IX и Иннокентий IV напоминали королю об исполнении соборных решений, но при всем желании он не мог исполнить их: ни евреи, ни мавры не помирились бы с ношением отличительного клейма, а раздражать их было опасно, ибо для успешного окончания национальной войны нужны были еврейские финансы и спокойствие туземных мусульман. По той же причине Фердинанд вынужден был игнорировать и каноническое запрещение евреям строить новые синагоги. В завоеванных Кордове, Севилье и других городах Андалузии воздвигались тогда синагоги, которые по своему великолепию не уступали лучшим церквам.

Двойственную политику вел преемник Фердинанда, Альфонс X Мудрый (1252-1281), как двойственна была и натура этого короля, в котором свободомыслие сочеталось с суеверием. В начале своего царствования он решил согласовать местные законы и привилегии («фуэрос») различных областей Кастилии с церковными канонами и для этой цели обнародовал новый свод законов на кастильском языке («Las siete partidas»), в котором ряд статей регулировал положение евреев. Законодатель здесь исходит из принципа Иннокентия III: евреев нужно терпеть в христианском государстве, но они должны находиться в состоянии «вечного пленения», дабы все помнили об их принадлежности к народу, осудившему Христа. Им строго запрещается, под страхом смертной казни, проповедовать свою веру и обращать в нее других. В пятницу Страстной недели еврею нельзя показываться на улицах. Смертная казнь грозит еврею, который в эту пятницу подвергнет распятию (?) христианского младенца или проделает такой акт над восковой фигурой для поношения Христа. Евреи не допускаются ни к каким почетным общественным должностям. Им запрещается жить, есть и купаться вместе с христианами, а также держать христианскую прислугу; христиане не должны принимать лекарств из рук еврея. Супружеское сожитие евреев с христианами запрещается. Нельзя строить новые синагоги без особого разрешения короля. Евреи обязаны носить на головном уборе особый знак, а нарушители этого правила уплачивают денежный штраф в размере десяти мараведи или подвергаются десяти ударам бича. Таков был закон, но иначе складывалась жизнь, и совершенно иными были действия короля, издавшего этот закон только для исполнения формального долга.

Все действия Альфонса X противоречили его законам. Ношение еврейского знака нигде не соблюдалось, и нет сведений, чтобы нарушители за это наказывались. Испанские евреи были слишком горды, чтобы позволить себя клеймить; они неоднократно заявляли об этом светским и духовным властям. Альфонс X не только не настаивал на соблюдении этого соборного канона, который тогда плохо соблюдался даже во Франции Людовика Святого, но открыто нарушал давнишний церковный запрет, им же подтвержденный, и назначал евреев на государственные должности там, где того требовали его интересы. Подобно своим предшественникам, он пользовался услугами евреев-финансистов в роли откупщиков налогов, альмохарифов (или альмоксарифов), которые фактически заведовали государственным казначейством. Еще при Фердинанде Святом альмохарифом состоял дон Меир де Малеа, которого вождь испанских раввинов того времени (Рамбан) называет «важным сановником и ученым»; он сохранил свою должность и при Альфонсе. Широкую финансовую деятельность развили его сыновья дон Саг (Исаак) и дон Иосиф. Своей финансовой изобретательностью эти альмохарифы облегчали Альфонсу ведение войн и осуществление других политических планов. В компании с двумя другими богачами они выплачивали королю ежегодно огромные откупные суммы. При взимании налогов в распоряжении этих сборщиков находились местные королевские чиновники, и таким образом сбылось опасение церковных деятелей, что евреи будут управлять христианами. Конечно, роль сборщиков податей, которые часто прибегали к принудительным мерам, часто возбуждала вражду населения к евреям вообще, но правители без этих финансовых агентов не могли обойтись, а потому не обращали внимания ни на церковные, ни на народные предубеждения. Вопреки канону, запрещавшему христианам лечиться у евреев, Альфонс X пользовался услугами еврейского врача Иегуды Когена, который одновременно состоял придворным астрологом. Будучи большим любителем астрологии, король приглашал к своему двору математиков и звездочетов разных наций. Первенствующее положение занимал между ними кантор толедской синагоги Исаак ибн-Сид, который составил по поручению короля знаменитые «астрономические таблицы», названные «Альфонсовыми». Эти таблицы внесли много поправок в древнюю планетную систему Птолемея и служили пособием для специалистов вплоть до научных открытий Нового времени. Упомянутый врач Иегуда Коген и другие еврейские ученые переводили для короля сочинения по астрономии и астрологии с арабского языка на испанский. Влияние, приобретенное евреями при королевском дворе, возмущало клерикальную партию. Посылались жалобы в Рим. Папа Николай III порицал Альфонса в пастырском послании за явное нарушение соборных постановлений и грозил Кастилии всякими бедствиями за «предоставление иудеям власти над христианами», но все эти внушения не действовали. Выработанная католическим Римом для евреев конституция бесправия часто так же плохо исполнялась в Средние века, как конституции равноправия в новейшее время.

Еврейский альмохариф Саг де Малеа, впрочем, печально кончил свою блестящую карьеру. Сын Альфонса Мудрого, инфант дон Санчо, находившийся во вражде с отцом, выманил у его еврейского казначея значительную сумму денег из податных сборов, назначенных на содержание флота в Алжезирасе, где шла война с маврами. Возмущенный этим, король велел бросить в тюрьму Сага и его компаньонов по откупу. Когда инфант вернулся из похода в Севилью, несчастного дона Сага волочили по улицам города мимо дома инфанта и казнили в его присутствии (1280). Не довольствуясь этим, Альфонс приказал арестовать многих представителей еврейских общин в одну из суббот, когда они молились в синагогах, и потребовал от них уплаты огромного штрафа. Вскоре инфанту Санчо удалось стать во главе враждебной Альфонсу партии, низложить отца и взять в свои руки бразды правления.

Через несколько лет после своего вступления на престол король Санчо IV созвал в Гуэте депутатов от еврейских общин Кастилии, Леона, Мурсии и Андалузии и поручил им распределить между общинами различные подати, поступавшие от евреев в королевскую казну (1290). Кроме обычного поголовного налога, от евреев потребовали уплаты дополнительной «служебной» подати (servicio), по три мараведи или 30 динаров с каждого лица, достигшего 20-летнего возраста. Размер нового налога был установлен в память евангельских тридцати сребреников, за которые Иуда Искариот предал Христа. До тех пор поголовная подать уплачивалась индивидуально, под ответственностью каждого главы семьи; теперь же король, по примеру соседних правителей, решил возложить обязанности по раскладке и сбору податей на еврейское общинное управление, так, чтобы каждая община несла круговую ответственность за правильное поступление податных сумм. Из росписи поголовной подати по отдельным округам можно заключить, что общая ее сумма достигала тогда почти трех миллионов мараведи (около 100 000 фунтов). Сверх того, на евреях лежало бремя специальных и чрезвычайных податей, как, например, «десятина» с недвижимости в пользу церкви, коронационный налог и другие. На съезде 1290 года подати были распределены между 120