Мы рванули с места так, что у меня у самой зубы клацнули.

«Потом надо к стоматологу», – подумалось мне в тот момент.

Потом? Да дожить бы до этого «потом»!

Первый удар пришелся в левый бок автомобиля. Мы вильнули в сторону.

Грохот стоял такой, будто бы на нас обрушился град из огромных камней. Мертвецы подскакивали и падали на машину, подскакивали и падали. Я вопила как заведённая. Елена умело маневрировала, успевая избежать столкновения хотя бы с теми, кто нападал сбоку. А крышу, мне казалось, вот-вот проломят.

– Не ори в ухо! – гаркнула Елена и резко развернулась.

Я закрыла голову руками. Что-то завизжало, потом заскрежетало, снова взвизгнуло. А потом ещё один разворот – и мы понеслись вперёд с жуткой скоростью.

На дороге у бордюра стоял ребёнок. Юбочка, колготочки, башмачки. Косички.

– Осторожно, задавишь! – взвизгнула я.

– Задавлю! – торжествующе прокричала Елена и направила машину прямо на девочку.

Я бросилась вперёд, чтобы её остановить. Ремень безопасности удержал меня – и хорошо. Потому что я вдруг поняла, что у девочки дыра вместо лица.

Ребёнок-призрак подскочил и бросился на нас. И приземлился прямо на лобовое стекло. Стекло покрылось трещинами.

– А вот это уже плохо, – озадаченно, будто речь шла о пролитом чае, сказала Елена.

Вправо, влево, прибавить скорость.

Труп остался на асфальте. Толпа, бежавшая за нами с кошмарным клацаньем, остановилась – и единым прыжком бросилась на останки ребёнка. Вверх полетели обрывки одежды и клочки плоти, кто-то впился кому-то в остатки спины, сражаясь за добычу. Меня замутило.

– Не пачкай машину! – взвыла Елена. – Сейчас выедем – вот там и… сколько влезет!

Я уткнула голову в колени и не видела, как мы выбрались на широкую улицу. На этот раз настоящую. Я открыла дверь ещё до того, как машина остановилась. На четвереньках выползла наружу. Рвотные позывы скручивали так, что казалось, будто вот-вот всё внутренности окажутся на земле и будут съедены толпой мертвецов, которая обязательно прибежит.

Наконец я смогла поднять голову. Чистенький выезд из двора. Во дворе кричат дети, особенно надрывался какой-то младенец в коляске. Мимо уже прошли два человека: рыжий парень посмотрел на меня брезгливо, а пожилой мужчина – сочувственно. Думает, что укачало? Вот и хорошо.

Елена тоже выбралась из машины. Потянулась:

– Хорошо прокатились, а?

Я даже не знала, как реагировать. Поэтому встала и сделала вид, что рассматриваю машину.

– Ни одной вмятины, да. Только стекло пострадало, – кивнула мне Елена. – Вот мне интересно, если б я им тебя отдала, они меня бы одну отпустили или нет?

Мне снова стало плохо.

– Да не бойся, не отдала бы, – засмеялась Елена. – Я тебя для себя приметила. Будет голодно – съем!

И изобразила, будто достаёт что-то из зубов наманикюренным красным длинным ногтем.

Я подхватила сумку и помчалась куда глаза глядят. А вслед мне слышался смех Елены.

Вы будете… да не знаю, будете смеяться или что делать. Я в этот день приехала на работу! Вся зелёная, не лучше тех мертвецов, опоздала шут знает на сколько, но приехала! Просто заказала ещё одно такси.

Только дома я осознала, что произошло. Я упала и лежала так до утра. Утром сходила в душ, переоделась, и, не позавтракав, двинула обратно на работу.

На трёх автобусах. А потом пешком.

– Здравствуйте, Вася! – окликнула я соседа. Он стоял под берёзой и курил.

– Здравствуй-здравствуй. Ну как работа? На такси хватает?

– Всё отлично, – весело ответила я.

– А как… – понизил он голос, – как дела с таксистами? Новички не попадались?

– Нет, не попадались! всё везут по Зелёной!

– Хорошо, – кивнул Вася.

Я соврала, конечно. Каждый вечер решала наутро вызвать такси, но каждый раз в последний момент передумывала и, дрожа, шагала на остановку. Пару раз чуть не пропустила работу из-за тошноты. Ну не забывалось оно. А как забудешь такое? Это, думалось мне, уже навсегда.

– А как ваш брат? – спросила я.

– Да как брат? Всё так же, бедолага. Всё так же. Кричит во сне, днём любой тени боится. Наверное, будем класть его в больницу. Нельзя же так дальше, правда?

– Не знаю, – честно сказала я.

«Ну вот, даже сильный мужик не выдержал, а ты…» – говорила я себе мысленно, поднимаясь по лестнице. Но другая мысль перебила первую: «А кто сказал, что он был сильный? И что ещё за предрассудки: мужик, баба… Он человек, и я человек.

Ну, он не может. А я смогу себя преодолеть!»

Утром я заново установила на телефон приложение, которое удалила в тот жуткий день. Поклялась себе, что больше никогда не буду кричать от страха.

И вызвала такси.

Марина подъехала на «Киа». Красивая машина. Я же в машинах не разбираюсь, только и могу сказать, что красивая или некрасивая.

Молодая женщина лет двадцати пяти была в чёрной шерстяной водолазке и чёрных джинсах. И не по погоде тепло одета, и как-то траурно выглядит. Я попыталась отогнать плохие мысли. Однако промолчать не смогла:

– Пожалуйста, по Зелёной!

– Хорошо-хорошо, – отозвалась Марина.

Но как только мы тронулись с места, меня затошнило. «Остановите!» – успела выкрикнуть я.

Марина тоже вышла из машины. И даже мне волосы придержала.

А потом спросила:

– Дайте угадаю: путешествие через тот самый переулок?

– М-хм, – промычала я и попыталась выпрямиться.

– А кто возил – не скажете?

– Елена, – ответила я, доставая из сумки салфетки.

– Ну кто же ещё, – покивала головой Марина и шмыгнула носом. – Так я и подумала.

Какое-то время мы ехали молча. У Марины, казалось, разыгрался насморк. А потом она сказала:

– Елена – моя сестра. Ничего, если я расскажу? Больше ведь некому рассказать, не поймут.

– Угу, – сказала я растерянно, прикидывая, не выйти ли прямо на ходу из машины. Только сестры мне не хватало. Не-бось, точно такая же. Надо же так нарваться.

– Вы не бойтесь, я плохого вам не сделаю, я… вменяемая, – угадала мои мысли Марина. – Чувствую, что боитесь. Ленка, она… Не знаю, что на неё нашло. Сто раз ей сказано было: не езди туда. Но она у нас с детства всё наперекор делала. И тут поехала. Раз поехала, второй. Всё прошло хорошо, попала в настоящий переулок, двором проехала. Смеялась над теми, кто рассказывал страшное. А в третий раз…

Марина вытерла слёзы.

– В третий раз попала туда, куда не надо. И спаслась. И ещё раз поехала. И опять жива. И это превратилось для неё в некий опасный спорт. Вот мы как расслабляемся? К подруге сходим, выпьем. Кто-то погулять идёт. Кто-то к психологу. А Ленка чуть что не так – за руль и туда. Говорила я ей: ну ты дура, что ли? Водишь отменно, иди вон уж лучше экстремальным вождением займись. Всё не так страшно, как к мертвецам ездить, со смертью играть. Я ей верила безоговорочно насчёт того, что она там видела. Ленка вообще никогда не обманывала, не умела даже.

А потом начала туда