девочке не хотела, промямлила: «Может, ты ее в другое место поставила, да забыла?» Она улыбнулась: «Тетя Оля, для мамы купюры – фетиш. Все деньги должны ей доставаться. У матери много драгоценностей, очень дорогих, а она нашла мой «банк» и себе взяла. Зачем ей то, что я набрала? По моим понятиям, огромная сумма, а мама такую в день на конфеты тратит. Вот вы ей хорошую сумму даете. Почему так поступаете?» – «У Натальи зарплата маленькая», – начала я. Амалия засмеялась: «Она давно уволилась». Я остолбенела: «Как? А мне постоянно жалуется на тяжелые служебные обязанности, на командировки! И твоей матери порой по неделе дома нет!» – «Верно, – согласилась Амалия. – Я в школьное время постоянно одна оставалась. И, как вы, думала, что мама в офисе убивается. Потом узнала, что она нигде не работает, у нее богатый любовник, он женат, но содержит еще и ее. А вы моей матери хорошие суммы даете, и она их берет, что совсем уж мерзко. Давно знаю, что она меня терпеть не может, каждый день напоминает, сколько на меня в детстве потратила. Но деваться некуда было! Сегодня решила: все, ухожу от нее. Спасибо, тетя Оля, что кормили меня, одевали. Встану на ноги – начну помогать вам. Ну, я пошла». Смотрю, у нее в руках небольшой пакет, вопрос задала: «Куда собралась?» Амалия очень спокойно ответила: «У меня есть подруга, у нее поживу. Мне уже восемнадцать исполнилось. Имею право поступать, как считаю нужным». Я продолжила: «Хоть вещи возьми». Она на пакет показала: «Вот они! Здесь то, что на свои заработки купила, другого нет. Мама мне давно ничего не приобретает». И ушла.

Ольга Павловна подошла к чайнику.

– Наташа вечером примчалась ко мне, начала рыдать: «Неблагодарная тварь! Бросила мать! Оставила письмо: «Я не твой ребенок. Ты родила прекрасного сына, а не дочь-уродину. Прощай!»

Глава шестнадцатая

Зотова вернулась к столу и опять наполнила мою чашку.

– И с тех пор истерика каждый день у Натальи. Постоянное выпрашивание денег, но не откровенное «дай», а на кривой козе поездка: «О! Ты купила новые туфли! Красивые! А я в старых потертых тапках. Куда мне до тебя, ты шикарно одета, роскошно питаешься! Я нищета, копейки считаю, думаю, то ли хлебушка купить, то ли пригоршню картошки».

– «Пригоршня картошки», – повторила я, – интересное высказывание.

– Амалия к матери не приезжала, – продолжила Ольга. – Наталья поначалу оплакивала свою горькую судьбинушку, потом принялась у меня требовать деньги. Именно требовать, не просить! С огромным трудом общалась с ней. Один раз мои ученики решили отметить в ресторане свою победу на конкурсе, естественно, пригласили меня. Я пришла и увидела в зале за одним из столиков Амалию с компанией. Девушка меня тоже заметила, подошла, мы поговорили. Я спросила, как у нее дела, и услышала, что все хорошо, Хоф работает, получает большую зарплату, заведует пиаром и рекламой в крупном холдинге. Одежда на Амалии дорогая, модная, стрижка не на вокзале сделана, обувь, сумка – все на уровне. И главное, в ней ощущалась спокойная уверенность успешного человека, который зависит только от самого себя. Спросила у нее: «С мамой не общаешься?» Девушка улыбнулась: «Я ей не нужна. Перечисляю ежемесячно ей деньги, и все». Заподозрила ее во вранье. Наталья постоянно жаловалась, что девочка ее бросила, ни копейки она от нее никогда не видела. Наверное, мысли отразились на лице, потому что Амалия взяла свой телефон, показала фото квитанций, прокомментировала снимки: «Знаю, что мама лжет о своей страшной бедности, в запасе у нее много драгоценностей, валюта. Однако бросаю ей некоторую сумму. Почему? Думаю, она способна подать на меня в суд. Это ударит по моему имиджу, может доставить неприятности на работе. Руководству не понравится, что начальница отдела пиара бросила больную нищую мать. Плохая реклама для организации. Поэтому делаю отчисления, храню финдокументы. Начнет тетка врать о крайней бедности и моей жадности – вот квитанции. Сто тысяч в месяц. Большинство людей мечтают получать подобную дотацию каждые тридцать дней ни за что. В матери погибла великая актриса, она прекрасна в роли жертвы дочери-сволочи, которая бросила беспомощную родительницу. Позвольте вам напомнить: мама намного моложе вас, но она никогда не пахала с утра до вечера. Вы старше, работаете как лошадь. Почему жалеете ее? С какой стати поддерживаете ее финансово?» Промолчала, хотела рассказать про просьбу покойного мужа, но Амалия покинула ресторан. Увидела в окно, как Хоф села за руль дорогой иномарки. Больше мы не встречались. И не могу до нее дозвониться. А надо предупредить Амалечку, что мать у нее совсем сбрендила, как бы беды не вышло. И вот еще что тревожит: в этом году Наталья стала часто куда-то уезжать. Почти каждый день исчезает. Что происходит? Куда она ездит?

Глава семнадцатая

– У Хоф есть большая квартира в Москве, недешевая машина, коттедж в области, – перечислил Димон. – Все это она купила за несколько лет.

– Скорее всего, был спонсор, – отметила Маргарита Филипповна. – Или несколько.

– Вероятно, – согласился Коробков. – Работала женщина у Данилы Ивановича Беркутова. Занималась пиаром и рекламой, получала большую зарплату. Мужчина считался одним из самых богатых людей России. Детей у него нет, жена давно умерла. Вероятно, у Данилы Ивановича были отношения с Амалией. По возрасту он женщине в отцы годится, но разве это помеха? Постараюсь накопать побольше информации, но мне нужно время. По Амалии пока есть такая информация: примерно год назад она перестала ходить на работу, подала заявление об увольнении. Это произошло после смерти Беркутова и является косвенным подтверждением моих слов о любовной связи. Покровитель умер, Амалия ушла. Где она сейчас находится, чем занимается, я пока не знаю.

– Ольга еще сказала, что постаралась минимизировать общение с сестрой мужа, устала от нее, – добавила я. – И раздражала песня с припевом «тебе хорошо, ни в чем не нуждаешься, а я на копейки живу, мне хлебушек с маслом лакомство». А после беседы с Амалией в ресторане Ольга Павловна решила не открывать дверь Рыбкиной. Элементарно разозлилась, подсчитала доход сестры покойного мужа – Наташа получала немалую сумму от дочери и дотацию от вдовы брата. Если сложить все вместе, получалась сумма, превышающая заработок Зотовой. Ольга ощутила себя полной дурой. Когда Наталья в очередной раз не сумела попасть в квартиру золовки, она стала кричать на лестнице: «Ты меня бросила! Не на что купить пачку гречки!» Ольга приоткрыла дверь: «Хватит. Тебе Амалия большие суммы отправляет». – «Нет, нет, она врет!» – кричала