— Хасан, бери вторую пятёрку, осмотри тот дом.

Тот молча исполнил приказание.

— Двое к двери, один к окну, ты — пошли со мной, осмотрим, нет ли других дыр.

Они вдвоём с Ясиром обошли дом с другой стороны — точно, слева от двери было ещё одно окно. Она оставила возле него солдата — так, на всякий случай.

— Вряд ли кто оттуда прыгнет — там сарай, пока его огибаешь, под пули бхутов успеешь два раза попасть. Но всё-таки, чем шайтан не шутит...

Сама уже в одиночку бесшумно перемахнула через розовый куст, росший на углу дворика, и обнаружила ещё одно окно, к которому подкралась со всей возможной тишиной.

Внутри шел разговор, язык был похож на язык северян, понятный девушке:

— Ходить надо ночью, — рассуждал женский голос: — В темноте хоть видно Железных Демонов издалека, а нас — нет.

— Достали эти твари, — отвечал мужской: — Пугали легионерами, но нормального легионера и днём с огнём не увидишь.

— Подполье сообщает, что патронные заводы по всей Яншишме работают в три смены. Каратели торопят с заказами. Вы поняли, что это означает?!

— Да им бы лишь заставить на себя вкалывать!

— Это означает что слухи о потере кораблей с боеприпасами — правда! Поэтому везде демоны и ракшасы, и ни одного легионера! У легионеров нет патронов!

— Тыгрынкээв должен знать об этом, милая.

— Да, и я сама попытаюсь ...

Раздался звук, будто что-то разбилось и рассыпалось, и прибавился ещё один собеседник:

— Всё! Они уже в городе! — мужской голос явно паниковал.

— Тише ты, Ендонбал! Спокойно уйдём, пока ночь.

— Может ты и уйдёшь, Сохор, но мне точно ничего не светит! — Ендонбал продолжал паниковать.

— Перестаньте грызться вы оба! — вмешался женский голос: — Я уверена, что бояться нечего, в конце концов, это всего лишь копейщики. Что нам угрожает с двумя автоматами?!

Хлопнула дверь:

— Всё пропало! — сказал ещё один, новый мужской голос.

— Что? — нестройно заговорили сразу все трое.

— Бхуты! От них не уйдём!

— Может быть, пока темно... — предложила женщина.

— Бхуты! Ты слышала меня, Саагансэсег?! (Кадомацу вздрогнула, услышав имя, так похожее на матери) — Для них наша ночь — полдень! Самый худший для нас вариант — конница с ружьями!

— Что же делать?! Что же делать?! — опять запаниковал Ендонбал.

— Тихо... — собрался с эмоциями принёсший плохую весть: — Может, ещё не всё потеряно... Дом уже обложили, так... — что-то пошевелилось в темноте над головой Явана: — Здесь никого нет!

— Что?

— Быстро, первыми прыгаем мы с Сохором, если что, встретим огнём, потом ты, Саагансэсег, что бы ни было с нами — не оглядывайся, беги и прыгай в овраг, там заросли, и бегом до речки. Ендонбал, ты за нею, прикроешь тыл.

— А почему это я всегда прикрываю тылы?

Всеобщий смех был ответом.

— Ты смотри, в окне не застрянь, в тылу-то! Почему он прикрывает... жрать меньше надо!

Мацуко огляделась. Задняя стена дома выходила на вершину холма. Склон, стена сарая и розовые кусты закрывали обзор с улицы, а почти сразу за разбитой оградой начинался углубляющийся овраг, тянущийся почти до самой блестевшей вдали реки. Пожалуй, при достаточной удаче их план мог бы увенчаться успехом. Мог бы, не будь под окном Явана...

...Первый спрыгнул к ней спиной, и пока он соображал обернуться, принцесса подсекла его древком копья, вырвала за ствол поднятый было автомат, и прямо на его глазах одной рукой сжала дуло в финтифлюшку. Потом отбросила вмиг ставшее бесполезным оружие, и, уперев тупой конец пики в горло лежавшего, крикнула:

— Эй, в доме! Сдавайтесь, у меня один ваш! Обещаю жизнь!

Послышался треск ломаемой двери — её башибузуки посчитали окрик за сигнал входить.

В открытом окне показалась чёрная фигура с автоматом бхут, и, не сказав не слова, выпустила в Явана длинную очередь.

Первые пули, высекая искры, отрикошетили от груди демонессы, не причинив особого вреда, но сшибли её на землю. Остальные улетели намного выше головы — противник явно не умел пользоваться своим оружием.

— Готов, — услышала она над собой.

— Спасибо, а я уж думал...

Принцесса без единого звука, с земли, одним взмахом копья отсекла расслабившемуся автоматчику голову, подсечкой уронила уже вставшего было пленника обратно на газон, вскочила на ноги, и — всё на том же движении — схватила пробегавшую мимо женщину за длинные волосы.

Из дома раздался истошный вопль, потом мужской плач — ребята всё-таки добрались до Ендонбала.

Женщина с испуганными глазами схватилась одной парой рук за волосы, вернее за крепко дравшую их руку Явана, а другую сложила в молитвенном жесте.

— Твое имя — значит «белый цветок»?! — вдруг спросила Кадомацу. Своим голосом.

— Да, — всхлипнула партизанка. Приблизив её лицо к себе, принцесса даже разглядела некое сходство с матерью.

— Беги, ладно... — вдруг сказал ракшас, отпуская волосы.

— Что?! — снова всхлипнула та.

— Беги, дура!

Из окна высунулся один из её ракшасов:

— Вах, Яван, тебе надо посмотреть, кого мы взяли! Жирдяй — в это окно не пролезет!

— У меня двое, Курт... — девушка оглянулась, убедившись, что белое платье шпионки уже скрылось в овраге, потом нагнулась над пленным: — Двое. Ты понял?

Раздался всхрап лошадей, и к ним, ломая бесцветные розы, въехало двое бхут.

— Стрельба, почему у вас?

— Всё нормально, справились. Один мертвяк и два пленных

— Оружие где?!

Башибузуки отдали им оба автомата — один пустой, другой с мятым стволом.

— Что есть это?

— Слишком сильно схва... ударил об стену.

В голосе бхуты послышалось уважение:

— Мы пришел вам помогать, два штука. Помощь надо?

— Спасибо, будем обязаны, если со своими ружьями прикроете дворовую сторону улицы.

Бхута замер, вглядываясь в даль, потом поднял автомат, и коротко — один раз, выстрелил. Стволы дёрнулись взад-вперёд.

— Кто-то бежал. Больше не бежит, — объяснил он, почему-то без акцента

И нашлась на вас управа

— Тейтоку-доно! — ещё не подлетев, крикнул запыхавшийся разведчик: — Вражеская армия спустилась в долину! Нам не удалось застать их на равнине!

— Проклятье! — Тардеш огляделся,