Обнимает его.

Он. Что ты меня всё время обижаешь?

Она. Ну, прости. Не буду. Вчера купила по платьицу девчонкам. Радости было, море.

Он. Да…

Она. Подумать только, с первого захода и сразу две внучки. Одна чёрненькая, другая беленькая.

Он. Моя парода.

Она. Что сразу твоя?

Он. А чья?

Она. Твоя, твоя. Ох…

Он. Что?

Она. Спину тянет, сегодня весь день. Протянуло наверно, где то.

Он. То крутишься днями как белка в колесе. Вот и хватает.

Она. А как не крутиться. Пока внучки тут были, надо было крутиться.

Он. Ну, теперь отдохнёшь.

Она. Да, до следующих выходных.

Он. Сколько у нас осталось времени?

Она. А сколько нам нужно?

Он. Смотря для чего?

Она. Для того, что бы понять.

Он. Иногда мне кажется достаточно мгновения, а иногда думаю, что не хватит и жизни.

Она. Сколько бы ни было всё будет наше.

Он. Главное не потерять.

Она. Всё равно утечёт.

Он. Если ты будешь так настроена, то утечёт.

Она. Я не настроена, просто я трезво смотрю на вещи.

Он. Надо надеяться на лучшее.

Она. Хватит меня учить. Достал своими нотациями. Зануда.

Он. Слова не скажу больше.

Она. Помолчи, лучше. — Молчат. Что молчишь? Язык заглотил? — Молчит. — Ну, молчи, себе, спокойнее будет. — Молчат. Он ковыряет в носу, потом вдруг замирает. — Что такое?

Он. Устал.

Она. Устал мой хороший. Но ничего иди сюда, отдохни. — Садиться рядом. — Как быстро летит время. Не успеешь оглянуться, а жизнь прошла. Как песок сквозь пальцы. И вот уже сидишь в пустоте, и слышишь только, как громко стучат часы. Кстати, почему я не слышу часов?!

Он. Потому, что у нас их нет.

Она. Как, нет?

Он. Так нет.

Она. Почему мы жили без часов?

Он. Потому, что времени, у нас было так много, что этот вопрос никогда не интересовал нас.

Она. А теперь он нас очень интересует.

Он. Да, теперь, когда его стало мало, мы хотим знать, сколько его ещё осталось.

Она. Глупости это всё. Зачем? Зачем знать когда?! Ведь гораздо лучше не знать. Можно, например, запарить тесто на утро. Пригласить на обед друзей. Лечь спать с мыслью, встать пораньше и испечь пирог. Уснуть, и всё…

Он. И всё?

Она. И всё.

Он. А зачем?

Она. Не знаю. Так положено. Так случается.

Он. Нет, я о том, зачем всё, то, что было до того, когда случилось и всё?

Она. Не знаю.

Он. А ты не помнишь, что было до того, когда случилось и всё?

Она. Нет. Но наверняка мы были молоды, и не терпеливы. Это было похоже на аттракцион, ты платишь деньги, садишься, Тебя крутят три минуты, закручивая верх ногами. Кого-то до мурашек в животе, кого-то до рвоты, а потом отпускают. И ты ещё долго, стоишь, чувствуя как всё крутиться вокруг тебя, и смотришь на тех, кто только поднимается по ступеням аттракциона, не зная, что их ждёт впереди. Они занимают свои места, и с надеждой смотрят в будущее, крепко впиваясь руками в металлическую ручку.

Он. А знаешь, мне понравилось. Я бы не прочь повторить.

Она. И я.

Он. Только может теперь как ни-будь по-другому.

Она. Да.

Он. Чёрт возьми, я бы дорого дал за то, что бы снова прокатиться на этом аттракционе.

Она. Ты же понимаешь, что это не возможно.

Он. Почему?

Она. Потому, что мы не можем иметь детей.

Он. Потому, что так сказал доктор?

Она. Да. Так сказал доктор.

Он. Мало ли, что сказал доктор. Может он ничего в этом не понимает.

Она. Может и не понимает. Но раз он так сказал, значит, так оно и есть.

Он. А, что он ещё сказал?

Она. Сказал, что зайдёт, как только узнает результаты анализов.

Он. Ему только дай повод зайти.

Она. Прекрати это уже не смешно.

Он. А я не смеюсь.

Она. Хватит, всё уже закончилось. Я запарила тесто, ты починил табуретку. Всё. Конец. Я выхожу из игры. — Бросает подушку. Пошли.

Он. Куда?

Она. Туда, по лунной дороге.

Он. Я боюсь.

Она. Не бойся, это не страшно. Бери меня за руку.

Он. Я не могу.

Она. Что такое? Ты мужчина или нет?!

Он. А если прийдёт доктор?

Она. Я совсем забыла о нём. Впрочем, к чёрту доктора. Пошли.

Он. А как же результаты анализов?

Она. Что нового они могут мне сказать? В путь.

Он. Давай посидим на дорожку.

Она. Хорошо, только минутку. Смотри, как светит луна, нельзя, что бы она скрылась за тучами. Тогда всё пропало.

Он. Но минута это очень мало.

Она. Нет, минута это очень долго. Невыносимо долго.

Он. Не капризничай, это всего лишь одна минута, что она тебе перед вечностью.

Она. Время порой бывает слишком утомительно. Я не в силах больше ждать. — Встаёт.

Он. Нет, постой, что это?

Она. Где?

Он. Там, слышишь.

Она. Я ничего не слышу. Я не хочу больше ничего слышать. Отпусти меня.

Он. Я не могу.

Она. Почему?

Он. Моя рука, она приросла к тебе.

Она. Не говори ерунды. Это всего лишь рука, она не могла пустить корни.

Он. Но она пустила их. Много корней, они пронизывают тебя насквозь. Они вросли в тебя, и я сам стал твоим корнем. Смотри — Пытается освободить свою руку.

Она. Ты делаешь мне больно.

Он. Я пытаюсь освободить твою руку.

Она. Не дёргай, мне больно.

Он. Я не дёргаю.

Она. Нет, ты дёргаешь.

Он. Нет, не дёргаю.

Она. Хватит. Пошли.

Он. Я не хочу. Мне нравилось всё, что было до этого момента.

Она. Ничего не было. Понимаешь. Это иллюзия. Мираж.

Он. Пусть мираж, но он был такой реальный. Я не хочу его терять. Я хотел бы всё вернуть, пусть даже с твоим чёртовым доктором.

Она. Послушай меня, ничего не было. Это всё игра, это не ребёнок это просто подушка. Это просто чёртова табуретка.

Он. А как же твой доктор?

Она. Нет никакого доктора. И никогда не было. Это всё фантазия. Уход сознания от суровой действительности. И корней нет, ты придумал их себе, что бы ни отпускать иллюзию. Смотри, я досчитаю до трёх, и ты разожмёшь свою руку. Раз, два, три, ну…

Он. Я боюсь…

Она. Не бойся, вот так, молодец, видишь, нет никаких корней. Мы абсолютно свободны. Игра окончена. Нас не что больше не связывает.

Он. Там.

Она. Что там?

Он. Там, доктор.

Она. Это не доктор. Это почтальон.