— Ну, как пожелаешь, — Николет лукаво подмигнула Андри и заговорщически понизила голос, — Тогда одевайся, а я стащу для тебя на кухне что-нибудь съедобное. Пусть себе господа охотятся на голодный желудок, коли им так хочется, а нам это незачем.

Николет упорхнула, оставив Андри в очередной раз удивляться ее жизнерадостности. Горничные в замке ложились позже всех, а вставали едва ли не раньше всех, и от капризных хозяев им доставалось едва ли не чаще, чем остальным, но Андри никогда не видел Николет грустной. Она всегда была готова посмеяться и за словом в карман не лезла.

Молодой маг пробыл при дворе герцога Арлоннского уже больше года. Придворные герцога не воспринимали его как равного, для них он был лишь немногим выше остальных слуг в замке. Сами слуги сторонились и боялись его. Исключением была только назначенная ему в горничные Николет, которая поначалу была его единственным другом. Но когда целитель вылечил одного из младших егерей, которого на охоте сильно порвал кабан, а потом исцелил от жестокого кашля пожилого библиотекаря, его перестали бояться. Когда же Андри остановил кровотечение, открывшееся после родов у жены эконома, и спас и мать, и ребенка, чародей стал всеобщим любимцем. Теперь обычно угрюмые лица слуг расцветали при его появлении, и Андри это было очень приятно.

Кроме обычной несвободы, постоянного наблюдения стражи и металлических решеток на окнах, жизнь мага очень серьезно отравляли три обстоятельства.

Во-первых, Андри возмущало отношение герцога к тем, кто обеспечивал ему беззаботное существование. Сеньор категорически запрещал своему придворному магу «пачкать руки» об обычных слуг — егерей, конюхов, поваров. Каждый раз, когда герцог узнавал о том, что его придворный маг нарушил этот запрет, он устраивал скандал и наказывал Андри, лишая его чтения и прогулок. С прогулками получалось, а вот с чтением не очень: дочь библиотекаря Анье̇с, так же страстно любящая читать, как и сам Андри, тайком приносила книги ему в комнату.

Вторым обстоятельством, которое Андри ненавидел всей душой, было обязательное присутствие на охоте. Герцог настаивал на том, чтобы его придворный целитель сопровождал буквально каждый его шаг — на охоте, на балах, во время визитов и приемов, и даже в церкви. Андри был обязан помогать дамам, которым стало дурно от слишком затянутого корсета, кавалерам, которые слегка перебрали на пиру или вдруг затеяли дуэль и следить за тем, чтобы вовремя нейтрализовать яд, если вдруг в замок герцога проберется убийца. Здоровье герцогских охотничьих собак и лошадей тоже находилось в ведении Андри. Маг любил животных и был рад им помочь.

Охоту маг ненавидел по двум причинам. Во-первых, ему было жалко несчастных диких зверей, которых герцог и его свита увлеченно травили и убивали ради развлечения. А во-вторых, герцог запретил Андри ездить верхом. То, что Андри Мак Глейс, уроженец Негостеприимных гор, начал ездить верхом с раннего возраста, как только мог удержаться в седле, на герцога ничуть не действовало. Герцог Де Арлонн считал верховую езду привилегией дворян. Слуги должны были знать свое место и следовать за господами в обозе.

Поэтому герцог категорически приказал своему придворному целителю ездить в повозке со слугами, которые должны были ставить шатры и готовить еду, чтобы господа после охоты могли как следует отдохнуть.

Этот запрет оскорблял молодого целителя и приводил его в бешенство, но протестовать было бесполезно. Герцог был непреклонен.

Придворные от души смеялась над унижением Андри и не упускали случая позубоскалить. Каждый раз, когда герцог собирался на охоту, юному магу приходилось выдерживать шквал насмешек.

Третьим обстоятельством, отравлявшим жизнь у герцога Арлоннского, был его наследник, граф Шарль. Ровесник Андри, юный граф был его прямой противоположностью — страстный охотник, прекрасный фехтовальщик и смелый воин. Юный наследник герцога невзлюбил придворного мага с первого взгляда. Охоту Андри ненавидел, клинком не владел, верхом не ездил, следовательно, как считал Шарль, был полным ничтожеством. А еще целитель любил сладкое. Это тоже роняло Андри в глазах герцогского наследника. По мнению юного графа, десерты предназначались исключительно для женщин.

Единственное, в чем маг мог посоперничать с наследником герцога — это манеры, умение танцевать и искусство вести светскую беседу. Граф Шарль терпеть не мог читать и был весьма неуклюжим танцором, но его грубоватость и некоторая невежественность компенсировались напористостью и положением в обществе.

Молодой граф не упускал случая унизить Андри перед публикой. Чародей в долгу не оставался.

Андри наспех проглотил бутерброд с холодной говядиной, который принесла ему Николет, и едва ли не залпом выпил предложенную чашку кофе. Надо было спешить: герцог терпеть не мог, когда кто-то опаздывал к выезду на охоту.

— Желаю сегодня поменьше пострадавших! — прощебетала на прощание горничная, — Хотя, что я говорю — вчера господа перепились так, что я очень удивлюсь, если сегодня кто-нибудь из них себе что-нибудь не сломает.

Девушка подхватила посуду и убежала, а маг привычным жестом повесил на плечо сумку с травами и настойками и проворно сбежал вниз по лестнице.

Все уже собрались. Во дворе замка было многолюдно и шумно. Охотники и охотницы гарцевали верхом на породистых скакунах, хвастаясь друг перед другом своей грацией и сноровкой. Егеря едва сдерживали рвущихся с поводков и заливающихся лаем в предвкушении погони собак. Слуги поспешно грузили в повозки посуду, провиант, свернутые шатры, словом, все для удобства утомленных охотой хозяев.

Андри попытался проскользнуть и забраться в одну из повозок незамеченным, но ему не удалось: граф Шарль в полном снаряжении гарцевал среди других охотников. Он восседал верхом на Тамбурине — вороном орфейнском жеребце, высоком, тонконогом, легком и очень подвижном. Всякий раз, когда Андри видел Шарля и Тамбурина, маг испытывал легкий укол зависти. Эти двое настолько хорошо понимали друг друга, что смотрелись как единое целое.

Граф и его конь были настоящими друзьями. Шарль, несмотря на негодование отца, то и дело подсовывал Тамбурину то яблоко, то морковку, а иногда даже кусочек сахара. А жеребец любил тихонько подойти сзади к Шарлю и боднуть его головой в спину, от чего тот отлетал на несколько шагов, или фыркнуть хозяину в затылок. Шарль на такие шутки никогда не ругался, только хохотал и трепал благородное животное по шее.

Заметив Андри, Шарль пустил Тамбурина в галоп и направил коня прямо на мага. Чародей, увидев это, застыл на месте. Молодой граф частенько так развлекался. Наследника забавлял испуг на лице мага. Доставлять Шарлю удовольствие Андри настроен не был.

Граф осадил коня почти перед самым лицом мага. Тамбурин, повинуясь поводьям, встал как вкопанный. Андри даже не вздрогнул.