— Вы знали его? Вы встречались с ним, так? Вы говорили с моим дедушкой!

Она на миг заколебалась и бросила быстрый взгляд в сторону двери.

— Госпожа Сато, я ничем не могу вам помочь.

— Вы были хорошим посредником между семьей жертвы и вашим клиентом? — не отступала я. — Вам удалось договориться о джидане? — Госпожа Кагашима старалась сохранять невозмутимый вид, однако заметно напряглась, когда я упомянула о деньгах: компенсации, которая может быть предложена семье пострадавшего в обмен на прощение или обращение в суде просьбой о смягчении наказания.

— Ваш дедушка отказался, — коротко бросила она.

— Принять деньги или написать обращение?

— И то и другое.

Я подалась вперед и уставилась на нее:

— Пожалуйста, я просто хочу знать, что произошло.

— Простите, я не могу вам помочь.

— Он убил ее? — спросила я.

Моя собеседница нахмурилась и посмотрела на свои руки, все еще лежавшие поверх папки, но пальцы теперь были крепко сцеплены. Адвоката ничуть не трогали мои эмоции. И меня это устраивало.

— Мне совершенно безразлично, что случилось с ним лично, — медленно произнесла я. — Его судьба давно определилась. Я не собираюсь каким-либо образом преследовать Каитаро Накамуру. Но я хочу знать, что он сделал с моей матерью… и со мной. Я хочу понять, почему много лет назад он вошел в мою жизнь.

Женщина вдруг быстро разомкнула пальцы и, протянув руку, на мгновение коснулась моей руки.

— Это все еще конфиденциальная информация, — мягко произнесла она. — Я не имею права разглашать ее.

Слова Юриэ Кагашимы привели меня в бешенство. Что за подлое лицемерие!

— А ведь вы должны помнить меня! — теперь я схватила ее за запястье и крепко сжала. — Мы встречались, неужели забыли? — Я усилила хватку. — Вы даже качали меня в своих объятиях!

— Госпожа Сато, пожалуйста…

— Сарашима! — я отпустила ее. — Меня зовут Сумико Сарашима. Я сменила фамилию.

Женщина откинулась обратно на спинку стула. Ее взгляд скользнул вниз и остановился на кожаной папке с маленьким золотым значком, закрепленным в правом углу. Я проследила за ее взглядом и тоже посмотрела на значок с изображением цветка, вдруг с особой ясностью отметив, как четко вырезан каждый лепесток и как ровно все они сбегаются к центру, где находятся весы. Подсолнух и весы.

После сдачи квалификационного экзамена каждый адвокат получает такой значок с личным номером, который выгравирован на обороте. Мой значок пока еще не прибыл ко мне. Я представляла, как он лежит сейчас в особом хранилище Коллегии адвокатов, посверкивая золотыми гранями на фоне черного бархата. Надежно укрытый в кожаном футляре, он дожидается своего часа. Поначалу значки у всех новоиспеченных адвокатов блестящие и яркие — ни царапинки. Но постепенно золотое покрытие стирается — как правило, начиная от центра, где изображены весы, — а под ним открывается простое серебро. Кое-кто из моих однокурсников собирался хранить свой значок в кошельке рядом с монетами, чтобы он затерся и побыстрее стал похож на значок опытного адвоката. Что касается меня, я не знала, стану ли вообще когда-либо носить его. Однако значок, который находился сейчас передо мной, действительно состарился от времени: подсолнух, символ свободы и независимости, и весы, означающие справедливость для всех, выцвели естественным образом.

Юриэ Кагашима посмотрела на меня и вдруг сделала то, что я меньше всего ожидала, — широко улыбнулась.

— Дело давно закрыто, — сказала я. — И поскольку меня лично не волнует, что случилось с Накамурой, что за беда, если вы немного поможете мне?

Она молчала.

— Нет, конечно, вы идете на определенный риск, предоставляя мне конфиденциальные сведения. Но могу заверить, я не выдам вас.

Женщина кинула взгляд на свое запястье: краснота в том месте, где я схватила ее за руку, все еще не сошла.

— Вы же понимаете, как непросто мне было обратиться за помощью именно к вам. — На последних словах мой голос дрогнул. — Неужели вы скажете «нет» и обречете меня на то, чтобы всю жизнь тащить на себе этот груз?

Несколько секунд Юриэ Кагашима молча смотрела на свою кожаную папку, затем подтянула ее к себе и, накрыв ладонью адвокатский значок, сказала:

— Идемте.

Мы покинули переговорную, прошли через офисный зал, разделенный невысокими перегородками, и подошли к ее отсеку.

Вдоль хрупких картонных стен кабинки громоздились папки с документами, стол тоже был завален папками и бумагами — обстановка мало чем отличалась от той, что царила в дедушкином кабинете после того, как в него вселилась я. В углу стоял серый пластмассовый чемодан на колесах. Работа адвоката все еще во многом остается бумажной. Информацию редко передают в электронном виде и еще реже она доступна онлайн. Поэтому, беря работу на дом или отправляясь на встречу с клиентом, мы пользуемся такими чемоданами для перевозки кипы необходимых документов.

Юриз Кагашима подошла к столу, открыла стоявшую на нем металлическую шкатулку и извлекла из нее связку ключей.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — сказала она.

Мы снова двинулись через офисный зал. По пути госпожа Кагашима приветливо здоровалась с сотрудниками, отвечая кивками на кивки. Задержавшись на миг возле стола секретаря, она наклонилась к девушке и вполголоса дала какие-то указания. Когда мы проходили через приемную, я быстро подхватила черную сумку на роликах, оставленную возле стойки регистрации. Спутница вскинула бровь, поражаясь моей уверенности в успехе задуманного предприятия. Я лишь улыбнулась.

За высокой ширмой в конце коридора скрывался ряд дверей. Адвокат отперла одну из них и жестом пригласила меня войти. Я оказалась в длинной и узкой комнате; дежурное освещение здесь было настолько тусклым, что все вокруг казалось окрашенным в серовато-желтые цвета. В торце комнаты поднимались от пола до потолка стеллажи с выдвижными ящиками, какие можно встретить в любой библиотеке. Втянув носом холодный воздух, пахнущий пылью, я окинула взглядом каталожные шкафы, выстроившиеся вдоль стен по обеим сторонам прохода.

— Вы хорошо помните то дело? — спросила я госпожу Кагашиму.

— Да, хорошо, — ответила она и зажгла верхний свет.

Мы двинулись по проходу. Толстый коричневый ковер на полу приглушал наши шаги. В этой комнате хранилось множество документов, сотни и сотни папок. Все они были рассортированы по годам и расставлены в алфавитном порядке: «1994 А — И, К — С,Т — Я».

— То, что вас интересует, находится здесь, — сказала женщина, останавливаясь возле одной из секций каталога. — Вот эти большие ящики в самом низу. — Она отделила от связки ключей один и, наклонившись, отперла нужный ящик. — В них хранятся пленки.

— Пленки?

— Да. Каитаро Накамура отказывался подписать признание. В течение нескольких дней после ареста он вообще не желал говорить со следователем.