— Далее все должно было произойти, как изрек Карл Пятый: «Провидение Божие покажет, что сильнее — руки человека или зубы собаки».

— А что за порода была у собаки? — полюбопытствовала Полина.

— К сожалению, об этом нигде не сказано. Поединок завершился в считаные секунды: собака повалила Берто на землю и вонзила зубы в его шею. Берто заорал, сознался в убийстве и взмолился о пощаде.

— А потом, Александр, что случилось потом? — поторопила Полина.

А потом собаку оттащили от Берто. Но только для того, чтобы немедленно отдать его под суд.

— И?..

— И повесить.

— Интересно, — протянул дядя Венцель. — Надеюсь, собаке не пришлось давать свидетельские показания по делу об убийстве?

Полина закатила глаза и огляделась в поисках Квиза, еще недавно сидевшего у нее на коленях. Пес уже лежал на коврике возле напольных часов, свернувшись калачиком и тихонько посапывая.

Новые яркие тосты хозяев дома под мерное тиканье маятника часов перемежались новыми яркими рассказами гостя, и вскоре собравшимся начало казаться, что они видят перед собой дуэлянтов прежних столетий — одни погибли прямо во время поединка, другие чудом выжили, но получили тяжелые увечья, которые отравляли их банальную жизнь до конца дней, третьи остались целыми и невредимыми… Обсуждать дуэли, какими бы безумными и абсурдными они ни казались и сколь плачевно они иногда ни заканчивались, было чрезвычайно увлекательно.

— Что интересно, большинство пистолетных дуэлей, — вдохновенно заметил Шилль, — вообще не приводили к жертвам: подсчитано, что летального исхода не имел семьдесят один процент поединков на пистолетах, представляете? Конечно, иногда секунданты идут на хитрость, чтобы предотвратить смерть дуэлянтов. Наиболее показателен в этом отношении поединок между Бисмарком и его заклятым соперником, политиком по фамилии Винке. Когда противники в назначенный час встретились на Тегелер-Зе, сперва один из пистолетов повредили во время заряжания, потом при заряжании запасных сломался шомпол, в итоге противникам пришлось взять очень маленькие пистолеты, при стрельбе из которых, нетрудно догадаться, никто не пострадал, потому что никто и не должен был пострадать. Не исключено, что сумятицу с оружием устроили по приказу кайзера, чьим протеже, насколько мне известно, был Бисмарк.

— Атем, кто стреляет, — задумчиво промолвил дядя Венцель, — все равно, заряжен пистолет или нет, — они в любом случае готовы к смерти.

— Так и есть, — подтвердил Шилль, — но разве мы не должны быть готовыми к смерти каждую секунду жизни?

— Полно вам, Александр, к смерти сколько ни готовься, итог один. Вы лучше расскажите, какая ваша любимая дуэль! — попросила Полина.

— Ну-y… трудно сказать. Зато могу с ходу пере числить, какие дуэли мне не по душе. Жестокие поединки, в которых противники стреляются с близкого расстояния. Дуэль через платок или через шинель, при которой расстояние между стреляющими равно длине разостланной на земле шинели. Дуэль наудачу, при которой заряжен только один из двух пистолетов и участники не знают, кому он достанется. В Америке среди поселенцев была распространена пороховая игра: противники усаживались на бочки с порохом. Запалы одинаковой длины, подведенные к бочкам, поджигались одновременно. Дуэлянты ждали, пока одна из бочек не взорвется и проигравший не взлетит на воздух. Второй участник мог быстро соскочить и выдернуть запальный шнур из своей бочки… если успевал, конечно.

— Думаю, подобные поединки чаще всего заканчивались смертью обоих, — задумчиво нахмурился Лоренц. — В чем же смысл?

— Не забывай, люди тогда были очень религиозными, — встрял дядя Венцель. — Они верили, что с наступлением смерти начинается вечная жизнь. Чем скорее, тем лучше.

— Вот-вот, — поддакнул Шилль. — Вероятно, садясь на бочку с порохом, дуэлянты рассчитывали, что улетят прямо на небеса. Мне лично такие поединки больше напоминают двойное самоубийство. А для самоубийства дуэль не нужна. — Он огляделся, справедливо ощущая собственную правоту, и продолжил: — Американцы вообще оказались очень изобретательными в этом вопросе. Мне больше всего импонирует сигаретная дуэль.

— Сигаретная? — повторила Полина.

— Противники закуривают сигареты, в одной из которых к табаку добавлен порох? — предположил Лоренц.

— Нет. Сигаретную дуэль, о которой я читал, придумали в Техасе. Оппоненты входили в темную комнату, держа в одной руке пистолет, в другой — зажженную сигарету. Поединок длился, пока она не гасла. В помещении стояла непроглядная тьма, ориентироваться можно было только на тлеющий кончик сигареты, поэтому дуэлянты старались отводить руку с нею подальше от тела.

— Но тогда можно целиться правее или левее огонька, и тогда ты рано или поздно попадешь и выиграешь, — хмыкнул Лоренц.

— Да, именно так и рассуждало большинство из тех, для кого эти дуэли стали смертельными. Радуйся, что тебя там не было. Техасца, выигравшего дюжину сигаретных дуэлей и оставшегося невредимым, однажды спросили, каким образом ему это удается.

— Кажется, я знаю, — усмехнулся дядя Венцель. — Он всегда держал сигарету во рту.

Шилль кивнул, а Лоренц молча вытащил пачку сигарет. Все взяли по одной и закурили, и вскоре клубы дыма поднялись и повисли над их головами, точно пустые «пузыри» для реплик в комиксах. Когда же собеседникам захотелось выпить, выяснилось, что графин с самогонкой уже опустел. Полина принесла бутылку итальянского вина, а затем положила на стол пакет хлебных палочек, но к ним никто даже не притронулся.

Шилль был счастлив, что наконец-то может поделиться обширными знаниями, которые кропотливо собирал без особой четкой цели, и что его слушают, поощряя рассказывать дальше. Впервые с тех пор, как он увлекся совершенно устаревшей, по общему мнению, дуэльной тематикой, он встретил людей, которые внимали ему с неподдельным интересом. Полина, Николай и дядя Венцель умоляли Шилля продолжать импровизированную лекцию, и вскоре он ощутил себя пресс-секретарем прошлого, выступающим перед представителями эпохи, которой катастрофически недостает виртуозной драмы, страстей и романтики.

Постепенно, под влиянием алкоголя и в силу каких-то необъяснимых причин, застольный разговор перешел на тему морали. Пистолетный поединок, на который решился Шилль, виделся собеседникам не чудовищной ошибкой, а закономерным, давно назревшим продолжением благородной вековой традиции. В самом деле, когда и почему люди прекратили выяснять отношения на дуэли? Этот вопрос вызывал всеобщее непонимание и порождал еще один, ничуть не менее озадачивающий: что пришло на смену дуэлям? Почему общественный институт, выдержавший испытание временем, действовавший вопреки всему и невосприимчивый к вмешательству государства, исчез раз и навсегда?

— Я очень рад, — величественно обратился дядя Венцель к Шиллю, — что вы хотите возродить дуэли в нашем веке. А что вы думаете насчет открытия клуба? Уверен, многие пожелают в него вступить.

Шилль улыбнулся, мысленно видя себя на сцене перед залом, полным зрителей с вдохновенными лицами, и представляя себе, как читает лекции и устраивает семинары, темой одного из которых непременно станет