Я уже морально приготовилась увидеть что угодно: задымленную плиту, перевернутую посуду или просто жуткий бардак.

Но, когда я заглянула в кухню, там было чисто, тепло и тихо.

Калеб готовил.

Такой домашний, уютный…

Темные волосы слегка взъерошены, широкие плечи подчеркиваются свободной рубашкой, верхние пуговицы расстегнуты… Он спокойно что-то помешивал в сковороде, изредка бросая взгляды на тарелки, куда уже успел разложить поджаренные ломтики хлеба.

Я замерла в дверном проеме.

Как давно в моей кухне не было мужчины?

А уж чтобы он готовил завтрак, а не просто съедал все, растолкав меня с утра пораньше, – так вообще никогда не было!

Я поймала себя на том, что просто смотрю на него во все глаза.

Калеб, будто почувствовав это, повернул голову, взглянул на меня…

…и улыбнулся.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – смущенно ответила я и убрала за ухо прядь волос.

Прошла дальше в кухню, и меня моментально окутали вкусные запахи – свежего хлеба, душистого варенья и жареного бекона.

И на столе все так аккуратно расставлено… Чашки, тарелки с простым узором, мисочка с вареньем – густым, темно-вишневым, с целыми ягодами.

Честно говоря, я не знала, что впечатляет больше – вся эта картина домашнего уюта или тот факт, что ее создал Калеб.

Он ловко перевернул бекон, подцепил лопаткой яичницу и аккуратно переложил ее на тарелки, будто занимался этим всю жизнь.

Я продолжала смотреть, не в силах поверить в то, что вижу.

– Ты готовишь? – уточнила осторожно.

Калеб повернулся, сверкнул белоснежными зубами в усмешке и ответил:

– Ты удивительно наблюдательна, Лайра.

– Нет, серьезно! – Я опустилась на стул, все еще настороженно рассматривая завтрак. Подрумяненные кусочки бекона… Аппетитные, не подгоревшие тосты… – Ты же никогда не умел готовить!

Калеб сел напротив и почти сразу отправил в рот первый кусок. Прожевав, философски ответил:

– Ну, кое-что с годами все-таки меняется.

Я скептически прищурилась.

– И с чего это ты вдруг стал поваром?

Калеб задумчиво повертел вилку в пальцах, а потом пояснил:

– После отъезда по распределению. На границе с ресторациями и даже просто со столовыми откровенно напряженка. Если не умеешь обеспечивать себя сам, то будешь питаться сухими пайками, а они, мягко говоря, оставляют желать лучшего.

Я осторожно приступила к еде.

И надо сказать, что опасения были напрасны. Яичница идеальна – даже желток нужной консистенции, а бекон поджарен до хрустящего, но не пересушенного состояния.

– Это очень вкусно, – наконец, признала я.

Он пожал плечами, неторопливо помешивая ложечкой чай.

– Готовить – не такое уж сложное умение, если есть практика.

– Ну, тогда я точно знаю, что предложу тебе на случай кризисных времен, – усмехнулась я. – Открыть таверну «У капитана стражи»!

Калеб рассмеялся.

– Только если ты станешь моим партнером. А что? Я буду готовить, а ты мастерить всякие артефакты для кухни и разносить еду в зале!

Я даже рассмеялась от этой абсурдной, но почему-то очень теплой картинки. Действительно, наш Калеб Великолепный на кухне в переднике, а я в чепчике разношу блюда страждущим.

Совсем другая жизнь.

Я скептически покачала головой.

– Нет уж, мне хватает одной лавки!

Я потянулась за чашкой, ощущая, как тепло наполняет меня не только от еды, но и от атмосферы этого утра.

Было… уютно.

Непривычно, но уютно.

Но все хорошее рано или поздно кончается. Вот и сейчас завтрак подошел к концу, мы помыли посуду и спустились вниз, в основное торговое помещение лавки.

Там меня окутал привычный запах. Многие считают, что чудеса ничем не пахнут. Я же знаю, что это не так. В лавке чудеса имеют пыльный аромат старых свитков, металлический привкус зачарованных амулетов и легкий озоновый оттенок магии, рассеянной в воздухе. В каждом уголке пахнет по-своему: кристаллы источали слабое мерцание, книги хранили тепло чьих-то рук, а некоторые артефакты… Лучше их не нюхать вовсе!

Я глубоко вдохнула, улыбаясь уголками губ.

Да, я люблю свою работу. Во всех ее проявлениях. И сложные случаи, которые мне приносили искатели приключений или знакомые из гильдий, и простые артефакты которые я делала сама. Да полно, я люблю даже ерундовые вещицы, купленные скорее для забавы. Как пресловутые поющие обручи или бегающие чайники.

Калеб шел рядом, лениво разглядывая полки, уставленные книгами, шкатулками, свитками и амулетами.

– Вот и начался рабочий день, – с улыбкой сказала я, переворачивая табличку на двери на «Открыто».

Утренние часы в лавке обычно проходили спокойно. Основной поток клиентов начинался ближе к вечеру, когда люди завершали свои дела и могли заглянуть ко мне с заказами или за консультацией.

Так было и сегодня.

Я неспешно занималась рутинной работой: проверяла зачарованные лампы, меняла кристальные накопители в артефактно-механических вещах, которые работали на внешних источниках энергии, а также сортировала новые амулеты, которые доставили на днях.

Калеб выбрал книгу и устроился на диване для посетителей, неспешно перелистывая страницы.

Сквозь стекла окон пробивались золотистые лучи весеннего солнца, наполняя лавку мягким светом. Где-то вдалеке звучала флейта уличного музыканта, слышался гул городских улиц, звон кузнечного молота и размеренные шаги патруля дневной стражи. И впервые за последний год это не вызывало у меня неприятных эмоций. Потому что главный спонсор моих недавних переживаний сейчас умиротворенно читал книжечку.

Спокойное утро.

По крайней мере таким оно было до того момента, как дверь с шумом распахнулась.

Я вздрогнула, когда в лавку ворвалась пожилая женщина, сжимая в руках бархатную коробочку так, будто в ней находилось что-то жизненно важное.

– Лайра, дорогая! Только ты можешь мне помочь!

Госпожа Мерзет, вдова интенданта городской стражи. Женщина энергичная, слегка эксцентричная, но с добрым сердцем. Она всегда вела себя так, будто знала меня с детства, хотя впервые заглянула в лавку пару лет назад, когда ее муж заказал у меня зачарованный кулон.

Тогда он уже тяжело болел и знал, что времени у него осталось немного. И потому решил позаботиться о жене, оставив ей не только воспоминания, но и свой голос.

– Доброе утро, госпожа Мерзет. Что-то случилось? – Я с трудом удержала улыбку, глядя на забавную шляпу дамы.

Шляпы этой леди – отдельный вид прекрасного! Которым имели возможность любоваться практически все, так как их хозяйка обладала маленьким ростом.

Я не знаю, где она их покупала, и у меня было подозрение, что шила сама. Очень уж авторской выглядела работа.

На головных уборах госпожи Мерзет обычно размещались перья или пух невообразимых цветов, в таком же невообразимом количестве – а потому это больше всего напоминало гнездо.

Но больше всего меня впечатляли фигурки