Шум, который звучал в пустой раковине. Я принимал за море. Я думал, что это шумит море. А это был всего лишь его отголосок. Эхо, жалкая имитация, не имеющая ничего общего с тем, что я слышу в тебе.

— Что ты хочешь сказать? Я не понимаю тебя.

— Я касался его линий, они казались для меня божественными. Как зрелая виноградная лоза, с тёмными листьями, укрывавшими меня от солнца. Но не способная дать жизнь спелым сладким гроздьям. Она обвивала меня, выдавая свой мир, за мир истинный. И я как слепой щенок тыкался в него носом, не видя ничего вокруг. Я был слеп, и глуп. Я любил не жизнь, я любил её подобие.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Мой родитель.

— Ты спал со своим отцом? Чёрт, ты… Ты урод, ты понимаешь, что ты моральный урод. Я ненавижу тебя. Не смей больше прикасаться ко мне. — Она бросилась к отелю. И скрылась за его дверью.

Звучит Гайдн. Стёкла зеркал отражают, старый, безлиственный тополь. Он стоит посреди комнаты, раскинув свои сухие ветви, глядя на отражение в холодном стекле.

— Ты вернулся, мой мальчик. Я скучал по тебе. Нет, не двигайся. Постой ещё немного так, я хочу насладиться этим мгновением. Да, теперь иди ко мне. Я хочу ощутить тебя. — Бри не двигается. — Почему ты не идёшь ко мне? — Делает несколько па.

— Не хочу.

— Почему?

— Я хочу спросить тебя.

— Спрашивай дорогой, я слушаю тебя.

— Зачем ты это сделал?

— Что, сделал?

— Обманул меня.

— Что ты говоришь? Бри.

— Не смей меня так называть. Я не кусок сыра, который можно дегустировать по собственному желанию.

— Что с тобой, милый? Я никогда не позволял себе ничего подобного.

— Хватит, этих красивых, и липких фраз. Ты напичкал меня ими, так, что я перестал отличать правду от вымысла.

— Что ты говоришь? Я не понимаю тебя.

— Ты всё прекрасно понимаешь. А эти твои устрицы, виноградные гроздья, и прочая кулинария, нужна тебе, только для того, что бы прикрыть свою похоть. Но теперь я способен отличить любовь от той грязи, в которую ты меня втянул.

— Что ты говоришь? Мальчик мой, ты встречался с ней, да? Что ты наделал.

— Замолчи, я не хочу, что бы твои грязные губы говорили о ней.

— Это болезнь, я помогу тебе. Иди ко мне.

— Не смей прикасаться ко мне. Я не хочу больше ничего. — Убегает в ванну.

— Мой мальчик, я сделаю, как ты хочешь. Отдохни, успокойся, и я помогу тебе. Мы справимся с этой болезнью. Я не дам тебе погибнуть. Слышишь меня.

Звучит Гайдн. Он делает несколько па. Потом идёт в ванну. И выносит от туда своего мальчика. Вены на руках Бри вскрыты.

— Мой мальчик, мой милый мальчик. Я помогу тебе, и всё будет как прежде. Только успокойся. И слушай меня. — Он кладёт его на пол и начинает делать па.

Дом

Оля-Хозяйка дома.

Катя — подруга Оли.

Миша — Мужчина сорока лет. Полысевший, пополневший, бывший артист.

Станислав — Писатель холост сорока пяти лет. Идеалист.

Наташа — женщина некрасивая, любит Мишу.

Елена Сергеевна — пожилая опекает Наташу.

Ангелика — девушка двадцати шести лет. Чистая как родник.

Анна — Богиня любви.

Николай — Ветеринар, человек умеющий делать деньги из ничего.

Николай. Хотите вина?

Оля. Николай, ваша страсть к вину, вас погубит.

Николай. Уверен, что вы тогда протяните мне руку помощи.

Оля. А вы бы этого хотели?

Николай. У вас замечательный дом. Кстати если здесь сделать косметический ремонт, а в саду небольшой бассейн, то можно организовать здесь мини отель.

Оля. Увы, у меня для этого нет ни времени, ни средств.

Николай. Вы сидите на золотой жиле. Если немного поработать, вложиться, то очень скоро этот дом начнёт приносить вам прибыль. Вы окупите свои вложения и останетесь в плюсе. Вы сможете даже бросить свою работу. И заниматься только отелем.

Оля. Коля: у меня нет такого таланта как у вас. И потом мне нравиться моя работа. Я не готова менять её на место директора отеля.

Николай. Тогда продайте его мне.

Оля. Я не могу его продать. Это память о моих родителях.

Николай. Вы не живёте здесь, а за домом нужен уход. И если он будет пустовать, то очень скоро ваша память превратиться в прах.

Оля. Да возможно, но я не об этом хотела бы с вами разговаривать.

Николай. Ну, простите я человек коммерческий. Вы не видели где Станислав?

Оля. В беседке, прячется от жары.

Николай. Так не хотите вина?

Оля. Нет, не хочу.

Николай. Что ж, пойду к Станиславу, может он не откажется выпить со мной. (Берёт бутылку уходит)

Катя. Что не выгорело?

Оля. Не твоё дело.

Катя. Давай помиримся, пусть всё станет по-прежнему.

Оля. Я сказала, всё.

Катя. Маленькой девочке холодно и одиноко. Не бросай её одну.

Оля. Прекрати этот балаган.

Катя. Ну, пожалуйста.

Оля. Нет

Катя. Ты не должна со мной так поступать.

Оля. Так будет лучше.

Катя. Кому? Тебе?

Оля. Тебе, твоему мужу и твоей семье.

Катя. У меня с мужем все в порядке. Ну, пожалуйста.

Оля. Нет.

Катя. Я ненавижу тебя.

Миша. Мир перевернулся. Две грации сорятся. О боги, боги. Если уж и на небесах неладно, то, как же быть нам грешным людишкам, ползающим по земле?

Катя. Ой, Миша. Сколько пафоса. Что истосковался по сцене?

Миша. Я между прочим, когда служил в театре, имел успех.

Катя. Что ж вы ушли со сцены?

Миша. Козни завистников заставили меня покинуть Мельпомену.

Катя. А вы все продолжаете играть.

Миша. Вся наша жизнь сцена. И все мы в ней…

Катя. Знаю, знаю, актёры. Миша, вы уже не мальчик. А ведете себя как ребёнок.

Миша. Я молод душой.

Катя. Миша, почему вы не женитесь?

Миша. Я стар, некрасив, и меня не любят женщины.

Катя. Ну, какой же вы старик. Вы очень привлекательны. Отчего вы решили, что вас не любят женщины?

Миша. А полюбите меня.

Катя. Миша, я замужем.

Миша. Вот видите, всегда найдётся отговорка.

Катя. Шут вы Миша.

Миша. Я артист. А артист, это звучит гордо. Так сказал Горький. А если сказать честно, то я люблю вас, я думаю о вас днём и ночью.

Катя. Ой, Миша, только не говорите мне о вашей любви, это невыносимо.

Миша. Простите меня, просто я подумал…

Катя. Всё Миша не надо не о чём думать. Оставьте меня. Общение с вами утомляет.

Миша. А