вправду знает нечто полезное? – спросила Рисана.

– Абсолютно, – ответил юноша. И ухмыльнулся. – Воистину, в каждой жизни должна быть частичка Тацзу.

Рисана с любовью улыбнулась сыну.

– Ты всегда цитируешь самые возмутительные высказывания своего отца, – сказала она, но потом улыбка ее померкла, при мысли о том, в какой опасности находится сейчас ее муж.

Фиро постарался вернуть разговор в прежнее русло.

– Полезна эта информация или нет, сначала нужно добыть ее. Фокусники ревниво оберегают свои секреты, делясь ими только с доверенными учениками. Вот почему я и попросил у тебя помощи.

– Почему бы теперь не открыть ему, кто ты на самом деле? Уверена, Мидза скажет тебе все, что ты захочешь, стоит лишь убедить его, что это поможет императору в войне против льуку.

Принц затряс головой, как болванчик:

– Если мы признаемся, кто мы такие, то фокусник затребует за свои сведения просто неприличную сумму. Такой уж он человек, или сам себя причисляет к людям подобного сорта. Но на самом деле Мидза мечтает совершить какой-нибудь благородный поступок, подвиг, которым можно гордиться. Нам следует только… помочь ему.

– Я думала, это мне полагается знать, чего на самом деле хотят люди, – промолвила Рисана, хмыкнув. – Воистину, ты сын своего отца – не берусь сказать, затеял ты эту игру потому, что и в самом деле считаешь сей поступок правильным, или просто хочешь провернуть удачную сделку.

– Даже патриоты не чужды стремления к прибыли, – парировал Фиро. – Управление империей – дело дорогостоящее, и за минувшие несколько лет я кое-чему научился.

* * *

Фиро заказал рагу. Пришли официанты и установили небольшую жаровню, затем поставили на нее глиняный горшок. Тарелки с нарезанными продуктами оставили гостям, чтобы они могли выбрать ингредиенты по своему усмотрению. Вскоре комнату наполнили соблазнительные ароматы мяса и овощей, тушившихся в густом соусе.

– Дай-ка попробую, – сказал Фиро.

Он был так неловок, что зацепил горшок и содержимое частично выплеснулось на угли. Кабинет тут же утонул в дыму.

Юноша немножко приоткрыл окно:

– Прошу прощения. Уверен, дым скоро рассеется.

Мидза закашлялся, но кивнул в знак согласия.

Принц наблюдал за лицом сотрапезника, уповая на то, что мать уже вершит свою магию в кабинете внизу.

Через трещину в полу заструился дым другого сорта, но Мидза этого не заметил, так как он смешивался с дымом от жаровни.

Фиро наблюдал, как дым в комнате обретает форму, становится плотнее, обвивая фокусника кольцами подобно змее.

– Расскажи мне про банки Огэ, – попросил Фиро.

– Они хранят шелкокрапинную силу, – проговорил Мидза.

Принц заметил, что глаза собеседника остекленели. Чары матери удались.

Мидза вытянул пробку и показал Фиро внутренние стенки банки – они, как и внешние, были до половины высоты покрыты серебром.

– В первой сделанной мною банке была морская вода, но потом я выяснил, что подойдет любой проточный материал. Для уличных представлений я по-прежнему использую морскую воду, эффекта ради, но особой необходимости в этом нет.

Мидза снова накрыл банку крышкой, убедившись, что цепь покоится на покрытом серебром дне. Потом он стал опять вращать рукоятку шелкокрапинного производителя, заряжая первичный источник. Наконец взял банку в одну руку и поднес головку булавки на крышке к первичному источнику; раздался треск, посыпались искры.

– Вы обратили внимание на то, как шелкокрапинная сила переливается из первичного источника в банку Огэ? – спросил Мидза. – Хотите подержать? Только одной рукой за донышко, пожалуйста.

Фиро осторожно принял банку, подхватив посеребренное донышко одной ладонью.

– Не бойтесь, – сказал Мидза. – Шелкокрапинная сила заключена в сосуде. Фарфор – это перекрывающий материал между двумя слоями проточного с наружной и с внутренней стороны. Держать банку совершенно безопасно, пока вы касаетесь только дна.

Это слабо успокоило юношу: воспоминание о недавнем ударе из первичного источника было еще свежо в его памяти.

– Попробуйте коснуться другой рукой навершия на крышке, которое соединено с внутренней поверхностью, – предложил Мидза. – И не выронить при этом банку. – Он хихикнул.

Фиро стиснул зубы и ухватился за навершие на банке другой рукой. Он взвыл от последовавшего удара и отшвырнул банку, как горящий уголь. Мидза, готовый к такому исходу, ловко подхватил ее одной рукой.

– Иногда заряда в этих банках хватает на несколько раз, – предупредил он. – Нужно быть осторожным.

Принц ощущал, что рука онемела в том месте, где банка ударила его, а грудь сдавило, как если бы сердцу перестало хватать места, чтобы биться.

– Мне нужно присесть и отдышаться, – с трудом выдавил он и опустился на землю.

– Дышите, приятель, дышите, – отозвался Мидза. – Сколько ни готовься, однако шелкокрапинная сила настолько мощная, что банка всегда как по своей воле выпрыгивает у тебя из рук. Ощущение такое, что перестаешь управлять собственными пальцами.

Фиро наконец перевел дух:

– Это невероятно.

Мидза рассмеялся:

– С банкой Огэ можно провернуть столько интересных фокусов. Беда в том, что первичный источник и шелкокрапинный производитель слишком громоздкие и тяжелые, чтобы можно было использовать их неприметно. По ним можно наблюдать за течением шелкокрапинной силы, и, хотя искры выглядят красиво, фокус впечатляет намного меньше, потому что публика видит, как он делается. Но эти банки я могу зарядить заблаговременно, втайне от всех, а затем извлечь на всеобщее обозрение. Поскольку выглядят они как самые обычные сосуды, никто не ожидает получить удар. А заряд держат не один день.

– Почему их называют банками Огэ? – поинтересовался Фиро. – Ты изобрел их там, на этих островах?

Мидза замялся. Воздух в комнате немного очистился, и фокусник стал менее словоохотлив.

– Я получил их там, но не могу претендовать на звание изобретателя.

– Вот как? Ну-ка расскажи!

– Я оказался на островах Огэ в самый тяжелый, наверное, период своей жизни. Ни один из моих фокусов не пользовался большим успехом, и даже на отдаленных островах, где я надеялся встретить людей более наивных, чем в крупных городах, сборы оставляли желать лучшего. Дело обернулось так скверно, что мне пришлось продать немалую часть снаряжения, просто чтобы прокормиться, и я понимал, что раз уж вступил на эту дорожку, то моя карьера фокусника закончена. В отчаянии я пошел в святилище Руфидзо и воззвал к нему о помощи. Я задремал и увидел во сне красивого молодого доктора. Он подошел и показал мне устройство этих новых банок. Врач объяснил, что эти шелкокрапинные устройства можно применять для лечения разных болезней, но также и для магических фокусов. Сказал, что я могу использовать их для своего обогащения, однако должен пообещать помочь народу Дара, если ему потребуется это знание. Пробудившись, я изготовил банку Огэ в соответствии с полученными во сне наставлениями, и она заработала! С тех пор