— «Феникс»? — он небрежно щёлкнул пальцем по переборке. Его уже не держали за плечи — сопровождающие отошли на шаг и взяли оружие наизготовку. Пилот «Лантерна» одобрительно кивнул.

— Корабельный воздух пошёл вам на пользу?.. Идёмте, мистер Кет. Небольшой следственный эксперимент — и мы вернём вас туда, откуда взяли.

Они шли кратчайшим путём — короче было бы только напролом сквозь переборки. Гедимин узнавал каждый люк и каждый поворот коридора. Никто из людей не попадался ему навстречу — его путь, ведущий прямо к реакторному отсеку, был огорожен защитными полями. За прошедшие годы внутри поменялась только обшивка — даже с освещением никто ничего не сделал, хотя для человеческих глаз оно могло показаться тускловатым.

— Что вы думаете о Кенене Маккензи? — неожиданно спросил «Лантерн». Гедимин мигнул.

— Ничего, — отозвался он, вызвав сочувственную усмешку.

— Он был неплохим администратором, верно? Вы никогда не общались с клиентами напрямую, без него?

Сармат сердито сощурился.

— На кой они мне⁈ — он дёрнул плечом. — Я — ремонтник.

— И собираетесь им оставаться, верно? — «Лантерн» снова усмехнулся. — Мне кажется, мистер Кет, вам будет очень непросто.

Он остановился у закрытого шлюза, щёлкнул по передатчику и жестом велел всем ждать. Развернувшись к сармату, он внимательно посмотрел ему в глаза.

— Вы видели себя в зеркале, мистер Кет? Реакция людей на вас… вы её замечали? Как вы думаете, на Земле, где к вашей расе относятся не так мягко, она изменится в лучшую сторону?

Сармат мигнул. «Что он ко мне привязался? Sa hasu…»

— Скажи лучше своим, чтобы выровняли левый ротор, — буркнул он. — Отсюда слышно, как он бьётся.

— Спасибо за совет, мистер Кет, — отозвался «Лантерн». — Вы не так уж много забыли, а?.. Входите, мистер Кет. Проходите вперёд.

Шлюз реакторного отсека открылся, и Гедимин, забыв обо всех странных вопросах и о собственной глупой обмолвке, изумлённо мигнул. Шлюзовой камеры не было. Вместо неё стояла узенькая выгородка между двумя рамками дозконтроля со встроенным генератором защитного поля. Оставшееся пространство между последней рамкой и раздвижным люком, прикрывающим вход в камеру дезактивации, занимал отсек управления. Пульты и мониторы перенесли на пару метров ближе к выходу. За ними, отгороженные стеной защитного поля, сидели трое в лёгких белых спецкостюмах. «Лантерн», не останавливаясь, повёл в их сторону стальной «рукой» и получил в ответ вялый салют. Один из операторов бросил быстрый взгляд на сармата и едва заметно вздрогнул.

Сопровождающие незаметно отстали. Гедимин услышал за спиной тихий щелчок и, оглянувшись через плечо, увидел, что между ним и парой экзоскелетчиков встала стена защитного поля. «Лантерн» осторожно подтолкнул его к открывающемуся люку.

— Спускайтесь, мистер Кет. Тут не такие сильные изменения, чтобы вы заблудились. Сейчас мы с вами войдём в актовую зону…

— Активную, — буркнул, не успев подумать, Гедимин — и прикусил язык, глядя на довольное лицо «Лантерна».

— Отлично, мистер Кет, — тот легонько щёлкнул манипулятором по наплечнику сармата. — Вижу, ваш мозг очень быстро восстанавливается.

«Hasu!» — Гедимин стиснул зубы. «А вот теперь — молчи. Молчи, тупая слизь, пока не сдал всё и вся…»

Он сжал кулаки и остановил руки, по привычке тянущиеся к шлему. Защитных пластин на висках давно не было — их вынули, чтобы «кнопка» действовала на сармата даже в скафандре. «Никого тут нет,» — обречённо повторял про себя сармат, чувствуя, как тёплые нити липнут к коже и мгновенно нагреваются до обжигающего жара. «Никого тут… Hasu! Оно здесь. И оно меня узнало.»

Он остановился сразу за шлюзом. Зеленовато-белесый свет ударил в глаза. Белого было слишком много, и Гедимин видел его источник — концевые участки твэлов. Все они были опущены до упора, и поднять их уже было невозможно — от постоянного перегрева оболочки деформировались. Гедимин скользнул взглядом по управляющим стержням, опущенным до середины, — на их нижних частях, чуть выше наконечников, виднелись едва заметные риски-насечки, следы устранения деформации. Он шевельнулся и уловил слабое движение под ногами — это взлетела потревоженная пыль, сверкнув зеленью в рассеянном свете реактора. Гедимина передёрнуло.

— Что скажете? — тронул его за плечо «Лантерн». Сармат стиснул зубы.

Передатчик на «руке» экзоскелета замигал красным светодиодом. «Лантерн» щёлкнул коммутатором и кивнул Гедимину, ткнув пальцем в светящуюся красную точку.

— Странные показания, возможен сбой, — услышал сармат испуганный человеческий голос. — Троекратный всплеск интенсивности ЭСТ-излучения. Трижды за последние секунды… да?.. ещё два всплеска только что. Отмечена пульсация интенсивности. Что происходит?

«Лантерн» посмотрел в тёмный щиток, так кстати прикрывший Гедимину глаза, и весело хмыкнул.

— Можете объяснить, мистер Кет?

Сармат молча качнул головой и подался назад, но «Лантерн» крепко ухватил его за запястье и дёрнул к себе.

— А вы кое-что знаете, верно? — он издал негромкий смешок. — Не торопитесь. Вы же хотели потрогать реактор? Вот он, перед вами. Протяните руку к вот этой штуке… как она, кстати, называется?

«Твэл,» — чуть не брякнул Гедимин, но вовремя прикусил язык. Видимо, перестарался, — во рту стало солоно. Сдерживая дрожь, он притронулся к ближайшему твэлу и почувствовал фантомное тепло, поднимающееся от ладони к локтю. Тонкие волокна вдоль висков сплелись в пучки и обхватили голову, спутавшись на затылке. От их трепыхания щипало глаза, и чесался нос, — жидкость, не нашедшая выхода через слёзные каналы, пошла наружу по носоглотке. Гедимин сердито шмыгнул и убрал руку с твэла.

— Останов! — скомандовал «Лантерн», перехватив её за запястье. Управляющие твэлы были сброшены в ту же секунду. Гедимину показалось, что он видит, как зелёный свет расходится волнами от реактора, постепенно тускнея. «Лантерн» крепко сжал его руку и снова поднёс её к твэлу.

— Считается, что эти элементы неподвижны, — тихо сказал он. — И что подъёмные механизмы предназначены только для выгрузки. Они слишком точно для этого выверены, мистер Кет. Каждый такой элемент