила и не желает слушать ничьей команды.
— Ну, а раз он их закусил, то что должны сделать те, кто им управляет? — риторически вопросил резидент.
— Всеми силами и способами заставить его слушаться поводьев, — сказал Максуд.
— Вот именно, — сказал резидент.
— У нас есть фора во времени. Думаю, не слишком большая, но все же она есть. И в это время мы должны уложиться. Это как раз то самое время, когда покровители Кассаба ничего решительного предпринимать не будут. Скорее всего, они станут или всячески уговаривать Кассаба, или наблюдать за его действиями со стороны. Во всяком случае, до тех пор, пока эта лошадка не перегрызет удила и не сбросит с себя седло. Тогда, конечно, последуют действия со стороны покровителей. Но, думается, не раньше.
— Итак, пункт номер один, — сказал
