– Ты не веришь, что она святая, – сказал он.

На миг Себастьян испугался, что зашел слишком далеко. Не верить в то, во что верил герцог, считалось кощунством, а за это наказывали смертью. Но полководец не настаивал. Он просто сидел и задумчиво молчал.

До Себастьяна медленно дошло: Генерал знает, что герцог не пришлет подкрепления. Ни сегодня, ни завтра – никогда.

И в святость Уссидин Генерал верит не больше Себастьяна.

– Помолимся о чуде Божьем, – сказал Генерал.

Снаружи уже поджидала Фелиз.

– Пойди займись девочкой, – сказала она.

– Почему?

– Ей нужно двигаться, иначе заболеет.

«Ну и что с того? – раздраженно подумал Себастьян. – Не заболеет, так помрет от холода или от голода. Или ее поймают и повесят солдаты Де Воса. Всех нас повесят».

– Вперед! – рявкнула Фелиз.

Палатки лагеря тесно жались друг к другу под защитой тростника. Единственным сухим местом оставался маленький островок. Уссидин, дрожа, сидела на опрокинутом стволе дерева.

– Прятки? – предложил Себастьян.

Девочка тут же оживилась.

– Пятки! Пятки!

Найти ее было несложно. При ходьбе у нее свистело в груди. А когда Себастьян приближался к месту, где она пряталась, она улыбалась и похрюкивала.

– Куда же подевалась Уссидин?

– Хрю-хрю.

– Где же она прячется?

– Хрю-хрю.

Сухих мест было мало, и лагерь ужался вдвое. Уссидин спала в походной кухне Фелиз вместе с другими женщинами. Фелиз она обожала. И Себастьяна тоже, хотя он так и не понял почему.

– Уссидин?

Она пряталась за походной кроватью. Клочок непослушных волос торчал из-за края, как пожелтевшая травинка.

Взгляд Себастьяна остановился на цветке. Лилия, которую девочке дали в аббатстве, лежала у нее на коленях. Сначала он ничего такого не подумал. Но потом вспомнил, что они уже две недели в дороге. Тяжелый, утомительный путь. Холод, дождь, иней. Но нежный цветок оставался таким же безупречным и невредимым, как в первый день.

И благоухал с той же силой.

V

Их разбудили перед рассветом. Ночью нежданно поднялась буря. Генерал был убежден, что в ней – их шанс на спасение.

Единственный шанс.

– Разобьемся на три группы, – объяснил разбудивший их офицер. – Так мы будем меньше привлекать к себе внимание. Женщины и дети пойдут со мной. Генерал со своими людьми прикроет отход.

Оглядываясь назад, можно сказать, что план был на удивление прост. Лагерь Де Воса был разбит в открытом поле и теперь стал игрушкой ветра. Воины боролись с треснувшими шестами и отвязавшимися полотнищами. Когда, ведя за руку Уссидин, Себастьян вышел из тростника и поспешно зашагал по безлунной тьме, то услышал ругательства, крики солдат и громкое хлопанье ткани. Фелиз держала девочку за другую руку. За ними следовали остальные четыре женщины.

Они шагали так быстро, как только могли с задыхающейся Уссидин между ними.

В ста метрах от Стража начинался лес Грену. Чтобы обхватить Стража, требовалось шестеро взрослых мужчин. Его ветви были такими толстыми и раскидистыми, что за свою долгую жизнь послужили безопасным убежищем для множества путников.

Завидев в утренних сумерках на берегу чернильно-черного озерца силуэт векового дуба, Себастьян испытал огромное облегчение. В открытом поле ему было не по себе. Хотелось снова почувствовать спасительные объятия леса.

Уссидин, казалось, забыла об усталости. Она тараторила на своем невнятном языке и тянула руки к Стражу, будто хотела обнять и его, и лес за ним.

Другие женщины тоже вздохнули свободней. Себастьян слышал, как они тихо и возбужденно перешептываются. Странная буря улеглась так же внезапно, как и началась.

Себастьян и сам не знал, что заставило его обернуться. Но, обернувшись, он увидел, что на широкой спине реки пламенем искрятся первые лучи солнца.

И еще он увидел всадников.

Они приближались не торопясь, лошади шли ровной рысью. Знамена Де Воса лениво развевались. Даже если бы Себастьян с женщинами бросились бегом, им никогда не успеть добежать до края леса.

Всадники образовали вокруг них полукруг.

Де Вос был полной противоположностью Генерала: плотно сбитый, будто вылепленный из куска глины, в слишком тесных блестящих доспехах со вмятинами. Его красное лицо лоснилось от пота.

– Полагаю, ты понимаешь, что находишься на вражеской земле, – сказал Де Вос.

– Мы почти достигли нашей территории, – ответил офицер.

– Почти не значит совсем.

– Мы не ищем неприятностей.

– Иногда неприятности находят нас, даже когда мы их не ищем, – отозвался Де Вос.

Де Вос потребовал заплатить за проход к лесу. Золотом. Офицер сказал, что золота у них нет. И что, воспрепятствуй им Де Вос, герцог воспримет это как провокацию. Понимает ли это Де Вос?

Тот презрительно засмеялся.

– Герцог? Ты об этом недоваренном яйце, которое даже с постели встать не смеет? Боится, что ему на голову свалится небо!

Он приказал обыскать те немногие вещи, что они взяли с собой. Люди де Воса разорвали мешки, перевернули котлы, кастрюли и горшки.

– Я же сказал, золота у нас нет, – повторил офицер.

– Женщины тоже сгодятся, – ответил Де Вос, скользнув взглядом по Фелиз.

Себастьян увидел, как побелело ее лицо.

Надо было шагать быстрее! Все из-за этой глупой девчонки! Без нее они бы вовремя добрались до леса! Или хотя бы до Стража. Спрятались бы в его огромных ветвях.

Но хотя Себастьян видел на зеркальной поверхности черного озера развесистые ветви древнего дуба и даже белку, стремительно взбирающуюся по стволу, пятьдесят метров, отделяющие их от дерева, оставались такими же непреодолимыми, как пять тысяч.

Офицер Генерала выполнил свой долг. Не то чтобы это имело хоть какое-нибудь значение. Куда ему тягаться с двадцатью солдатами!

Он умер без единого звука.

Женщин согнали в стадо, как скот. Себастьян слышал непристойные шуточки солдат. Фелиз в отчаянии повернулась к Себастьяну. Поймала его взгляд. Ее губы беззвучно прошептали два слова. «Дуб. Беги». Она украдкой показала на Уссидин.

Но даже если бы Себастьяну это удалось, даже если бы он смог бросить сестру, Уссидин отказывалась и шагу ступить.

Она будто приросла к месту и заплакала. Не так, как плачут святые дети на улицах Грену. Не возводя театрально очи к небу или набожно сложив ладони. Она просто стояла, маленькая, неприметная. Из ее серо-голубых глаз текли слезы. Она качала головой.

– Нет, нет, – тихонько, едва слышно говорила она.

Тогда-то это и случилось. Затряслась земля. Себастьян не мог обернуться, но почувствовал, что позади что-то зашевелилось. Раздались какие-то звуки, похожие на барабанную дробь, он услышал, как взлетают и глухо падают комья земли.

И увидел, как Де Вос и его солдаты таращатся на что-то позади него. Поначалу просто