Шрифт:
Закладка:
Для установления истины оставался один способ. Необходимо было заполучить все опубликованные работы своего бывшего ученика и тщательно их изучить на предмет соответствия труду, который попал в руки учителя. «Академик» выкроил целую неделю, отказавшись от поездки к морю. Впрочем, много времени и не потребовалось. Даже беглый взгляд на несколько случайно взятых статей Огородникова дал ответ на вопрос, что он является автором и всего огромного гениального труда. «Академик» сразу всё вспомнил… И о своём нежелании знакомиться ранее с результатами работы молодого учёного, вызванном резким предубеждением к его личности. Этот факт оказался решающим в судьбе парня. Теперь переломить ситуацию было невозможно даже ему, знаменитому учёному, имеющему массу регалий и правительственных наград.
Оставалось только объясниться с учителем. От этого человека у него не могло быть тайн. Он долго собирался с силами, не зная, как построить разговор. Как ни крути, но будет сложно показать себя с хорошей стороны.
Старик пришёл к нему сам. Видимо, его самого мучили смутные подозрения.
– Талант исследователя нельзя отделять от простой человеческой порядочности, – тяжело вздохнув, начал профессор. – Поэтому поведение Огородникова выглядит странным и при этом абсолютно бессмысленным. Для чего он пошёл на такое, подставляя под удар себя и других людей?
«Академик» не мог промолчать или покривить душой. Учитель должен знать всю правду.
– Огородников здесь ни при чём, – прямо заявил он. – Его судьба была разменной фигурой в большой игре.
Глаза седого старца смотрели на него непонимающим взглядом. Человек, посвятивший всю свою жизнь торжеству науки и помощи страдающим от страшного недуга, не верил ушам своим. Его самый любимый и талантливый ученик говорил о живом человеке как о неодушевлённом предмете.
«Академик» поймал взгляд и стал излагать существо дела. Шаг за шагом, не поддаваясь эмоциям, он рассказал обо всём. Главным итогом, по его мнению, являлось следующее: замысел был благим, Веселов со своими друзьями получили то, что давно заслужили, а бедняге Огородникову просто не повезло.
– Вы сами когда-то учили меня учитывать требования не только науки, но и политики, – закончил свой рассказ доктор и лауреат.
Учитель продолжал молчать. Звёздный ученик интуитивно понимал, что его слова не вызывают одобрения, но торопить этого человека было нельзя. Он всегда смотрел на него снизу вверх и такое положение вещей никогда не изменится вне зависимости от того, сколько его ждёт впереди побед и заслуженных наград.
Молчание крайне затягивалось, поэтому «академик» решил взять инициативу на себя.
– Что я сделал не так, учитель? Прошу вас, не молчите.
– Вы поступили совершенно правильно, господин лауреат государственной премии и, возможно, обладатель много чего в будущем, – ответил тот с большой долей иронии. – Но мне, человеку, прожившему долгую жизнь, осталось лишь сожалеть о помощи, когда-то оказанной одному перспективному молодому человеку. Все надежды, связанные с ним, теперь превратились в пыль.
– Прошу заметить, что такое утверждение является достаточно спорным, – возразил «академик», пытаясь сохранить ироничный тон беседы. – Молодой человек уже много чего достиг в науке, и есть основания полагать, что кавычки в его прозвище скоро также исчезнут.
Его стала немного раздражать тональность разговора. Он отомстил за учителя, а тот вместо слов благодарности выражает крайнее недовольство. Вот она, коренная проблема российской интеллигенции: готовность жалеть любого подлеца и глупца, но только не хороших и умных людей.
– Скажите, мой друг, сколько научных трудов вы написали за последние три года? Сколько диссертаций защитилось под вашим руководством за этот срок?
«Академик» молчал. Ему нечего было ответить. Всё это время его голова была занята совсем другими проблемами.
– Так-то, – продолжал учитель. – Теперь осталось подсчитать ваш вклад в науку за это время. Он даже не нулевой, а отрицательный. Я имею в виду вашего бывшего ученика Огородникова, который, в отличие от своего учителя, за последние три года совершил резкий прорыв в области крайне необходимых людям медицинских исследований. Только этот человек теперь смешан с грязью.
– Ему просто не повезло. Никто не вынуждал его менять руководителя. Если бы Огородников не ушёл к Веселову, то спокойно бы защитил свою работу и продолжал творить дальше.
– А я думаю иначе, – возразил учитель. – Вы ни в грош не ставили парня и совсем не интересовались его работой. Психологическая гармония наставника и ученика также необходима для плодотворной работы. С Веселовым же они достигли результата.
«Академик» уже не мог сдержать эмоции. Этот человек стал забывать, сколько он натерпелся в своё время от заклятого друга.
– С каких пор вы так полюбили господина Веселова, царствие ему небесное… – уколол он собеседника.
– Я люблю только науку, – парировал старый профессор. – Аркадий в конце своей неоднозначной жизни сумел разглядеть талант Огородникова и боролся за него до последнего. То, что отказались делать вы, несмотря на все свои регалии и награды. Поэтому теперь я буду на их стороне, а вы остались по другую сторону баррикад.
«Академик» едва не взорвался. Старик просто выжил из ума. Кому он бросает вызов? Гениальному учёному, которого вывел в свет своими руками! С кем ему пришло в голову объединиться? C вечным врагом, к тому же уже ушедшим в мир иной, и мальчишкой, который никем не признан…
– Ваш союз недееспособен. Один из его членов мёртв и вполне заслужил, что в конце жизни от него все отвернулись, а другой в некоторой степени тоже сам был творцом собственной судьбы, – заявил он.
Сарказм сквозил из каждого слова. Всё-таки короткая оказалась у учителя память! Он сам забыл, чему он учил своего ученика. Что ж, настала пора ему об этом напомнить.
– Не вы ли учили меня помнить о политике? – продолжил «академик» с вызовом. – Учитель, я всегда следую этим заветам. И пожалуйста, снова называйте меня на «ты».
Презрительная гримаса исказила лицо старика. Стало очевидно, что он уже принял решение и просто подбирает слова для последних слов.
– Теперь мы всегда будем на «вы», поскольку наши дороги разошлись. Судьбе было угодно создать подобный парадокс. Я считал Аркадия Веселова своим злейшим врагом… как человека, вредного делу. Только в конце жизни никто уже не лжёт, в том числе самому себе. Объект вашей ненависти и мести попросил меня о встрече за пару недель до смерти и умолял о двух вещах. Простить ему все обиды и помочь Огородникову. Как видите, на
