– Совсем не крутыш.

– Как ты относишься к интервью на соревнованиях?

– Сейчас уже нормально, поначалу был дискомфорт.

– Бесило?

– Бесило.

– Куришь, пьешь пиво?

– Не курю, иногда выпиваю.

– Зачем тебе менеджер?

– Чтобы не нужно было делать все самому, чтобы осталось время на что-нибудь другое. Они занимаются договорами, мне не нужно нервничать по этому поводу.

– Какая твоя самая быстрая скорость?

– Наверное, около трехсот семидесяти. Можно и побыстрее, только нет достаточно прямых участков.

– Какие ощущения, когда так быстро?

– Здорово, просто когда едешь, то не ощущаешь.

– Огорчает, что Шумахер опередил по очкам?

– Конечно, огорчает, хочется быть первым.

Вопросов хватало, и в кои-то веки Кими не торопился улизнуть от них.

Глава 24

Полное дерьмо

Уступив с минимальным отрывом чемпионский титул 2003 года, Кими вернулся к тестовым заездам только в январе 2004 года в испанском Херес-де-ла-Фронтере. До того момента за тестирование нового болида МР4-19 отвечали гонщик Дэвид Кулхард и тестовые пилоты Алекс Вурц и Педро де ла Роза.

Мне как журналисту выдалась уникальная возможность присутствовать в момент тестирования Кими разработанной под него новинки. Правда, очарование сошло на нет после того, как пилот выплеснул целое ведро помоев на новое творение завода в Вокинге.

Случилось так, что в день проведения тестов мне позвонили из пресс-службы McLaren в Англии. У них на месте в Хересе не оказалось ни одного собственного журналиста, так что обратились ко мне за помощью. Организовать интервью с Кими взялся отдел взаимодействия со СМИ с той целью, чтобы я передал им первые ощущения пилота от их новейшей техники.

Затем привели Кими. Для начала я сообщил ему, что все комментарии пойдут в собственное издание британской команды Racing Line, а потом спросил о его впечатлении от нового болида.

– Полное дерьмо, – не задумываясь ни на секунду, протрубил Райкконен.

Тут уже у меня винтики зашли за шпунтики: разве что-то еще можно спросить после такого?

– Кроме шуток, я проехал на ней достаточно кругов, но машина от этого менее дерьмовой не стала. Ощущение в кабине другое, но не самое лучшее в мире. Тестовый день прошел плохо, но такое бывает. Новые крылья мы получим только к следующим тестам.

Потом мы еще немного поговорили о том о сем, и я поспешил писать статью. Добавил еще немного от себя. Оригинальный комментарий Кими я сгладил, написав, что машина оказалась не совсем той, как хотелось. А потом, ясное дело, редакторы в McLaren причесали текст еще немного, и все получилось именно таким, как и ожидалось. Суровая правда оказалась замыленной.

Уже в начале сезона Кими пришлось три раза прерывать гонку из-за постоянных поломок двигателя. Третий уикенд – первый «Гран-при» в Бахрейне – оказался настоящим кошмаром: двигатель рассыпался уже на тренировочном заезде, принеся с собой штрафное десятое место на стартовой решетке. В итоге сначала Кими пришлось пропустить квалификацию, а потом и вовсе прервать гонку, потому что уже после девятого круга двигатель воспламенился.

Газета-таблоид Bild не стала стесняться в комментариях в адрес обожаемой немцами «серебряной стрелы». После Бахрейна заговорили о «серебряном факеле», следующие полгода до самого лета машину чихвостили как «самую быструю в мире зажигалку».

Я напомнил те события Кими на зимних тестах в Барселоне в начале 2020 года, когда он готовился к стартам на новом болиде Alfa Romeo:

– Помнишь, насколько плох был тот болид в 2004 году?

– Полнейшее дерьмо, что тут скажешь. Разве что в конце года стало получше, все же за год машину почти полностью перенастроили. Потом стало нормально. Сменилась корма, обновили передок. Я выехал на нем на «Маньи-Кур», а потом мы победили на «Спа».

– Скажи, это действительно была самая худшая машина за всю историю твоих зимних тестов?

– Не знаю, вряд ли. Годом раньше у нас тоже был болид, так тот вообще ни в одной гонке не участвовал. После сезона 2002 года команда построила МР4-18. Сезон начали на машине, переделанной из модели 2002 года. Забавно, что на построенном для сезона 2003 года совершенно новом болиде не проехали ни одного метра ни в одной гонке. Он был настолько нафарширован, что выкатить его на трассу оказалось делом рисковым – борьба за чемпионское место шла нешуточная. Машину нам выдали на летние тесты. Третий пилот, Алекс Вурц, перевернулся на ней на каких-то шинных тестах (автодром «Поль-Рикар», 21.5). Помню, как на других тестах в Барселоне (4.6) въехал на ней в стену на последнем повороте. Стремная была тачка.

По своей идее машина была офигительной. Выхлопные трубы выходили из пола, в ней вообще было то, что Адриан Ньюи сделал позже на Red Bull, но только мы не сумели довести ее до ума. Иногда казалось, что все работает чертовски здорово, а потом все опять шло коту под хвост, – откровенно сказал Кими. – Думаю, что если бы мы включили мозги и пошли бы до конца, то позже сумели бы из нее вытащить многое. С педалью газа у нее было все нормально, ехала, как нужно. Может быть, из нее вышло бы что-нибудь путное, только ее так и не выставили ни на одну гонку. Только на тесты. Тогда можно было гонять на тестах сколько вздумается, но на том болиде я всего пару раз и ездил на двух тестах.

В итоге Адриан Ньюи и главный проектировщик Майк Куглан подстроились под ситуацию и разработали к новому сезону модифицированную версию представленной в 2002 году модели МР40-17.

– Получившаяся машина была уже совершенно другой, чем версия 2002 года: все новое, хотя она и выглядела как предшественница. В архивах McLaren она до сих пор стоит.

Уже задним числом Рон Деннис пожалел, что напрасно не присвоил обновленному болиду индекс МР4-18. Поскольку говорилось о старой и новой машине, то использование старой машины в новом сезоне само собой наложило на McLaren печать лузера.

На машинах, вышедших из рук Ньюи и Куглана, Райкконен взял всего лишь девять побед. Надежда завоевать еще вполовину столько же растаяла из-за постоянных технических неполадок, и в особенности из-за проблем с силовой установкой. Первая победа досталась в 2003 году, затем в 2004 году и оставшиеся семь – в 2005 году. Последний сезон 2006 года прошел без попадания «в десяточку», хотя Кими три раза взбирался на пьедестал почета.

Получается, что Кими целых пять лет ездил на творениях гениального Адриана Ньюи. Порой футуристические аэропакеты болидов свидетельствовали о безудержной фантазии их создателя.

Прошло 15 лет, интересно, какое впечатление сохранилось у самого Райкконена от сотрудничества с Ньюи? Насколько он был хорош? Прислушивался ли он к мнению финского пилота?

– Точно не знаю, может, и прислушивался. Не спрашивал. То, что он гениален, – это точно, – открылся мне