Шрифт:
Закладка:
Но она не прекратила. Ещё и смеялась потом, рассказывала, как над клиентами шутит. Останавливается у дороги, пассажир выскакивает, плохо ему, а она и говорит: они не съели – так я тебя съем! Пассажир бегом от неё. Но, говорит, никто ни разу не пожаловался! Боятся! Вот так и жила я с ней. Пока не…
Марина всхлипнула:
– Когда вы?..
– Неделю назад, – прошептала я.
– Она, видимо, тебя последнюю отвезла, – внезапно перешла на «ты» Марина. – Машину нашли там, где она как раз над клиентами шутила. Машина вся обгоревшая. А от Ленки ничего не нашли, ни косточки. Вроде как без вести пропавшая. Но, сказали, могла и совсем сгореть, такое тоже бывает.
Вот и думай: то ли кто-то из пассажиров ей отомстил за… непрошеное развлечение, то ли мертвецы всё-таки добрались.
Чует моё сердце, нет её на свете, погибла. Буду добиваться, чтоб умершей признали. Вот, смотрите, как раз проезжаем…
Ещё бы я не узнала это место. Вон мирный дворик, вон тот проезд, где я убегала от Елены. Меня снова замутило, но я твердо решила перебороть своё состояние. И вроде бы удалось.
Марина, изредка вытирая слёзы, ехала вперед.
На обочине стояли люди, ждали сигнала светофора. Старичок с тростью. Женщина с детьми – один в слинге, другого держала за руку. Ещё одна женщина, пожилая, с набитым покупками шоппером ядовитого лимонного цвета – наверное, внучкин взяла. И Елена. Крупная – даже крупнее, чем была.
Длинные-длинные красные ногти. Распущенные седые волосы.
И пустые черные глазницы. Губы её задвигались, как в замедленной съёмке. «Найду тебя», – читалось по ним. Я забыла всё свои клятвы и закричала.
Лариса Тихонова
Похудевшая
– Ты ужасно толстая! – ошеломлённо пробурчал мужчина, который едва бы пришел на свидание, не выстави она на сайте знакомств фото, изменённое фотошопом. – Мне даже стоять рядом стрёмно, вдруг кто-то из знакомых увидит. И какой был смысл обманывать, если собиралась встретиться в реале?
– Но вы и сами довольно крупный, – пролепетала девушка, уже чувствуя очередной провал своих надежд. – Ну да, я обманула… Не сильно, голова ведь на снимке моя, а вы всё писали про красивые волосы и глаза. Опять же некоторым мужчинам полнота нравится…
– Полнота, но не туша бегемота! – возмущённо потрясая собственным вторым подбородком, произнёс потенциальный жених из интернета и, в который раз, одёрнул коротковатую футболку, которая всё норовила задраться на его пивном пузе.
– Короче – больше мне не пиши! Зря только время потерял и на цветочки потратился! Но ты, толстая, их не получишь.
– Подавись своим веником!
Она круто развернулась и тяжело потопала к выходу из парка – действительно очень толстая, поэтому и невезучая девушка. Не желанная, не богатая и не счастливая, да ещё с редким и ужасным именем Груша!
«Грушенька, домой! Кушать!» – кричала в детстве на весь двор её немолодая мама, которую иногда даже принимали за бабушку. И это был единственный человек, произносящий странное имя до того тепло, что оно казалось милым.
«Грушенька, красавица моя!» – ласково выпевала мама дочке всё детство, и та верила, что да, красавица, хотя всегда была пузатенькой толстушкой. Когда же заработали гормоны, девочка к своей полноте вдруг заимела на бёдрах мощное жировое «галифе». Фигура словно подстроилась под имя, вернее, под его сокращённый вариант. Ведь Груша была на самом деле Агриппиной, мама постаралась назвать дочку красиво и небанально. Жаль только, она не подозревала, что греческое Агриппина означает «горестная». И если верить мистикам, будто бы имя – это некий код, судьба дочки вряд ли сложится гладко.
Конечно же в школе над Грушей постоянно издевались, и над фигурой, и над именем. Но за долгие годы девочка научилась обиду скрывать.
«Ничего, вот вырасту, сяду на диету и похудею!» – утешала себя толстушка. И представляла в мечтах, как нынешние обидчики при встрече её сначала не узнают, а потом начнут бурно восхищаться.
То, что можно сесть на диету прямо сейчас, Груша, конечно, осознавала. Но с вечными пирогами и другой домашней выпечкой, которой закармливала её мама, похудеть было нереально. А когда девочка всё-таки пыталась есть поменьше, то всегда ощущала безудержный голод, сосущий её большое пухлое тело. И неизменно срывалась, наедаясь до болей в желудке в очередной «последний раз».
И кушала Груша чудесные мамины пироги ровно до двадцати семи лет, пока её родительница не решилась на переезд к сестре в деревню. Дочь осталась в городской квартире одна, и, наконец-то, наступило время давно запланированных перемен. Вот только вместо обещанной самой себе диеты Груша продолжала налегать на те же пироги и плюшки, только уже магазинные. Привычка оказалась непреодолимой, и любительница неумеренно покушать окончательно превратилась во что-то бесформенное на отёкших тумбообразных ногах.
Только одно примиряло бедную девушку с собственной внешностью – ненавистное тело венчала кудрявая головка чуть толстощёкой красавицы. С яркими лукавыми глазами, длиннющими ресницами и идеальными зубами. Оставалось всего-навсего скинуть энное количество килограмм, и Грушенька свято верила – когда-нибудь это обязательно случится. Либо она пересилит себя и сядет, наконец, на диету – да хоть с очередного понедельника, – либо ненавистная толщина вдруг возьмёт и… рассосётся. Организм поменяет метаболизм, перестанет копить жир и начнёт интенсивно его сжигать, бывают же случаи чудесного похудения! Груша вечно выискивала такие истории в интернете и читала с особенным удовольствием.
* * *После неудачного свидания со жлобом, который зажал отдать цветы хотя бы в качестве прощального жеста, окончательно разочаровавшаяся в мужчинах Агриппина отправилась в магазин.
Стрессы она привыкла заедать, но сравнение её фигуры с тушей бегемота было свежо и продолжало ранить. Поэтому толстушка нашла золотую для себя середину – не затарилась капитально в кулинарии, чтобы съесть всё дома на диване, а купила немного сыра в нарезке, небольшой пакетик со смесью орехов и бутылку минералки. После чего вернулась опять в парк, только уже не к озеру с уточками, а в дальний его угол с уединённой лавочкой.
Просидела там нарочно до позднего вечера (сыр и орехи сошли за непривычно легкий ужин). Собралась домой, только когда включились фонари и народу в парке почти
