Гедимин беспокойно зашевелился.

— Что он пишет? Что там в сентябре?

Лоренц виновато охнул.

— Извини, механик. Надо было вслух зачесть. Но там в основном пустяки… Космофлот Земли собирается на учения. Совместный вылет, так-то.

Гедимин сузил глаза.

— Прямо здесь, в Кларке?

— Ты что? — Лоренц неуверенно усмехнулся. — Пойдут в пояс астероидов. На лунном рейде давно не стреляют. Но всегда останавливаются.

— Большие корабли поставят на рейд, — пояснил Виклунд. — Но высадка будет. Сразу после Дня Луны для них освободят космодром. Будет трансляция… и в космопорте толпа соберётся, как же без этого.

Он поморщился.

— Первая высадка — это ерунда, — качнул головой Лоренц, и его глаза ненадолго затуманились. — А вот когда они возвращаются… Давненько я не видел северянских крейсеров!

Он протяжно вздохнул.

— И я говорю — было бы неплохо на всё это взглянуть. Хотя бы и в трансляции, — он усмехнулся. — А у тебя, Джед, точно будет вип-ложа. Приведут прямо на космодром. Может, даже два раза. Ремонт-то им будет нужен…

Гедимин недовольно сощурился. «Кто меня приведёт⁈ Если это такое большое событие, все конвоиры уйдут в отгул. А я ничего не увижу. И ремонтные корабли там свои. Кто меня пустит на крейсер⁈»

Лоренц выглянул из камеры, коротко свистнул и окликнул кого-то из заключённых. Через несколько секунд по ангару пошла волна перешёптываний.

— Большие учения, — разобрал Гедимин среди бормотания. — Два флота в Кларке…

17 сентября 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Охранник прошёл по коридору, постепенно замедляя шаг, будто что-то высматривал, и остановился примерно посередине. Все звуки стихли. Гедимин ожидал услышать, как открывается чья-то камера, но вместо этого по коридору прокатился лязг — охранник ударил «клешнями» экзоскелета друг о друга.

— Тихо! — рявкнул он, когда грохот смолк. — Объявление!

Гедимин бесшумно выпрямился. Ему сегодня с утра было неспокойно, а охранник пришёл посреди дня, когда у него никакой работы в ангаре не было, — следовало ждать чего-то интересного.

— Синий код! — продолжал охранник. — В три часа дня — подъём на смотровой ярус четвёртого терминала! Пятнадцать минут на обзор космодрома — и идёте во двор, как обычно!

В коридоре что-то зашелестело, но так тихо, что сармат не разобрал ни слова.

— Зелёный код! — охранник повысил голос. — В три часа дня — выход в зал! Пятнадцать минут на трансляцию с космодрома — и идёте во двор вместе с синим кодом! Всем всё понятно?

Из коридора донёсся недовольный гул.

— А без кода? — открыл кто-то рот. Охранник грохнул «клешнёй» о «клешню». Гедимин недовольно сощурился.

— А без кода сидят во дворе и не создают проблем! — бросил охранник, когда грохот стих. — Штрафы надо было платить, а не просиживать тут койки — ходили бы, куда хотели!

Он, громыхая на ходу, пошёл к воротам. Не дожидаясь, когда он выйдет, Лоренц подошёл к решётке и широко ухмыльнулся.

— Спокойно, парни! Кто не увидит, тому расскажем!

Едва закрылись ворота, он позвал ближайшего чтеца, и тот начал во весь голос выкликать командиров и распределять посты, — такие большие выходы для тюремного ангара были редкостью, и заведённого порядка для них не было, и Лоренц сильно волновался, что что-то пойдёт не так. Гедимин, тихо вздохнув, отвернулся к стене и взял в руки смарт. «Лоренц вернётся — всё расскажет,» — напомнил он себе. «Только спроси — и до вечера не заткнётся.»

До времени, отведённого для прогулки, оставалось ещё десять минут, когда ворота загудели, впуская в ангар охранника. Лоренц, повернувшись к решётке, озадаченно хмыкнул. Гедимин не шевельнулся. Он так и лежал, лениво дочитывая страницу, когда решётка его камеры лязгнула, поднимаясь.

— Живо на выход! — гаркнул, остановившись в проёме, сержант Макнайт. — Идёшь на космодром. Руки сюда!

Он сдёрнул с пальцев растерянного сармата ремешки креплений, бросил выключенный смарт в нишу и зазвенел наручниками, распределяя гирлянду по его предплечьям. Браслеты были аккуратно подогнаны по ширине — редкий случай, особенно для Макнайта.

— Пошёл, пошёл! — конвоир вытолкнул сармата в коридор и быстро повёл к воротам, изредка подталкивая соплом бластера в лопатку. Гедимин щурился, но терпел; волноваться было особо не о чем, но сердце билось чаще обычного.

— Рано пришёл, — вполголоса заметил он, когда они вышли из ангара и повернули к космодрому. Макнайт, коротко хохотнув, толкнул его бластером в плечо.

— Шевелись, теск! Пропустим вылет голубя — ей-богу, нажму на обе кнопки!

Гедимин недовольно сощурился, но прибавил шагу, вспоминая на ходу, что такое голубь. Возможно, речь шла о птице, но таких животных сармат в Кларке не видел, да и выпускать их в свободный полёт было не в местных обычаях. «Дрон, скорее всего. Какой-то символический дрон. „Мартышки“ любят символы…»

Едва они вышли из-за ангаров на окраину космодрома, как упёрлись в клубящуюся толпу. Она занимала всё место от ограждения до крайнего ряда скамеек; на скамейках стояли, на ограде висели, на крышах ангаров дежурили «копы», то и дело кого-то сгоняя. Ангар байкеров, единственный неохраняемый, был облеплен людьми. Ряды, ближайшие к ограде космодрома, стояли неподвижно, остальная толпа непрерывно колыхалась, пронизываемая вихревыми потоками, — кто-то, поискав место, не находил его и выбирался наружу, кто-то шёл по пятам и, видимо, надеялся, что к его приходу место найдётся. Гедимин, оценив плотность толпы, растерянно хмыкнул и покосился на гранатомёт конвоира — бластеры, на его взгляд, тут были бесполезны.

— Ещё не началось, — выдохнул Макнайт, помахав «копу» на крыше. Тот, молча отдав салют, подошёл к краю и протянул охраннику руки. Тот выпустил запястья сармата и толкнул его в спину.

— Стой тихо! — приказал он и, нагнувшись, ухватил его клешнями за лодыжки. Гедимин только и успел мигнуть, когда его закинули на крышу. «Коп»