Сверху было видно ещё больше людей — толпа протянулась вдоль всего ограждения, от ангара аукционщиков до западных ворот, где стоял бронеход, окружённый экзоскелетчиками. Гедимин развернулся к космодрому и увидел два ровных клина десантных шаттлов.

Они стояли отдельно, держа дистанцию, — тёмно-синие корабли Западного блока и серебристые в чёрных пятнах — Восточного. За «десантниками» виднелись тяжёлые экзоскелеты (Гедимин намётанным взглядом выхватил из общей массы десяток машин на «лучевых крыльях»), дальше — четыре заатмосферных бомбардировщика с выдвинутыми соплами гравитронов, ещё дальше — десяток кораблей снабжения (и вокруг них сновали космодромные погрузчики, едва заметные рядом с огромными звездолётами). В небе горели новые, непривычно яркие звёзды — боевые станции и скопления крейсеров встали на рейде близко, почти вплотную к Луне. «Звёзды» не двигались, вращаясь строго вместе с планетой; Гедимин прикинул высоту орбиты и уважительно хмыкнул — пилотам антигравитационных волчков сейчас приходилось нелегко.

Ограда на секунду вспыхнула зелёным светом и погасла. Макнайт крепко вцепился в плечо сармата, и тот недовольно сощурился. Экзоскелетчик и так навалился на него, будто хотел обнять, и взволнованно пыхтел в ухо, но от пыхтения хотя бы не оставалось синяков…

— Направо смотри, на ворота, — прошептал он, слегка ослабив хватку. За ограждение космодрома медленно выезжал белый глайдер клиновидной формы. На его бортах были нарисованы летящие птицы. Он медленно полз по проходу между кораблями Западного и Восточного блока, и их бортовые огни на его пути вспыхивали и гасли.

— Голубь, — прошептал Макнайт, от избытка чувств толкнув сармата в бок. — Пятнадцать лет прошло! Наверное, новый, — старый прибрали тески… В точности такой же, верно?

«Голубь» доехал до конца строя и резко ускорился, отталкиваясь от поверхности и рывками поднимаясь на пару десятков метров. Ещё несколько секунд — и на горизонте осталась белая точка, быстро слившаяся с мутноватым защитным полем.

Минуту спустя строй боевых машин на космодроме пришёл в движение. Десантные корабли открыли бортовые люки. Экзоскелеты, взлетев, выполнили пару перестроений и выстроились вдоль бортов.

— Тихо! — одёрнул Макнайт зашевелившегося Гедимина. — Ещё полчаса они будут строиться. Пока «голубь» не вернётся, никто никуда не улетит!

— Куда и зачем он отправился? — спросил сармат, пытаясь вспомнить, рассказывал ему кто-нибудь о ритуале с глайдером или нет. На космодроме он точно не появлялся — Гедимин запомнил бы необычные рисунки.

— К Склепу Войны, теск, — ответил «коп», пока Макнайт завороженно разглядывал экзоскелеты. — Запечатает и вернётся.

Гедимин мигнул. Что такое склеп, он знал (хоть и не одобрял подобной траты ресурсов и был доволен, что с дикарским обычаем покончено). «Как можно похоронить… войну?» — думал он. «Или это „склеп времён войны“, просто так сократили? А зачем…»

— Это такой ритуал? — осторожно спросил он, и оба человека повернулись к нему и одновременно хрюкнули.

— Эй, теск, — Макнайт смотрел на него расширенными глазами. — У вас там совсем историю не учат, а?

— А вот Гельмер знал, — пробормотал «коп», склонив голову и едва не уткнувшись лбом в лицевой щиток. — И что, и где искать… Я же говорил — кто-то нас сдал. Тески пришли, как к себе домой…

— А ты думал, — невесело хохотнул Макнайт. — Сигнал же! За пять лет до войны поймали сигнал. От тесков! И что сделали? А ничего!

Гедимин смущённо сощурился. «За пять лет… Похоже, сигнал был мой. Чуть не сдал всю базу…»

— Я не знаю этого ритуала, — ровным голосом напомнил он, глядя, как экзоскелеты расходятся по десантным палубам. Некоторые направились к кораблям чужого блока; Гедимин на секунду подумал, что они перепутали, и сейчас будет предупредительный огонь, но, видимо, «путаница» была частью представления.

— Это старая традиция, — «коп», перестав вполголоса ругать Гельмера и «предателей из совета», перевёл взгляд на Гедимина. — Тогда ещё вас не было. После Третьей мировой сделали захоронку на гребне Бэрда…

— Эрлангера, — перебил Макнайт. — Там к Эрлангеру ближе.

— Да без разницы, — отмахнулся экзоскелетчик. — Там такая пирамида с красными гранями. И надпись: «Больше никогда». И каждый раз, когда флот Земли собирается вместе, едут туда и снова запечатывают. Чтобы между собой больше не воевать.

Гедимин озадаченно хмыкнул — назначение ритуала он понимал и одобрял, но вот эффективность была под вопросом.

— Тихо! — Макнайт подтянул сармата к себе и повернул лицом к космодрому. В проход между двумя флотами, сбавляя скорость, въезжал белый глайдер. Он ещё не добрался до ворот, когда все, кто стоял внизу, начали бить в ладоши. Кто-то подпрыгнул и замахал подручными предметами.

Через несколько секунд глайдер выпустили с космодрома, но о нём уже все забыли — корабли Космофлота попарно выходили на старт и, отъехав на дальние южные площадки, отрывались от поверхности. Крыша ангара под ногами Гедимина едва заметно вздрагивала при каждом старте — боевые корабли включали антиграв на взлёте, и двойной удар гравитационного конуса встряхивал окрестности. «Выдержит?» — думал сармат, с сомнением глядя на ангар. Он предпочёл бы слезть и отойти подальше от современных, кое-как слепленных построек, — но Макнайт не двигался с места, только махал стальными конечностями, провожая корабли Западного блока.

— А теперь — валим, — сказал он, едва последняя пара «десантников» оторвалась от земли, и кивнул на толпу. — Сейчас всё это пойдёт на улицу…

Толпу они обогнали — когда в переулках послышался гул, сармат уже подходил к тюремному ангару.

— Скоро вернутся? — спросил он у конвоира, имея в виду корабли. Тот хмыкнул.

— Двадцать четвёртого жди. Меня не будет, пойдёшь с Матейкой.

…Лоренц завистливо вздохнул и перевёл взгляд на молчаливого Виклунда.

— Ну, что я говорил? Механику не нужны никакие трансляции. У него вип-ложа!

— Вам хоть давали пояснения, — недовольно сощурился сармат. — А я ничего не понимал. Этот ритуал, с могилой в кратере Бэрд… Никогда не слышал о нём.

Лоренц махнул рукой.

— Так это