— И ваши рекомендации, товарищ легат?

— Значит по карте. Высадить десант ему наперерез, мы не можем — корабли накрывает планетарная пушка с Коцита. Значит, придётся догонять по земле. Если мы поспешим, угрожая основной армии, и лично командующему стратигу, то ему скоро не хватит солдат для летучих заслонов. Добавим мелкие десанты по флангам, где товарищ драгонарий даст рискнуть его кораблями, или товарищ колдунья может закинуть «связку» им в тыл. Волей-неволей Тыгрынкээву придётся задействовать отряды в нашем тылу, чтобы сдержать подход подкреплений — и мы вполне сможем их уничтожить теперь, пока здесь вся армия. А то — останется здесь вся эта зараза, и будем ещё сто лет усмирять, как Зульфиакр...

— Я согласен с вами, товарищ легат, только я думаю, двух дивизий при текущей ширине фронта для взятия всех оставленных городов нам будет недостаточно. Выделим для этих целей бхутский корпус и что-нибудь, что подкинет нам от своих щедрот маршал Явара.

— Могу на этом континенте отдать эту уполовиненную дивизию ашигари, ну что ещё... Вам ведь города брать нужно, значит, конница не подойдёт?! Ну, найду по паре дивизий конников и меченосцев. Битых ракшасов — на каждом фронте теперь достаточно, я отдам приказ, сформировать из понёсших потери дивизий — патрульные отряды.

— Спасибо маршал. Я бы хотел ещё раз поднять вопрос о перевооружении...

— Ну не выйдет это с ракшасами. Проверяли столько же лет, сколько я живу.

— Нет, я о ваших летающих частях. Вы знаете, что такое «поводок»?

— Да, в Академии видел, Тардеш-доно. Прибор для корректировки артиллерийского огня.

— У вас в армии такая вещь не в ходу?

— У нас нет столь компактной радиосвязи. И, нам такие сложности ни к чему — мы крылаты и можем передавать корректировку простым семафором крыльями. Но если вы прикажете — то быстро освоим. Только найдите огнеупорную модель. В остальном — это не большая проблема.

— Есть огнеупорная. Раздайте и научите своих разведчиков. У нас нет свободного флота и пока что постоянной орбитальной группировки с полным покрытием — поэтому будете нашими глазами на земле. Да и вам с вашей мобильностью не помешает огневая поддержка с орбиты. Вы поняли?

— Так точно, Тардеш-доно!

— А теперь, давайте возьмёмся за карты, и подумаем, как выполнить план товарища архилегата, и куда нужно загнать Тыгрынкээва, чтобы он не показал пятки, а дал честный бой. Брр-р, опять, что ли ветер поменялся?!..

Мрачная романтика

... — Полк, разделиться посотенно, занять деревню!

— В походную колонну, по десяткам! Осторожней с окнами!

— Тише, это свои!

Впереди, из кромешной тьмы возникли силуэты бхут, верхом на лошадях, закутанных в тёмную материю по самые глаза. Поблескивали короткие и широкие с зазубринами на обратной стороне кривые мечи, засунутые за кушаки без ножен, браслеты и кольца на офицерах, да и непривычно — вместо пики, духи убийства держали поперёк седла странные на вид длинные двуствольные автоматы, с украшенными деревянными (а не складывающимися, как у легионеров) прикладами. Остывающие дула слабо светились в темноте.

— Кто здесь есть главный? Я Мбвана, нукер этих воинов, вы нам помогать выгонять вооруженных!

— Я — сотник, — ответил Теймур.

Яван вздохнул. Две недели, проведённые в том городе, пока сотня оправлялась от ранений, были сущим раем, по сравнению со всей солдатской жизнью. Первое время их совсем не трогали — дали полечиться. Ну, дивизия и пустилась во все тяжкие... Чего там только не вытворяли победители с городом и его обитателями — и обитательницами, некстати вернувшимися на третий день. Кадомацу в этом не участвовала — им, раненным, бы по лазарету научиться ходить сначала... Вот они и ходили в гости — сначала к Явану, потом к Калиму в другой конец комнаты, потом к Измаилу на третий этаж... С каждым разом за счёт поправляющихся гостей становилось всё больше, и вскоре весь лазарет топал туда-сюда по лестницам, так, что башня раскачивалась.

Рана Мацуко заживала быстрее, чем у остальных. Ну конечно, она же имела куда большие познания в медицине, чем у пользующих их цирюльников, да и вовсю помогала себе магией. Сейчас у неё остался шрам — более светлая полоска посреди груди, со следами швов (ох, не носить ей больше открытые платья!) — да небольшая слабость в левой руке и крыле. Она боялась, что это отразится на её способности к полётам, и, не щадя себя, разрабатывала мышцы, используя любой свободный момент. Щелчки ключиц, сопровождавшие этот процесс, до смерти надоели окружающим, и Салах с Хасаном уже раз пять обыскивали Явана, чтобы узнать, чем же он производит столь странные звуки. А Али Язид, шедший в строю за принцессой один раз прямо на марше взял, да и поднял и встряхнул её, перевернув вверх ногами — поинтересовался, может чего выпадет? Правда она всё равно страдала сомнениями и страхами — чтобы тренировать крылья, нужно было летать, а она теперь не могла этого сделать даже невидимой — умения у маленькой принцессы не хватало для того, чтобы сразу скрыться от глаз столь разнообразных существ, которыми кишела армия...

А теперь их отвели в тыл — к огорчению девушки, прочь от Тардеша, и вот, начиналась уже вторая неделя, как они зачищают эти бесконечные сёла и посёлки, помогая бхутам, и изредка, если город большой — самураям.

...Красные глаза бхута отражались скользящими бликами на острие копья Явана:

— Полсотня — туда, полсотня — сюда! — коротко объяснил свою нужду нукер.

— Яван, бери чётные ряды, пойдёшь с тем молодцем. Нечётные ряды — за мной!

Они разошлись в разные стороны по первой поперечной улице. Бхуты моментально заняли лучшие позиции, взяв под перекрестный прицел дворы, окна и ширину улицы, а Явану крикнули, чтобы действовал.

— Так, ребята, вы знаете что делать. Разошлись по десяткам — на большой дом целый десяток, на маленький — половина. Надо перебежать улицу — держи пику на виду, а то опять в темноте подстрелят. Осторожнее с окнами! — и они разошлись.

Домики в конце улицы оказались маленькими, впрочем, как