которое мы могли бы получить…

— Не самое приятное? Да вы шутник, граф! — усмехнулся я. — Думаю мне крупно повезет, если удастся не потерять сознание в самый неподходящий момент… Я вполне серьезно, между прочим. Честно говоря, я был бы рад вам сказать, что мне не терпится узнать где вы раздобыли эти шмотки и чем нам придется заниматься… Но по правде говоря, ни того, ни другого мне знать не хочется.

— Я вам так скажу, Владимир. Где я их взял вы и сами скоро увидите, а вот для чего они нам — узнаете по дороге, так что не будем терять времени напрасно, — он подошел к вонючим халатам, выбрал тот, который был поменьше и бросил его мне. — Одевайтесь.

Когда я смотрел на дурно пахнущую тряпку в моих руках, романтика агента Приказа тайных дел в этот конкретный момент немного сдавала свои позиции. Но ладно, чего уж теперь, назвался груздем — полезай в кузов.

— Теперь вторая часть нашего представления, — сказал Татаринов после того, как мы с ним сменили свои костюмы на местные.

Затем Евгений Иванович вытащил из кармана уже знакомую мне черную пирамидку и бросил ее на пол. Подошел к ней, что-то нажал и вскоре перед нами появилась парочка египтян в точно таких же одеждах какие были сейчас на нас.

Оба они куда-то вальяжно шагали. Изображение медленно вращалось, и я понял, что это те, в кого мы должны будем сейчас превратиться.

Кто из них должен был стать моей целью понятно без лишних пояснений — египтяне существенно различались размерами, так что здесь даже Филимон догадался бы что ему нужно делать.

— Ваш тот, который поменьше, разумеется, — подтвердил мою догадку граф.

— Если что, я на местном диалекте…

— Вот за это вообще не переживайте, — махнул рукой Татаринов. — Разговаривать вам не потребуется, а те, кто вас будет видеть — до этого подобного счастья не имели, так что даже не беспокойтесь ни о какой точности.

Ну это уже полегче. И так воняет постоянно, а если еще при этом беспокоиться о походке и манерах, то просто катастрофа какая-то…

— Готовы? — спросил граф и придирчиво осмотрел меня. — Тогда можно выдвигаться.

Стараясь не думать где граф их взял, я сунул босые ноги в сандалии и вышел вслед за ним на улицу, встретившую нас душной жарой.

Я думал, что наша парочка сразу же привлечет к себе всеобщее внимание, но до нас никому не было совершенно никакого дела. Да что там, третья часть местного населения здесь выглядела примерно так же. Хотя нет, воняло от нас все-таки сильнее, здесь с нами трудно было соревноваться.

Буквально в шагах пятидесяти от входа стоял небольшой пикап, доверху нагруженный мешками с самым разнообразным мусором. Ну разумеется, разве у такой парочки как мы могло быть какое-нибудь другое транспортное средство?

С горем пополам машина тронулась, и мы поплелись по улицам Каира. Трафик был просто сумасшедший. Я даже не могу сказать где опаснее — здесь или на улицах Бомбея.

В конце концов, я пришел к выводу, что о правилах дорожного движения в обеих странах имеют довольно смутное представление, поэтому любой выезд на проезжую часть здесь равносилен изощренному способу самоубийства.

Жара стояла просто страшная, никакого намека даже на слабый ветерок. Кондиционер в допотопном пикапе не работал, поэтому мы ехали с Евгением Ивановичем в этой мусоровозке и обливались потом.

Да, должен сказать, что сегодняшний день пока один из самых необычных, которые выпадали мне в последнее время. Ему уже удалось подарить мне немало впечатлений, а ведь по сути он толком еще и не начинался.

— Мы что-то типа мусорщиков? — спросил я у Татаринова, когда немного освоился и привык к окружавшему меня сумасшедшему дому на дороге.

— Почему «типа», ваше сиятельство, мы и есть мусорщики, — подтвердил он мою догадку. — И едем, кстати, в город мусорщиков.

— Как вы сказали?

— Не удивляйтесь. Здесь такой есть. Одна из достопримечательностей этого города. Там живет отдельная каста людей, которых местные называют заббалины.

— Что это значит?

— Копты, — ответил граф. — Они собирают мусор со всего города. Прямые потомки древних египтян. Теперь арабы их вытеснили. Целый район отхапали себе, между прочим, представляете? Десятки тысяч человек там рождаются, женятся, умирают…

Я представил себе эту картину, и она у меня как-то не очень уложилась в голове. Получалась какая-то первобытная история.

— Дичь какая-то, ваше сиятельство, судя по тому, что я вижу за окном этого раздолбанного пикапа, здесь не все так плохо, могли бы организовать и вывоз…

— Угу, — кивнул он. — Король даже пытался, вот только это давно превратилось у них в бизнес… Каждый раз, как только появляется мысль избавиться от этого города мусорщиков, Каир начинает утопать в отбросах, а у служб ничего не получается.

— Все понятно — они получают за это деньги со всех жителей.

— Именно, — улыбнулся Евгений Иванович и поднял указательный палец вверх. — Включая самых влиятельных персон, заметьте себе. Здесь нет исключений. Если вы не хотите, чтобы перед вашими воротами время от времени появлялись кучи ослиного навоза, вы будете платить.

— Вы хотите сказать, что Лопухин…

— А чем он отличается от остальных? — спросил Татаринов. — Абсолютно ничем. Платит мусорщикам, как и все остальные. Его охрана ничего не может с этим поделать. Собственно, это и есть наш план. Проблемы столицы Египетского Королевства подарили нам легкое решение.

— Но что это нам даст? — пока я не очень понимал сути. — Не хотите же вы сказать, что он позволяет им разгуливать по собственному особняку?

— Нам этого не нужно. Здесь игра в несколько ходов. Охрана позволяет забирать мусор, но должен присутствовать один из двух человек, которого они должны знать, — граф почесал подбородок. — Собственно за одним из них мы и едем. Ну а кроме того, князь настолько помешан на своей безопасности, что еду ему привозят каждый день по четыре раза… Вот мы немного и подопрем машину с едой своим пикапом, пока вы подмените им контейнер.

После этих слов Евгений Иванович красноречиво хлопнул рукой по коробке, которая лежала между нами. Я заглянул внутрь и обнаружил там металлический контейнер.

— Там все, что заказал Петр Алексеевич на полдник — черная икра, крабы, ну и еще кое-что. Разумеется, с нашими особыми добавками, — подмигнул Татаринов. — Думаю, что с вашими талантами это не составит особого труда. Я имею в виду те, которые относятся к магии времени…

— Ну да, если только от вони не помру по дороге. С нами-то еще оказывается в кабине настоящий мусорщик ехать будет. Можно сказать — профессионал.

— Без него никак, — нахмурился Татаринов. — Вся схема рушится.

Вот так, в мрачных размышлениях мы въехали в город мусорщиков, который не зря носил свое название.

Здесь стоял ужасный смрад и первое, что я сделал — это вышел из пикапа и оставил в ближайшей подворотне свой завтрак. Учитывая, что выглядел я совершенно как местный, подобным поступком я немало удивил жителей этого, скажем так, городка.

Это и в самом деле был целый огромный квартал, который состоял из многоэтажных домов. Причем все эти многоэтажки местные жители использовали как огромные цеха, где на каждом этаже занимались своей работой.

В самом низу мусор сортировали, чуть повыше жили, ну а на самых верхних этажах складировали готовые к вывозу мешки со всякой ерундой, которую можно было продать.

Завидев нашу машину, вскоре к нам подошел пожилой копт и вопросительно уставился на Евгения Ивановича.

— Мне нужен Хуршид, — сказал граф и протянул ему пакет. — Вот. Найди его и отдай. Мы с ним договаривались на сегодня.

Старик кивнул и ушел. Я молча смотрел как нашу машину со всех сторон окружили дети и взрослые, которых с каждой минутой становилось все больше.

— Забавно, — усмехнулся я. — Как много иногда зависит от какого-то Хуршида из мусорного города…

— Напрасно вы смеетесь, граф. Посмотрите в глаза этих парней. Сейчас мы выглядим также, как и они, а я вас уверяю, что каждый из них с удовольствием перегрыз бы вам глотку, если бы знал кто вы на самом деле, и дай ему такую возможность.

— Хах! — я посмотрел в глаза особо наглого парня, который не понравился мне больше всех из этой пестрой компании, и моя улыбка стала еще шире. — Я бы сжег весь этот долбаный мусорный город прежде, чем хоть кто-то из них добрался до моей шеи!

— Вот это другой вопрос, —